Ольга Трушкова - От истока до устья. Повесть и рассказы

• Название: От истока до устья. Повесть и рассказы
• Автор: Ольга Трушкова
• Жанр: Русское современное

«От истока до устья» – это судьба нескольких поколений одного рода, исток которого в Сибири дан их прадедом, политическим ссыльным Владимиром Громовым. Реальные события прошлого тесно переплетаются с происходящим сегодня.

---

От истока до устья Повесть и рассказы Ольга Трушкова

© Ольга Трушкова, 2016

ISBN 978-5-4483-5010-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Жизнь – росстани, перепутья…»

Жизнь – росстани, перепутья…
Как тут не перепутать,
Налево ль идти, направо ль?
Кто бы меня направил
На правильный путь, на истинный,
На тот, который единственный…

Но мне самой ошибаться,
Но мне самой ушибаться.

Плутаю… плутаю… плутаю
Меж адом земным и раем.
Ведь очень легко, наверное,
Принять за благое скверное,
За искреннее – притворное,
За чистое – слизь тлетворную.

Самой выбирать мне дадено,
Жить честным или украденным,
Жить правдою иль лицемерием,
Верою жить иль неверием,

И что же считать потерей,
В какие стучаться двери,
Мчаться ль бездумно к пропасти,
Иль раболепствовать в кротости.

Жизнь – росстани, перепутья…
Как тут не перепутать,
Налево ль идти, направо ль?
Никто меня не направит
На правильный путь, на истинный,
На тот, который единственный…

Ольга Трушкова,июль, 2016.

От истока до устья Повесть

Часть первая

Пролог

Когда появились Громовы в селе Преображенском, этого не помнят даже старожилы. Только от поколения к поколению переходит сказание, что в одну из студёных зим привёз в их село жандарм молодого статного мужчину городского вида и весьма приятной наружности и определил на постой к пожилой бездетной паре Евменовых. Ничего более, что мужчину зовут Владимиром Громовым и он преступник, жандарм им не сказал.

Сельчане долго гадали, из каких преступников будет этот Владимир? На разбойника с большой дороги не похож. На грабителя лавок и прочих торговых заведений – тоже.

Может, убил кого? Да нет, какое там! Евмениха говорила, что когда она разделывала попавшегося в ловушку зайца, так постоялец при виде крови едва не потерял сознания.

Через месяц, когда тот же жандарм приехал проверить, на месте ли этот преступник, не сбежал ли, у него попытались выведать, в каких преступлениях был уличён теперь уже всеми уважаемый Владимир Викторович. Выяснили, что он политический. Страх-то какой! Замахивался на самого царя-батюшку!

Но странно, узнав такое о Громове, село успокоилось, потому что, как разъяснил своим односельчанам Евсей Евменов, преступников подобного рода в Сибири хоть пруд пруди, и люди они смирные. А что малость на голову слабые, так это всё от книжек.

Происходит постоялец из простого люда: прадед и дед были кузнецами, отец ещё смолоду уехал в Петербург да там и прижился, служил в каком-то богоугодном заведении, а сам Владимир Викторович учился в университете. На кого? Да какая разница, на кого? Главное, что он хороший человек и с политическими совсем не схож. Те-то все на вид плюгавенькие, хлипкие, пришибленные, а Громов росту приметного, в плечах широк, лицом приятен. В деда-кузнеца пошёл, однако.

Евсей Евменов постояльцем был весьма доволен. Долгими зимними вечерами он любил слушать рассказы образованного человека о разных странах и людях, там проживающих, о разных верованиях, которые религиями кличут, о диковинных животных и растениях. Правда, не всему верил Евсей и многое из услышанного считал выдумкой. Привирает постоялец, однако. Но что возьмёшь с того, кто на голову слаб?

В свою очередь, Евсей приспосабливал городского человека к жизни в тайге, посвящал в её тайны, знакомил с повадками зверей, учил «читать» их следы и иногда брал с собой на охоту.

Евмениха же привязалась к своему постояльцу, ровно к сыну. Даже женить его пыталась, только всё без толку. Узнав о безуспешных попытках доброй женщины, жители Преображенского единогласно решили: политический постоялец слабый не только на голову. Одним словом, совсем больной человек, хотя по виду и не скажешь. Только это ничуть не мешало им по-прежнему уважать его и где-то по-своему жалеть.

Но через два года оказалось, что тот диагноз, который второй, был ошибочным и Громов слабый только на голову, а со всем остальным у него очень даже полный порядок – к политическому преступнику Владимиру Викторовичу приехала жена. Она тоже из политических преступников, только её ссылка закончилась раньше ссылки мужа – видно, на царя-батюшку не замахивалась, просто чем-то напугала какого-нибудь князя или графа, вот её и сослали в Сибирь. Трусливые, однако, эти цари да князья с графьями, вряд ли кто из них на медведя пошёл бы с рогатиной. На картинках-то все они вон какие сановные и важные, здоровые, как сохатые, а на деле испугались уважительного, скромного Владимира Викторовича да тоненькой, худенькой девчонки с огромными синими глазами, которую и бабой-то не назовёшь.

В общем, если царь с приближенными к нему особами и прежде не пользовались никакой симпатией у жителей Преображенского, то теперь так и вовсе пали в их глазах. Зато политические преступники Громовы снискали у населения почёт и уважение.

Инна Петровна обучала сельскую ребятню чтению, письму и арифметике, а Владимир Викторович сделался завзятым охотником. Кроме всего прочего, супруги приловчились выращивать на суровой сибирской земле невиданные дотоле огурцы и помидоры. Правда, доходить помидорам до полной спелости приходилось в ящиках, но всё же это были те овощи, о которых в этом глухом селе даже и не слыхивали.

А потом у Громовых родился синеглазый и черноволосый Николка.

Но пришла беда – отворяй ворота. Пошёл Владимир Викторович промышлять соболя, а назад не воротился. То ли медведь его задрал, то ли он в тайге заплутал да и сгинул, то ли встретился с недобрым человеком, тоже преступником, но не политическим. Шибко убивалась Инна Петровна по Владимиру Викторовичу, чахла не по дням, а по часам и вконец истаяла. Уж как ни старалась травница Евмениха выходить болезную, всё тщетно. Через год после Владимира Викторовича не стало и Инны Петровны.

В село приехал урядник и некий чин из опекунского совета. Они хотели отвезти маленького Николку в приют, но Евмениха не отдавала мальчонку, и село в память о добрых людях решило растить сиротку всем миром.

Вот так в селе, расположившемся на берегу Быстринки в пятидесяти верстах от её истока, пробился новый родник, появился исток рода Громовых и влился в реку судеб преображенцев.

Так это было или несколько иначе, теперь уже никто сказать не может. Но стоят в Преображенском одним рядом пять добротных домов, а в каждом живёт по старику Громову с отчеством Николаевич. Братья родные. А за этими пятью домами тянется целая улица новых домов, и в этих домах селятся уже новые поколения Громовых.

На Радуницу все они собираются на сельском кладбище. Здесь могилы их отца Громова Николая Владимировича и матери Громовой Домны Филипповны. Не забывают внуки и правнуки могилу Громовой Инны Петровны. Вот только Евменовых нет на тихом сельском кладбище. Евсей так же, как и его постоялец, однажды не вернулся из тайги. А старая Евмениха утонула в реке Быстринке. И что её понесло туда в лихой час половодья, то одному Богу ведомо.

Пусть всем им будет царствие небесное. Хорошие были люди.

Глава 1

Не ходить бы тогда ему на горку, глядишь, и жил бы спокойно. Ан нет! Выманили его из тёплого дома Колька да Стёпка, братовья Неверовы, друзья его закадычные, и привели на погибель. Масленица, видите ли! Вся молодёжь веселится, а он в отшельники записался! Да никуда он не записывался. Ладно, согласен. Пойдёт и он повеселиться.

Надел полушубок, обул пимы, шапку лисью натянул на свои кудри и отправился с друзьями туда, где, по их словам, вся молодёжь потешается.

Вроде, как и запрещены Советской властью подобные гулянья, но Сибири закон как бы и не писан, здесь по-прежнему и Пасху празднуют, и Рождество, и Троицу. Ох, не раз потом припомнится ему эта Масленица! Но это потом, а сейчас – гуляй, парень, веселись сам и весели честной народ, удивляй всех, показывай ловкость да удаль свою молодецкую!

Всё показал, будто бес в него вселился. В состязаниях на крепость рук приз взял, камень метнул дальше всех, канат перетянул. Даже на столб умудрился залезть, озорник этакий! Всех удивил, да так, что люди потом неделю ахали да удивлялись – он ли это был, тихий, застенчивый Васятка Громов, сын Ильи Тарасовича, аль кто другой в его обличье?

А всему виною Тонька Прилагина, его одноклассница по начальной школе. Теперь-то она не Тонька, а Антонина. Комсомолка. Семилетку окончила в уездном городе и ещё какие-то курсы по политическому просвещению, работала где-то в библиотеке. Вернулась Тонька, то есть Антонина, в Преображенское в качестве заведующей избой-читальней, да ещё ей поручено создать в селе комсомольскую ячейку.