Александр Беляев - Погоня за двойником. Хроники затомиса

• Название: Погоня за двойником. Хроники затомиса
• Автор: Александр Беляев
• Жанр: Русское современное

Главный герой книги просыпается после десятилетнего летаргического сна и выясняет, что некоторых событий, о которых он помнил из своей прежней жизни, в действительности не было.

---

– Откуда ты все это знаешь и умеешь? – Спросил Андрей упавшим голосом. Он уже открыто готов был признать всемерное превосходство девочки.

– Меня этому научил один очень симпатичный домовой, – улыбнулась девочка, – хотя в действительности он не домовой, а «бриллиант».

– Ну, ты даешь! – Хохотнул Андрей. – Это же сказки старых бабушек, домовых не существует. И потом, ты все говоришь: «душа», «душа» – но ведь ученые доказали, что никакой души нет, все это выдумки церкви, чтобы народ обманывать! Вам что это в школе не объясняли?

– Ученые доказали и то, что духов не существует, – девочка серьезно глядела в глаза Андрею, – тем не менее ты вчера убедился в обратном. И потом, Андрюша, науку «живого мира» я проходила совсем в другой школе, и об этой школе ученые не имеют никакого понятия.

– Что еще за школа такая?

– Когда-нибудь я тебе о ней расскажу, – загадочно улыбнулась Аня. – Ну, так ты хочешь с деревом поговорить?

Андрей смутился. Это, на первый взгляд невинное предложение, почему-то сильно напугало его, причем причину страха он даже бы затруднился назвать – скорее всего было смутное ощущение того, что предложенный Аней эксперимент может поколебать его привычное и уютное представление о картине мира.

– Ты думаешь у меня получится? – Пытаясь скрыть дрожь в голосе, усомнился Андрей (больше всего он боялся, что у него действительно получится).

– Я думаю да, ведь ты уже видел своего и моего двойника. К тому же, я тебе буду помогать.

– А как ты будешь помогать?

– Это трудно объяснить, я помогу тебе наладить канал связи с деревом, войти в мир его ощущений.

– А это не опасно?

– Думаю, что под моим наблюдением – нет. И потом, когда-то же надо начинать! У нас и так мало времени – ты через две недели уезжаешь.

– А ты думаешь, мне это надо? Живут же все остальные без этих штучек?

– А тебе не скучно жить, как все остальные?

– Честно говоря, скучно, – признался Андрей, – но я не знал раньше, что можно жить как-то по-другому.

– Ты представь себе, – сказала Аня, – что тебя окружает огромный мир, гораздо более удивительный и интересный, чем ты видишь своими глазами! Неужели слепой, для которого весь мир сосредоточен в звуках и прикосновениях, отказался бы от того, чтобы вернуть зрение? Не бойся, это совсем не страшно, просто твое инертное сознание держится за привычные представления о мире и боится, что эти представления рухнут.

– Ну, давай попробуем, – набрался храбрости Андрей, – правда не очень верится, что у меня получится.

– А ты не думай, ты попробуй, закрой глаза и вообрази, что ты дерево. Постарайся представить, что оно может чувствовать, покачиваясь на ветру, как по его стволу от корней медленно движутся питательные соки, как оно засыпает зимой и просыпается весной, как на его ветках распускаются листья и цветы, как из цветов формируются плоды…. Причем, ты как бы должен ощущать, что это происходит с тобой. Весь твой привычный мир исчезнет, останутся только ощущения этой старой груши, много повидавшей на своем веку…. Получается?

– Не очень, – пробормотал Андрей, который закрыл глаза, и пытался представить себе все то, что говорила Аня. – Посторонние мысли лезут в голову, сбивают, отвлекают…. – Но тут были не только посторонние мысли, какая-то его скептическая часть словно бы встала на границе неведомого, и с сарказмом говорила: «Ничего у тебя не получится, все это ерунда». Тем не менее это его скептическое «Я» испытывало смутную тревогу, словно в случае успеха оно навсегда утратит влияние на Андрея – исчезнет, растворится…. И тут в сознание Андрея проникла чужая воля и мягко переключила какой-то неведомый тумблер. В этот миг его скептическое «Я» исчезло, память об окружающем мире и привычных ощущениях оставила его. Теперь он весь сосредоточился на ощущениях дерева…. Собственно, он и был им (о, если бы только юный Андрей знал, что в другой Альтернативной жизни, во время астрального путешествия он в полном объеме испытал эту метаморфозу). Скорость мыслительных процессов во много раз замедлилась в его сознании – собственно это уже не были мысли-слова. Перед его внутренним экраном протекали полуобразы-ощущения каких-то, с точки зрения человека, незначимых событий, но, очевидно, очень важных в жизни дерева: кружение огромных мохнатых шмелей вокруг цветущей кроны, и странное наслаждение в тот самый момент, когда чувствительный пульсирующий хоботок проникал вглубь цветка в поисках сладкого душистого нектара. А когда любителей нектара – шмелей, пчел, ос, бабочек собиралось много, то эти уколы наслаждения трепетной, ласкающей аурой охватывали всю крону. Андрей, погрузившийся в ощущения дерева, испытывал то восторг от бурного летнего ливня, грянувшего после долгой засухи, и наполнившего дробным чувственным пульсом все жилы истомленного жаждой молчаливого существа. То упивался первыми днями весеннего тепла, когда все существо пробуждалось от многомесячной спячки, а листики – зеленые детишки, прорывающие клейкие чешуйки почек, подставляли свои зеленые флажочки навстречу ветру, дождю и ласковому солнышку. А созревание сочных плодов! А печальная сонливость увядания и горечь утраты, когда высохшие желтые листы с тихим шелестом падают на пожухлую траву. В мгновение Андрею стала близка и понятна неторопливая однообразная жизнь его молчаливых собратьев по планете Земля. А потом он совершенно естественно заговорил со старой, грушей «Дюшес» – это оказалось совсем не сложно, не надо было слов и переводчика. Чужие образы и представления без труда входили в его сознание, и так же без труда он делился с грушей своими «древоподобными» мыслями. И в переводе на человеческий язык их диалог заключался примерно в следующем:

– Почему ты такой испуганный? – Спросила груша, – ведь ты здоров, и ни тебе, ни твоим близким ничто не угрожает! Не надо ничего бояться, жизнь прекрасна, посмотри, как ласково светит солнце, послушай как весело жужжат насекомые. Мы очень чутко ощущаем ваши эмоции и болеем, когда вы болеете.

– Не знаю, – ответил Андрей, – наверное я боялся, что рухнет мой привычный мир.

– Он не рухнет, – сказала груша, – просто ты поймешь, что твой мир – всего лишь частица другого, всеобъемлющего мира, и твои страхи и печали исчезнут, как исчезают ночные тени. Сорви мой плод, попробуй его сочную мякоть, и ты поймешь, что ни ты, ни я не случайны на этой земле, и связаны единой нитью жизни.

– Я не могу, – ответил Андрей, – это хозяйские груши, мне мама не разрешает их рвать.

– Это мои плоды, – не согласилось с ним дерево, – и когда их срывают с черенка, то они принадлежат тому, кто их сорвал. Только семечки закопай в землю где-нибудь в отдалении, может из них проклюнется хоть одна моя деточка. А то мне уже много лет, а я до сих пор не продлила свой род. Хозяйка тщательно выпалывает все побеги от моих корней и семян, она считает, что эти побеги будут отнимать от меня питательные соки, и это скажется на урожае. А я уже старая, мне надо уступить дорогу молодежи, а самой подумать о вечном, о том, чтобы стать чем-то другим….

– Что значит «чем-то другим»? Если ты не будешь плодоносить, тебя спилят и сожгут на костре. Ты разве хочешь стать пеплом?

– Ну что ж, – грустно сказала груша, – в конце концов пеплом удобряют землю, чтобы лучше росли другие деревья. Конечно, я мечтаю о другом уделе, но мир не справедлив, мечты редко сбываются….

– О чем же ты мечтаешь?

– Я всегда хотела, чтобы из моего ствола сделали скрипку, ведь скрипки делают из груши. Я так люблю музыку, особенно скрипичную – это, наверное, связано с зовом рода. Возможно, если бы из груш делали кларнеты или фаготы, я бы любила духовую музыку, или, скажем, рояль – тогда бы мне были ближе фортепьянные звуки. В общем-то музыка, рождаемая в недрах тел моих собратьев мне мила всякая, не терплю только звуки медных труб – они мне, как пилой по сердцу! Наверное, именно поэтому в саду Готимны, куда попадают наши души после смерти, звучат только скрипки, виолончели, кларнеты, фаготы…. Ты, случайно, скрипки не делаешь?

– Нет, – смутился Андрей, – я и стамеску-то в руках держать не умею.

– Жаль, – разочарованно произнесла груша, – я так мечтаю, что сюда когда-нибудь приедет отдыхать мастер, изготовляющий скрипки, и поймет, что из моего ствола можно сделать инструмент, подобный скрипкам Страдивари…. Но это все мечты, скорее всего меня просто спилят и сожгут, когда я перестану приносить плоды, а люди так и не поймут, что возможно вместе со мной сжигают настоящий скрипичный шедевр…. А жаль.

– Так деревья любят музыку? – Удивился Андрей. – Никогда бы не подумал.

– О, далеко не всю, – сказала груша, – мы – мелодисты, и не терпим современную какофонию, или этот, как его… рок. Почему люди им сейчас так увлекаются? Он же только повышает кровяное давление, убивает чувство прекрасного, и программирует людей на всякие групповые безумства. То ли дело – Моцарт, Шопен, Чайковский….