Братья Швальнеры - Охота к перемене мест. Повести и рассказы

• Название: Охота к перемене мест. Повести и рассказы
• Автор: Братья Швальнеры
• Жанр: Альтернативная история

Герой трагифарса «Мисима. Путь воина» – деревенский дурачок, возомнивший себя самураем. Один Бог знает, что с ним может произойти, – причем Бог не японский, а наш, родной… В центре политического памфлета «А быр-то наш!» проблема великодержавного шовинизма – смешного со стороны и ужасного изнутри. Рассказы «Каждому – свое» и «Перемена мест» – об оборотной стороне любви, способной уничтожить десятки человеческих жизней.

---

Обычно в таких случаях он искал аккумулятор от машины – зная склонность супруга к саке, Азэми часто прятала важную деталь машинного механизма, движимая желанием уберечь мужа от возможных неприятностей в пути, связанных с влиянием зеленого змия. Но на этот раз все было иначе – Мисима переодевался.

– Куда это ты?

– Не скажу, – продолжал отмахиваться самурай.

Азэми видела, что Мисима снимает рабочую одежду и надевает легкую, домашнюю – майку, облегающие спортивные брюки с немного оттянутыми коленями, спортивную кепку, олимпийскую куртку 1980 года выпуска, доставшуюся ему по наследству от почившего в бозе родителя.

– Странный ты какой-то… – окинув внешний вид мужа взглядом, произнесла еле слышно Азэми и вышла из комнаты.

Она вязала шарф для матери, глядя в окно, когда Мисима предстал в ней во всей своей спортивной красе. Неуклюже сидевшая на нем домашняя одежда, принимаемая им за атлетическую, все же подчеркивала его телосложение, которое было весьма статным – несмотря на невысокий рост, он был достаточно сбитым, поджарым, мускулистым, что выдавало в нем как духовную, так и физическую силу и красоту. Глядя на него в таком виде, Азэми задумалась – быть может, впервые со дня их свадьбы – о правильности своего выбора.

– Все, побежал, – гордо произнес супруг.

– Куда это ты побежал?

– Спортом заниматься пойду.

– Каким еще спортом?!

– Ну, побегаю, поотжимаюсь, поприседаю… А то что-то засиделся совсем в четырех стенах – дом, работа, дом, работа…

Азэми улыбнулась.

– Правда что ли?

– А что я тебе, шутить что ли буду?.. В пятницу-то вечером?!

«Да уж, действительно, в такой день не пошутишь», – подумала она и произнесла:

– Ты один пойдешь-то?

– Нет. Верный товарищ мой Нигицу-сан компанию составит мне.

– Опять нажретесь?! – подозрение, зародившееся в душе Азэми, стало принимать агрессивный тон.

– Дура! – категорично развеял тень сомнений Мисима. – Сказано тебе, спортом заниматься будем!.. Все, давай, пойдем, буду поздно…

Когда дверь за супругом затворилась, Азэми еще несколько минут посидела, глядя в окно – она думала, что может и впрямь относится к мужу с излишней требовательностью и предвзятостью, – а потом пошла готовить борщ. Пятничным традициям она, в отличие от мужа, изменять была не готова.

Мисима сдержал обещание – и впрямь пришел домой поздно. Она уже спала, когда он, стараясь не шуметь, но все же издавая нелепый оглушительный грохот – во тьме он натолкнулся на стоявший в коридоре велосипед, повалив его наземь – прошествовал по дому до кровати и, не раздеваясь, упал на нее лицом вниз. Не зажиная света, Азэми подошла к почившему мужу:

– Чего не раздеваешься-то? – еле слышно спросила она.

– Сил нет. Устал. Потом.

– Есть хочешь?

– Не, говорю же, сил нет, – пробормотал он, не отрывая лица от подушки. Азэми пожала плечами и ушла к себе.

Следующим утром Мисима был бодр, весел, и даже как-то необычайно розовощек. Он пил много воды, мотивируя это тем, что не хочет объедаться перед вечерней пробежкой, а также с увлечением рассказывал Азэми о том, как они с Нигицу сделали сорок кругов вокруг колхозного поля, чем поверг ее в немалое удивление – пожалуй, даже большее, чем от самой затеи заняться непривычным доселе делом.

Вечером он, как и обещал, исчез. Сегодня они должны были идти в гости к матери Азэми, пригласившей их отведать приготовленные по случаю дня рождения императора Хирохито роллы, но Мисима в своем стремлении был непреклонен.

– Какие роллы по случаи рождения Хирохито? Ты запамятовала, верно, что на престоле сын великого императора – Акихито, а потому роллы эти лишь поводом притронуться к претящему мне саке станут!

– Претящему? Давно ли?

– Усмешка твоя оскорбительна. Спортивному мужу с саке не по дороге! – и хлопнул дверью.

Обомлела Азэми – ее ли муж произносил эти слова? Он, еще недавно так ревностно относившийся к саке, сейчас отказывается даже от упоминания имени хмельного напитка. Поспешила Азэми к телефону, чтобы возвестить об этом матери и услышать ее мнение относительно метаморфозы, произошедшей с Мисимой.

– Да это ж хорошо, ты чего! – не скрывала своего восхищения мать Азэми. – Может, наконец, за ум возьмется. Хоть квасить перестал, и то слава Богу, алкаш, прости Господи…

И снова за полночь вернулся Мисима. И снова сразу лег спать, даже не притронувшись к суши, приготовленным заботливой Азэми.

Утро воскресенья было ознаменовано все тем же – рассказами Мисимы о том, как они с Нигицу совершили вокруг колхозного поля уже 60 кругов, о здоровом питании, предполагающем полный отказ от курения и алкоголя, потребления тяжелой и жирной пищи, мучного и молочного, а также о том, что здоровье – необходимый элемент гармоничной жизни каждого, включая и ее, Азэми.

– Что-то ты, мать, растолстела, – больно щипая складки вокруг ее сальных бедер, говорил Мисима, окидывая жену критическим взглядом.

– Ты чего? Договоришься сейчас! – Азэми уже было замахнулась на мужа, а он по привычке сравнял ребро ладони с носом…

– Да я не про то! Я к тому, что тоже спортом заниматься скоро будешь… Выгоню я тебя на беговую дорожку, там семь шкур спущу и голой в Африку пущу… Хочу, чтоб вся деревня мне завидовала, какая у меня жена красивая…

Заулыбалась Азэми – предложение мужа ей явно импонировало.

– А когда ж побежим-то?

– Скоро. Надо сначала чуть-чуть тебе режим питания сменить.

– В смысле?

– В смысле меньше борщи жрать, а побольше капусту сырую да морковку. Давай, недельку на спортивной диете посидишь, а там посмотрим… – ласково улыбаясь, Мисима похлопал ее по натянутому как барабан животу. —Все, мне пора.

В таком режиме прошла неделя. Азэми не узнавала мужа – или внушила себе, что перестала его узнавать. Так или иначе, если даже в его внешнем облике перемены были не так заметны, но он стал очевидно добрее и расположеннее к ней, стал проявлять к ней редкие доселе теплоту и ласку, открытость и даже некоторое удовлетворение от того, что она приходится ему женой – последнее так и точно впервые за всю жизнь. Одним словом, Азэми была удовлетворена итогами резко изменившейся жизни мужа.

В следующую субботу Мисима и Азэми должны были идти к Филимоновым – их зять с дочкой приехали из города, что неизменно являлось событием в семейной жизни храброго самурая.

– Не, я не могу, – отмахнулся Мисима от этой идеи как от назойливой мухи.

– Да ты что??? Я уже собралась, нас все ждут!

– Вот одна и сходи, а у меня спорт. Тут ведь что важно – режим, система понимаешь. Немножко упустишь – и все, пиши пропало.

– Ну… Я как-то не знаю… Васька с тобой выпить хочет…

– Вот! Какой мне сейчас пить?! У меня режим, здоровье… А ты – пить! Нет уж, так им и передай. Такие развлечения не для Мисимы. Путь воина – есть путь аскезы и лишений, а не баловства и нанесения вреда своему же здоровью!

Последнее было сказано с таким пафосом, что возразить Азэми просто не могла. Да и не очень-то хотелось ей, в глубине души, снова тащить пьяного супруга за волосы из гостей – она давно мечтала одна посетить дом друзей. Сейчас же ей была предоставлена такая возможность, так что до возражений дело не дошло.

– А где Колян-то? – резонно поинтересовался хозяин дома, увидев Азэми одну на пороге. Она лишь лукаво улыбнулась:

– Бегает. Спортом занимается. Они с Трофимовым вон по 60 кругов вокруг колхозного поля дают… Здоровья набираются. А мой заодно – и ума-разума.

– Ага, конечно, – рассмеялась ей в лицо жена хозяина. – Наши вон сейчас с автобусной станции шли, так эти двое пьяные в тыщу возле МТС сидят, да еще спиртягой догоняются.

Улыбка вмиг сошла с лица Азэми. Не знала она той скорости, с которой супруг – по его словам – передвигался во время вечерних вылазок, но так скорость, с которой она полетела сейчас ему навстречу заставила бы позавидовать видавших виды бегунов. Прибыв на место, печальную картину увидела Азэми. И не столько то ее расстроило, что супруг вновь пьян, как то, что он обманывал ее – лгал ей всю неделю, а в действительности распивал под любимой сакурой у машинно-тракторной станции саке, и гнусно скрывал свою слабость под соусом большого спорта.

– Ах ты тварь! – с воинственным криком сегуна бросилась Азэми в толпу, окружившую Мисиму, и зачарованно слушавшую его рассказы из периодов доброй службы самурая в Императорской Армии. Быстро толпа расступилась перед ее грозным натиском – и вот уже преданная тян тащила своего супруга домой, держа его властной рукой за шкирку.

– Отпусти, дура, неудобно же, – Мисима пытался освободиться от нее, но все безуспешно – слишком велика была разница в комплекциях.

– Алкаш проклятый… Бегает он… Спортом. На беговую дорожку меня, а сам…