Наталья Метелица - Выбраться из лабиринта. Найди меня

• Название: Выбраться из лабиринта. Найди меня
• Автор: Наталья Метелица
• Жанр: Русское современное

В данной книге – крохи-осколки прошлого, страшного года, что, слава Богу, позади! Моему нерожденному малышу я писала ночами в пустом доме… много… много… Отдавая боль бумаге. Опубликовано лишь немногое. Это, например, стих «Летний зайчик», предваряющий сборник. Написано в тот день, когда я встала и продолжила жить. Это и «Видите-смеюсь», «Звук беззвучия» и др. Включены и совсем «свежие» стихи, нигде ранее не публиковавшиеся. Благодарю читателя за человеческую попытку понять другого человека.

---

Выбраться из лабиринта Найди меня Наталья Метелица

С огромной благодарностью врачам нашей бесплатной медицины за их доброе, бескорыстное сердце и золотые руки – Жеребиловой Дарье Анатольевне, Бабкиной Татьяне Владимировне, Кузнецовой Марине Владимировне

Ваша беспокойная Метелица

© Наталья Метелица, 2016

ISBN 978-5-4483-0876-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Ты думаешь, что я тебе судья?.. —…»

Посвящается…

Ты думаешь, что я тебе судья?.. —
Ушедшему без слова о прощенье,
Когда я разбирала мир на звенья —
И не потеряна, и не горда.

Тот мир придуман нами изначально —
Свободно, добровольно, как мечта,
Которая не ждет исход печальный,
Но и не ведает, где высота.

И что судить?.. Жестокие законы
Для страсти, именуемой любовь?!
Ты был в меня почти уже влюбленный,
Но полюбить?!..
И ложь стыдится слов…

А я, своей душою умолкая,
В той тишине искала имя мне
И как возмездье жуткой тишине
Возненавидела любовь,
немая…

……

Что о любви мы знаем у костра,
Где выгорают наши ночи плотью, —
Когда лишь в измозоленной заботе
Есть свет любви и истина добра…

«Всадник белый в небе несся…»

Всадник белый в небе несся.
Ночь упала, как всегда,
Неожиданно, непросто,
Хоть и кажется простА.

Мерит сердце расстоянье
До тебя, – ладонь найдя.
Запрягает утро сани:
Тот же конь – да свист хлыста.

Не разгаданы дороги.
Нет карманов для ножей.
Бывший всадник одинокий
В изголовье у саней.

Не спеши, рассвет ретивый,
Людям судьбы разбивать.
Человек – сосуд сопливый:
Наливать да проливать.

Что ни дай им – не увидят
Дальше носа своего.
Руки свиты, губы сыты,
СЕРДЦЕМ – рядом никого.

Отправляют день в дорогу
Долю новую искать,
Потому что рядом трогать —
Им за счастье не считать.
В небе ясном нет им света.
Черным белое зовут.
Плачут райские ранетки,
Проливается сосуд…

«В этом времени гадком…»

В этом времени гадком
Есть одно утешенье —
Что глаза у собаки
И теплей, и честнее…

Вечные ошибки

И завтра – будет
бунт и ересь!
И послезавтра – под пятой!
И снова телом вся разделась,
Чтобы запрятаться душой.
Жизнь – как великая игрушка.
Играет нами. Мы – в нее.
То плотник, то лишь завитушка
Отходной стружки «громадьё».
И всё одно – в гробы уходим
Недоигравши. Не поняв,
ЧТО есть такое Свет Господен
И человек – халтурный сплав.

Моё и не моё

Среди прокисших слов признаний
и клятв, истлевших в третий день,
ОДНО пылало пульсом в ране
и выжигало русла вен – »

ПРОСТИ»… —
когда солжет сказавший,
когда обманет слух, больной
от прозябанья в вечной фальши
произнесенного тобой.

Святое слово – в жалкой речи!..
И жаден слух мой ложь ловить —
как будто враг назначил встречу,
одевшись в мой любимый вид.

Я раздевала тебя долго:
уже иссохли русла рек,
и с каждым жестом суть жестоко
косила милости побег.

Я не хотела видеть плоти
тебя раздетого до Я, —
когда в том теле дух твой бродит,
наивность женскую казня.

Я раздевала тебя долго…
Но испугалась… Отошла.
И в этом гриме полубога
тебе прощала твое Я.

Но не себе!..
В моем наряде
с лихвой одежды не моей.
А раздеваться – сил не хватит.
Вернее – зерен для полей.

Мое «ПРОСТИ» молчало рядом.
Я надевала что-то вновь —
и тот трусливый беспорядок
вплетала в плоть моих стихов.

Вдали от детства

Утро тихонько царапает окна,
Стонет прохожий сапог.
В такт повторяет походку сорока,
Лебедь – средь прочих сорок.

Танец. Фата/льность. Густеют су/гробы.
Стонет невинность девиц.
Будни…
Галантен идущий!.. Дорогам
Скучен проторенный смысл.

Взгляд согреваю нетронуто-снежным.
Молодость – яблоня зим.
Миг просыпается шагом неспешным
И убегает – шальным.

Снова ручонка у мамы в ладони —
Тянет сынишку в детсад.
Сколько фантазии!.. Сколько раздолья!
Вырвался.
Вынырнул.
Рад!

2016

Покой

Там, где кончаются однажды слёзы,
На берегу большого океана,
Там не шумят родимые березы
И не сгущаются с утра туманы.
Но там, вдали, кончается душа
Измученного болью человека,
Перерождаясь тихо, не спеша
В несуетные, но живые реки.
И мчится та душа в знакомый край,
Вновь успокоенная благодатью.
Из той реки, хозяйка, разливай
Воды чистейшей в своей чистой хате!
Но, если только тронет человек
Ту душу, чтоб ее перекалечить,
Она закончится уже навек,
Без права свой покой очеловечить.
Вернуться, где кончается тоска, —
Опять ее Господь не удосужит, —
Последней каплей чистого глотка,
Навеки растворяя в грязной луже.

«Не бойся быть кому-то в осмеянье…»

Не бойся быть кому-то в осмеянье,
Не бойся ошибаться на пути
И не одалживай звонкогремящих званий,
Когда честней без звания идти.

Зовись собой – без скверны злых пророков,
Без лести, чтобы миф любви создать.
Это лишь КАЖЕТСЯ, что одиноко,
Когда другому недосуг понять.

Запретные темы, если они о естественном, существуют лишь в мире ханжей

Летний зайчик

Последняя дань не рожденному… перед новой жизнью

Детский взгляд – будто летний зайчик
Вслед за зайчиком скок!.. Озорство!..
Я не знаю, был ли ты мальчик,
Но мне мальчиком снишься… Кого
Видишь ты в своих снах нерожденных?
Видишь – мама, такая смешная,
Ловит зайчики!.. Рядом, влюбленнный
В эту маму, – твой папа!.. Большая
У нас вроде планета, а знаешь, —
Разбежаться и некуда вроде…
Чтоб поймать этот зайчик из света.
Пусть гуляет, пускай побродит!..

Он потом тебе мно-о-ого расскажет
О Земле, где гуляют рассветы,
Пока мама творит тебе кашу.
Да, на завтрак! Не спорь – не конфеты!
Он расскажет, как пахнет учебник,
Где ты МАМА и СЫН прочитаешь.
Давай склеим с тобою конвертик
И напишем письмо – туда, дальше!…

Там ты будешь большой и красивый!
Там ты будешь детей своих папа!
И придете ко мне!.. Я из сливы
Дам варенье сладчайшее!.. Стряпать
Буду я для внучат и для внучек!
Буду так же за зайчиком бегать!
Станет счастье простым да живучим,
Как цветы под сугробами снега!

Ты молчишь?.. потому что зайчик
Не поймала, растяпа дрянная!
Ты прости меня, сын мой,
мой мальчик…
Только имя твое я и знаю…

Мне смиренье – тяжелая ноша.
Мне смиренье – с тобою расстаться.
Я всегда тебя помню, хороший,
Но тебя ждут там зайчики-братцы!

Улетай! Нет мне сердца – смеяться!
Отпусти мою душу к рассветам!
Эти зайчики, эти танцы
Не для этой души
и планеты…

Отпусти меня с мирным миром…
Дай мне ночи, звенящие снегом
В тишине, одинокой и сирой,
Без любимого человека…

Но так даже честнее… Расплатой.
Хоть вина моя не виновата.
Я любила тебя. Только завтра
Забери мою память из ада!

Я прощаюсь с тобою навеки!
Я ослепла от зайчиков слезных!
Дай мне просто дожить человеком…
Ты не знаешь, КАК ТРУДНО БЫТЬ ВЗРОСЛЫМ!

2015

«Как больно, что столько болезней в мире…»

Как больно, что столько болезней в мире
и столько жестоких смертей…
нелепых и ранних…
мне зря говорили,
что богу оттуда видней.

Прозаический комментарий

Напишу просто: я устала. (В прозе люблю простоту)

Даже не знаю, как получилось, что я всё еще жива. Позади самый страшный год моей жизни, по крайней мере, той, что уже за спиной, и той, что не ведаю пока.

Илья в 2015 ушел служить. Мой красивый мальчик, умница с Золотой медалью, студент двух факультетов, боксер и – просто мой единственный сын – оказался в морской пехоте. Сначала – Севастополь. Потом – боевой корабль и Сирия.

Незадолго до известия о Сирии я узнала, что жду ребенка. В это мало верилось и мне, и врачам, ведь 20 лет после Илюши я ни разу не беременела. 20 лет – ничего. Врачи отмахивались от меня, сомневаясь, пока не сделала УЗИ. Да и потом всё вели речь об аборте. 42 года всё-таки, куда я надумала? А как я могла избавиться, когда такое чудо за 20 лет! Я немало совершила ошибок с первым ребенком, во многом считаю себя виноватой перед ним. И второй ребенок – это как второй раз в ту же реку, но с новым умом, новой мудростью, повзрослевшей и ушедшей от излишних страстей молодости. И вот, дурочка, на радостях начала уже приглядывать пеленки-распашонки… На втором-то месяце!