Евгений Беляков - В лабиринтах памяти. Студент – это состояние души!

• Название: В лабиринтах памяти. Студент – это состояние души!
• Автор: Евгений Беляков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Студенческая жизнь – веселая, разбитная и бесшабашная? А ведь школу эту прошли десятки миллионов человек…. Автобиографическая повесть «В лабиринтах памяти» предоставляет прекрасную возможность вместе с героями книги совершить путешествие в прошлое, вспомнить собственные годы в альма-матер, предаться сладостным ностальгическим воспоминаниям.

---

Нечто подобное представляют собой воспоминания детства и юности, которые состоят из обрывков памяти, иногда ярких, иногда курьезных. Возможно, для многих они, как и те кусочки ткани ничего ценного не представляют – информационный хлам, рванье, который давно следует выбросить, но для меня они определенная ценность, словно те тряпки, нашитые на кусок полотна моей бабушкой.

Попробую собрать эти «лоскуты» и сшить такой «коврик». Это глава состоит из обрывков моей памяти, никак не связанных между собой логически, воспоминаний детства, а так как оно все-таки состоялось – мое детство, то и они имеют право на существование.

Самоволка

Дети существа необычайно любопытные. Не отягощенные багажом условностей и ограничений, зачастую именуемых жизненным опытом, в своих исследовательских стремлениях они заходят слишком далеко, порою пренебрегая осторожностью. Особенно если выпадают из под строгого родительского контроля.

Однажды, в возрасте четырех-пяти лет, в конце дня мама забрала меня из садика, и мы отправились по направлению к дому. Хотя я и был довольно самостоятельным, но по ее искреннему убеждению постоянно нуждался в опеке. По дороге мама разговорилась со встретившейся ей знакомой, как сейчас принято говорить – сцепились языками. Я же, не сильно заинтересованный их беседой, с безучастным взглядом плелся вслед за ними.

Не перестали они разговаривать, подойдя к нашему дому и я, изнывая от скуки, выписывал круги, ожидая, когда же собеседницы расстанутся. Беседа все не кончалась, когда мне надоело слоняться между ними, я стал потихоньку увеличивать радиус своих блужданий.

Так, не заметно для себя добрался до старого русла реки, которое протекало метров в двухстах от дома и представляло собой небольшой перекат глубиной сантиметров десять. Дело происходило летом, я забрел в реку и, как сейчас помню, от постоянного смотрения на воду у меня кружилась голова. Не удержав равновесия, я упал и намочил в воде штанишки. Понимая всю степень опасности сложившейся ситуации и неотвратимость наказания за мокрые штаны, я их снял и стал выжимать. Кроме того, изрядно замерз. В таком виде меня мама и застала на середине реки. Я обрадовался, но быстро осознал, что напрасно.

Увидев меня, она испытала смешанные чувства: страх исчезновения ребенка сменился радостью, радость быстро переросла в строгость, а та незамедлительно трансформировалась в гнев и, будучи педагогом, она быстро сориентировалась, выломав в ближайших кустах хворостину. Так в непрерывном контакте с импровизированными «розгами» я и добежал до самого дома. Как потом спустя много лет мама мне призналась, она сильно перепугалась, что я простыну. Думаю, что сечение хворостиной всю дорогу спасло меня от переохлаждения.

Вот так иногда женщины бывают увлечены разговором.

Маки для мамы

Мама – самый дорогой человек в жизни каждого из нас. Подарившая жизнь, бескорыстно жертвуя всем, что имеет, она готова отдать своим детям всю себя без остатка. Как больно и обидно, что понимать это мы начинаем только после того когда мама уходит. Невольно начинаешь вспоминать о не отданных долгах, недостаточно щедром внимании при ее жизни и сожалеть, сожалеть, сожалеть….

Цветы я своей маме дарил редко. Лесные первоцветы, подснежники, фиалки, ландыши. Скоротечная южная весна не позволяла это делать часто, а сирень росла под окнами нашего дома, и дарить ее казалось как то не с руки.

Окончив школу, я навсегда покинул родительский дом, но когда наведывался, по возможности старался подарить букетик роз, тюльпанов, гладиолусов или пионов, хотя удавалось это не всегда, в провинциальном городке нет цветочных салонов. Однако самый первый букет – подарок маме, я запомнил на всю жизнь.

К тому времени мне исполнилось лет пять или шесть. Скорее всего, мы с отцом возвращались с рыбалки или просто катались на велосипеде. Солнечный, слегка ветреный день радовал красками конца весны – начала лета. В сочно-зеленой, еще не успевшей сгореть под знойным летним солнцем траве, алыми каплями крови красовались маки.

У меня возникло непреодолимое желание нарвать этих прекрасных цветов маме, и я попросил отца остановиться. Сломив недолгое сопротивление его возражений, я опустился на землю и, не замечая отцовской улыбки, нарвал большой, на мой взгляд, букет. От безоблачного настроения я, казалось, светился счастьем. Сидя в самодельном сиденье, закрепленном на передней части рамы, я одной рукой крепко вцепился в руль, а другой гордо держал букет цветов.

Я вез своей маме маки!

Тревога появилась через несколько минут, с первым оторвавшимся лепестком. Дальше они начали сыпаться один за другим, унося с собой остатки солнечного настроения. На глазах появились слезы.

Дорога к дому оказалась не долгой, и уже через полчаса с мокрыми от слез глазами и виновато потупив взор, я протягивал маме пучок зеленых стеблей с маленькими головками на концах. Мне казалось невероятно горьким и обидным, что я не смог сохранить красоту, поделиться ею с самым дорогим человеком. Она взяла мой подарок и поблагодарила.

Мама улыбалась!

Красиво

Телевизор у нас появился одним из первых на улице. Он оказался моим ровесником и поэтому насколько я помню себя, настолько и телевизор. Один из первых «Рекордов», разумеется, черно-белый в большом фанерном ящике, правда, уже без линзы мне пришлось досматривать даже в институте. И хотя в те времена мы не могли и предполагать, что со временем появятся цветное телевидение, техническая мысль советской радиопромышленности не стояла на месте, а семимильными шагами следовала к прогрессу. Видимо поэтому, как промежуточный этап, свету явилось телевидение разноцветное.

Однажды отец принес домой небольшой рулончик целлулоидной пленки, которую, как он сказал, ему привезли на заказ. Трехцветная пленка, сверху вниз – синяя, желтая и зеленая размерами как раз подходила к экрану телевизора. Возможно, прогрессивная мысль конструктора полагала, что в случае, если по телевизору вдруг покажут пейзаж, где в указанном направлении будут расположены безоблачное небо, солнечный день и зеленая трава, этот сюжет автоматически будет транслироваться в цветном изображении. Мама сразу подвергла жесткой критике эту «телеприставку», на что отец возразил, что она ничего не понимает, а с пленкой будет красиво.

Однако когда он установил «приспособление» на телевизор, мы увидели странного цвета дикторов – желтолицых, с синими волосами, одетых во все зеленое. Посмотрев несколько дней на разноцветный экран, и так и не дождавшись желанного сюжета, где и небо, и солнечный день и трава совпадут по цвету с комбинацией на пленке, отец снял ее и выкинул, безжалостно расставшись с красотой.

Как я тонул

Гидрофобия. Эта разновидность страха присуща многим людям, особенно в детстве. Большинству с годами удается побороть этот недуг, но некоторые хранят свой страх перед водой всю жизнь. Как сейчас помню: я на озере с родителями. Стою по горло в теплой воде, а легкое ее движение, которое и волнением не назовешь, так и тянет хиленькое тельце на глубину. Резким движением рук отталкиваюсь от манящей опасности и, преодолевая сопротивление воды, в ужасе несусь к берегу.

Тонуть мне в своей жизни доводилось дважды. Первый случай вообще «мутный», так как я с полной уверенностью не могу сказать случилось ли это со мной на самом деле, сколько я ни спрашивал свою маму, так как дело было в детстве, она ничего по этому поводу не знала. Тем не менее, воспоминание очень яркое, хотя не думаю, что это результат синтеза подсознанием, типа дежавю. А выглядело это так.

Я, лет трех-четырех от роду, иду в составе детсадовской группы по берегу реки и неожиданно падаю в воду. Она смыкается у меня над головой, и я начинаю захлебываться. Чья-то рука, скорее воспитательницы, быстро вытаскивает меня за одежду или за волосы на поверхность. Вот и все коротко, но очень ярко, а главное не знаю – случилось ли это на самом деле. Что об этом случае моим родителям воспитатели могли и не доложить, в принципе тоже имеет свое объяснение.

Второй случай произошел несколько позже, когда мне исполнилось лет семь. К тому времени я уже владел, какими-то навыками плавания, уверенно держался на спокойной воде, но зачастую, оказавшись перед выбором плыть или не плыть, придерживался второго решения.

В горах прошли ливни и Малка, река на которой я вырос, значительную часть года не представлявшая никакой опасности, вспучилась и наполнилась мутной темно-коричневой водой. В один из дней пацаны принесли известие, что снесло мост, и мы, стараясь не пропустить столь знаменательное для маленького городка событие, дружно помчались смотреть на то, что от него осталось.

Выше по течению бурные потоки подмыли берега и упавшее в воду огромное дерево, увлекаемое стремительным течением, протаранило мост. Хилые опоры не выдержали и он, цепляясь за наш берег, развернулся на сорок пять градусов.