Татьяна Первушина - Танцуют все, или Кащей с Берсеневки

• Название: Танцуют все, или Кащей с Берсеневки
• Автор: Татьяна Первушина
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Яна и Маргоша решают срочно худеть и записываются в школу танцев «Зульфия». На занятиях они знакомятся с очаровательной девушкой по имени Милена. Внезапно Милена падает на пол и умирает… Выясняется, что Милену отравили редким ядом, использовавшимся спецслужбами. Ниточки, за которые потянули самостийные сыщицы, привели их в знаменитый «Дом на набережной». Паутина интриг и преступлений, коварство и алчность, семейные реликвии в «местном алмазном фонде», история древнего дворянского рода Кланских, убийства, погони, и , наконец, неотвратимость наказания за причиненное зло – таков итог расследования двух неутомимых подруг – Яны и Маргоши.

---

В целом ситуация складывалась следующим образом. Милена Шумская, москвичка в четвертом поколении, на момент своей гибели была не замужем, детей у нее тоже не было. По паспорту ей было 39 лет.

Обстоятельства, при которых она погибла, до сих пор до конца не выяснены. Близких друзей и подруг у нее фактически не было. И хотя со многими она была в хороших отношениях, но о ее личной жизни никто ничего не знал. Поэтому и понять, где она могла съесть или выпить что-либо, начиненное ядом весьма сложной формулы, оказалось проблематично.

– Ядом? – удивилась я. – Кто же мог ее отравить в клубе восточных танцев? Мы ведь там ничего не едим и не пьем. Очень мне кажется это все странным и неправдоподобным.

– Мне пока тоже, но ничего, – вздохнул Олег, – будем работать, разматывать клубочек. В лаборатории сейчас пытаются определить, что за хитрый такой яд попал в ее организм. Как поймут, сразу же сообщат. Думаю, что если яд окажется довольно редким, то и человека, который им пользуется, будет не сложно вычислить.

– А где Милена работала? Там что, тоже ничего не знают о ее личной жизни? – спросила Маргоша, которая все это время сидела очень тихо и только слушала.

– Работала она, как это ни дико звучит, свахой в одном из столичных брачных агентств.

– Свахой?! – удивилась я. – А что, разве сейчас есть такая должность?

– Э-э, дорогуша, – пробасил Батон, – сейчас в Москве более сотни подобных контор, причем свахами там работают не бабки в цветастых платках, а весьма респектабельные дамочки, большинство из них имеют высшее образование и знают несколько иностранных языков.

– Чудеса в решете, да и только, – произнесла я.

– Ничего чудесного, – пояснил Батон, – знаешь, сколько эти самые свахи зарабатывают? Ты не поверишь, но некоторые из них имеют по несколько тысяч баксов в месяц.

– Марго, – повелительным тоном сказала я, – срочно переквалифицируемся из частных сыщиков в свах. Работенка-то прибыльной оказывается.

– Да, оно конечно, – процедила Маргоша, – если, конечно, не убивают…

– Тьфу на тебя, в самом деле, – разозлилась я, – вечно ты что-нибудь ляпнешь такое, что хочется тебя стукнуть по парику.

– Какому парику?! – взвизгнула Маргоша, – у меня натуральные волосы, на, дерни, можешь проверить! – и она наклонила ко мне свою круглую голову с довольно жиденькой рыжеватой порослью.

– Дамочки, дамочки, – попытался урезонить нас Олег, – если вы не угомонитесь, то я ничего рассказывать не буду. Не терплю шума и женских свар особенно.

Мы немедленно затихли. Исподтишка Марго показала мне кулак.

– Так вот, – продолжал Соловьев, – хотя Милена и имела диплом художника-дизайнера, но вот уже полгода как она работала в брачном агентстве «Любовный камертон».

– Может быть, она пыталась таким образом самой себе найти спутника жизни? – высказала я предположение.

– Все может быть, – согласился со мной Олег.

– А вы уже ездили туда, чтобы допросить сотрудников? – спросила я.

– Пока нет. Когда бы мы успели? – разозлился Соловьев. – Ведь у меня всего три человека в отделе. А уголовных дел на каждом, знаешь, по скольку висит? Что ж, нам, разорваться или бросить все дела и только разыскивать убийцу вашей Милены?

Я тут же начала бубнить:

– Олег, миленький, доверь нам, пожалуйста, хоть что-нибудь с Маргошей. Ну, хотя бы мы могли бы проверить эту, «рабочую», версию, – прорвало меня. – Уж мы постараемся на славу! Я даже готова записаться в это брачное агентство в качестве «невесты», лишь бы что-нибудь узнать!

– Я тебе запишусь, – Димка грозно нахмурил брови.

Соловьев рассмеялся, но ничего не сказал.

– Ну, пожалуйста, Олег. А то твои менты там всех свах распугают. И никто им правды не скажет, ну, я тебя очень прошу, – взмолилась я.

– Ух ты, какая быстрая, не зря носишь фамилию Быстрова, – рассмеялся Батон. – Толкаешь, между прочим, меня на служебное преступление, – как бы размышляя, добавил он. – Нет уж, Ян, давайте сидите вы с Маргаритой пока дома.

– А как же наши удостоверения частных сыщиков?! Зачем мы их так долго пробивали? – возмутилась я.

– Но ведь вас никто и не нанимал пока, – ловко парировал Соловьев.

– А грибочки-то ведь можно и другие в супчик положить, – хитро сощурилась я, и сказала:

– Пошли, Пучкова, нас здесь с тобой никто не любит, никто не ценит. Ладно, сами во всем разберемся.

Обиженные, мы грустно поплелись из комнаты.

– И чтоб мне там без самодеятельности всякой глупой! – крикнул нам вдогонку Соловьев. Ищите потерянных собачек и следите за женами рогоносцев! А в убийства даже и не суйте свои любопытные носы, прищемлю!!!

– А я помогу, – вторил ему Димон. Мужчины дружно рассмеялись.

Нет, все-таки мужики – удивительный народ. Ну почему они считают, что женщины слабее их мозгами, если физически пока уступают им? Кстати, мужчины в большинстве своем не переносят вида крови, страшно боятся высокой температуры. А женщины с температурой тридцать восемь и пять спокойно варят борщ и гладят рубашки «уставшему» после напряженного рабочего дня супругу.

Судя по тому, что мир (в прямом и переносном смысле этого слова) на нашей бренной планете катится под уклон, мужчины явно не оправдали надежд человечества. И в последнее время стало особенно заметно, как женщины начинают баллотироваться в президенты некоторых стран, становятся министрами, руководят концернами, возглавляют различные партии. А на руководящих постах, по крайней мере, с экранов телевизоров, они явно смотрятся лучше, чем представители «сильного» пола. И речь у них более осмысленная, не замутненная всевозможными «конценцуссами», «плюрализмами», «допэмиссиями», «диверсификациями», «макроэкономическими эффектами», «кумулятивными эффектами», а особенно «дном финансирования монетизации»… И кто знает, может быть, не за горами снова матриархат, которого так боится мужская часть населения?..

Глава 4. Мы получаем заказ на расследование другого убийства

На следующий день, в воскресенье, мы ездили к моим родителям на дачу – отвозили им продукты и пенсии.

Мои родители – счастливые люди – в нашем с Димкой понимании – они живут в ста километрах от Москвы, в деревянном доме, в глухой деревне, у них есть машина, мобильные телефоны, телевизор, любимая газета «Аргументы и факты» по средам, собаки и, конечно, русская печка.

Что еще нужно пенсионерам?! Неужели бесконечное хождение по собесам и поликлиникам? Неужели наши российские старики, которые верой и правдой служили своей стране столько лет, отдавая ей силы и здоровье, должны сглатывать голодную слюну при виде шикарных витрин и стеллажей в супермаркетах? И если общественный транспорт великодушный мэр Москвы сделал для них бесплатным, то уступать сидячие места в набитом битком транспорте им все равно никто не собирается.

Воздух в Москве не способствует улучшению состояния гипертоников и сердечников, кругом гарь, пыль, злые, бегущие туда-сюда массы нервных людей, могущих в один момент довести пенсионера до инфаркта, обозвав или обругав его, а может, даже и пихнув со всей силы, потому что «мешает» пройти…

А в деревне – красота зимой и летом, воздух чистейший, птицы поют, цветы растут, душа радуется каждому выращенному огурчику и помидорчику… И элементарная «борьба за выживание»: принести зимой дров из сарая для печки или воды из колодца только способствует укреплению мышц и не дает «заржаветь шарнирам».

Так зачем, скажите, пенсионерам Москва? Вот и я так думаю, что не зачем. Поэтому, ежемесячно зимой (летом, разумеется, чаще) снимаю «по доверенности» со сберегательных книжек пенсии своим родителям, накупаю попутно полмашины еды, забиваю багажник чистым выглаженным бельем – и вперед, «гуманитарная помощь» прибыла! А уж пенсию они потратят по своему вкусу в местных магазинчиках, где их знают, уважают, никто не наговорит гадостей.

Назло синоптикам, с утра повалил густой и пышный снег, поэтому я, вцепившись в руль, следила за дорогой. И Димке удалось избежать расплаты за науськивание Батона против нашей с Маргошей сыскной деятельности.

Не успели мы вернуться в Москву, как снег повсеместно растаял, а столбик термометра нагло поднялся до плюс семи… Ничего себе январь!

Понедельник выдался ничем не примечательный. Тот же надоедливый дождь, полное отсутствие солнечных лучей и скукотища.

– Может, все-таки попробуем съездить в «Любовный камертон»? – осторожно начала Маргоша, – вдруг Олег Соловьев еще не добрался до него? Авось, мы что-нибудь узнаем о Милене, ее окружении?

– Посидим пока тихо, – возразила я, – нужно ослабить бдительность наших инквизиторов. Все равно Соловьев расследует десятки подобных дел, и к тщательному расследованию смерти Милены он пока не готов. Ничего, выждем немного и сами займемся этим делом.

– Между прочим, Батон так и не сказал, от какого яда умерла Милена.