Станислав Цой - Строки и краски

• Название: Строки и краски
• Автор: Станислав Цой
• Жанр: Поэзия

Стихи и живопись, краски и слова. Все в память о самом дорогом человеке. Как есть, без правок и цензуры. Моменты жизни двух простых людей маслом, карандашом, словом.

---

Строки и краски Станислав Цой

© Станислав Цой, 2016

ISBN 978-5-4483-4867-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Галина Леонидовна Цой, Галча.

Данный сборник посвящается Галче – моей жене, покинувшей этот мир перед самым Рождеством 2014 года.

То, что Вы обнаружите в этой книге, создано после этого печального события, когда я очнулся перед белым холстом, с кистями в руках и красками на палитре.

Здесь все «как вышло», без претензий, просто в память об очень дорогом мне человеке, с запоздалой благодарностью.

Холст 30х40, масло, мастихин

Белый холст

Белый холст – душа пустая.
Лег мазок – все оживает.
Пятна цвета, блики света.
Словно строчки у поэта.

Белый холст – сосуд Грааля
Капли краски заполняли.
Устояться все должно,
Как хорошее вино.

Я стою перед холстом
Линий нет ещё на нем.
Нет ни пятен, нет и света.
Без вина не стать поэтом.

Холст 30х40, масло, мастихин

«Вот новый день…»

Вот новый день…
День первый, без тебя.
Ни солнца не увидишь,
Ни дождя.
И не попросишь:
Сделай чуточку теплей.
И не натянешь
Одеяло до бровей.
Не зазвенишь
Своим припрятанным НЗ.
Ты задержалась
Во вчерашнем дне.
А я живу.
Встречаю одиночество.
Оно пришло,
И не спросило
Имя‒отчество.
Ему плевать,
Не жарко и не холодно.
И не умрет оно
От голода.
А душу съест мою.
И не подавится.
Такие вот дела,
Кому понравится?

14.12.14

Линия жизни

Холст 30х40, масло, мастихин

В жизни человека есть два максимума – рождение и смерть. Трудно сказать какой из них эмоционально выше, так как один порождает другого. По мне так пик смерти. Потому что за ним открывается Новая Книга Бытия. А после рождения идет череда зазубрин.

Линия жизни

Ты для чего пришел на этот свет?
К чему такой вопрос?
Меня не спрашивал никто.
Да и спросить не мог.
И все-таки, зачем, и в чем резон,
Какой‒то, может, рок?
Ответа нет ни у кого.
Зашел на огонек.
И как тебе живется в нем?
Не знаю, как и всем.
Я – это большинство.
Хожу, дышу и ем.
Что этот опыт дал тебе?
Не мне о том судить.
Ведь я не знаю, где я был
И где мне завтра жить.
И я, и ты, и он, они —
Мы все случайно в мир пришли…
Но не случайно все уйдем.
Так ты спросить хотел…
О чем?
Я не спросил своих детей.
А мой отец меня.
Они не спросят у своих:
Подходит вам Земля?
Пришли – спасибо.
Очень рад.
Вопросов больше нет.
А мне, друзья, уже пора.
Закончил на Земле.
Неведом дальше маршрут
И некого спросить.
А значит, можно не прощаясь…

Мы не обязаны прийти.
Но мы обязаны уйти.
Вот так устроен этот мир,
В котором мы живем,
И мой вопрос совсем простой,
Хочу найти ответ

Ты для чего пришел
На этот свет?

Прага, 22 апреля 2013 года

Одуванчик – псевдоним для внуков

Картон, 20х20 масло

Осознание

Я продолжаю думать о тебе.
О жизни той, и этой суете.
Мы так устроены,
И все хотим познать.
Но не дано. Пора бы уж понять.
Однако, разум ищет на вопрос ответ:
Что бренность бытия, что есть душа?
А осознания нет.

Последний день

Последний день.
Каким он будет?
Его не вспомню я,

А тот, кто провожал, – забудет.

Последний день.
Он открывает
Страницу новой Книги Бытия.

Нарциссы

Картон 20х30, масло

За тобой

Я пришел за урной с прахом.
Много дней спустя…

И хлопья падали, и в этот день,
Тебя вернул я в дом.
Мы в этих сумрачных стенах
Остались вновь вдвоем.
Пивная пена – снег сырой,
Все, как и обещал.
Вот так, не чокаясь, с тобой…
Стоит пустой бокал.
Нарциссы вместо свежих роз,
Не угадал поэт.
Нет ничего под кумачом,
И гроба нет.

Бросать нам не на что цветы.
Нет нас, и нет страны.

29 декабря 2014

Холст 30х40, масло

Курица в полете

Ты помнишь розы и стихи?
Когда приполз я на рассвете
Рассказать, что солнце встало.
Там еще про одеяло…
Ты смотрела и молчала.
Меня вчера за курицей послала,
Чтоб приготовить гриль.
А я устроил водевиль…
Как быстро пролетела жизнь!
И розы белые в венках.
Слез нет в моих глазах.
В них – розы те,
Твой силуэт в дверном проеме,
И курица в моей руке,
С цветами в…
Тогда соседу сильно перепало.
Его полканша лаяла, кричала.
А мы смеялись, вспоминая оперенье…
Той курицы, на день рождения.

Засохший подсолнух

Картон 20х30, масло

Засуха

Ветерок по волосам,
По щекам, ресницам.
Жизнь свою я посвятил
Сказкам, небылицам.
Но у книги есть конец.
Даже у Талмуда.
И на каждого Христа
Найдется свой Иуда.
Джин состарится в бутылке
Волшебство забудет.
И о том, кого распяли,
Спор великий будет.
Обмельчают родники,
Высохнут колодцы,
Паутиной зарастут
Трубы и оконца.
Буря пыльная придет
Поглотит и унесет.

Увядание

Картон 20х30, масло

Солнечный денек

От рождения до смерти,
От весны и до зимы,
Мы надеемся на чудо-
Теплые и солнечные дни.

Депрессуем и страдаем
От дождей, ветров и туч.
Потихоньку засыхаем
От избытка разных чувств.

Не идут нам впрок излишки.
Недостаток – тоже вред.
Словно глупые мальчишки,
Мы несем какой‒то бред.

Что от этой жизни надо?
Славы, денег и любви?
Все равно все будет мало,
Сколько нам не предложи.

Жадность многих погубила.
Чей‒то опыт нам не впрок.
А всего‒то надо было
Теплый солнечный денек.

Пасадобль

Холст 40х40, масло, мастихин

Пасадобль

Бой не равный.
Даже не буду спорить.
Матадор не один.
С ним толпа.
Бык всегда погибает стоя.
Пасадобль станцевав до конца.
Кровь ему заливала ноздри,
И краснели глаза от неё.
Он со смертью сражался гордо.
А вокруг бесновалось зверье.
И последнее, что он услышал,
Ощущая клинок в себе,
Как тореро, встав на колено,
Крикнул глядя в глаза: Triste!

Бой не равный.
Даже не буду спорить.

Колумбийская Румба

Картон 40х40, масло

Спор о доме

Не пыльца. Не тополиный пух.
Да и состояние не аллергия.
В небе рыбины плывут
И причудливые крокодилы.
Там, за тысячу верст, в горах,
Начинает мести метель.
И, на пражский танцпол попав,
Запускает свою карусель.
Мы вдыхаем ментоловый снег
С Френком Гери вступаем в спор.
Почему он для румбы своей
Места лучшего не нашел.
Или это бетонный фокстрот,
Венский вальс, ча‒ча‒ча или степ.
Для чего он Фреда ногой
Милой Джинджер под юбку залез?
Но стоит, никуда не убрать,
Этот странный «Танечный дум».
Френка с Владо нужно распять
У подножья его, под мостом.

Венский вальс

Картон 40х40, масло

Венский вальс в Праге

Раз‒два‒три, раз‒два‒три
Крылья души…
Вот мы парим, чуть касаясь земли.
Мимо мелькают огни и мосты.
Смихов остался уже позади.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.