Александра Треффер - Правдивый сказ об Иване-царевиче и Драгомире-королевиче. сказка для взрослых

• Название: Правдивый сказ об Иване-царевиче и Драгомире-королевиче. сказка для взрослых
• Автор: Александра Треффер
• Жанр: Русское современное

Когда в тридцать два кажется, что жизнь уже кончена, а окружающий мир несправедлив и враждебен, судьба может неожиданно подкинуть подарок в виде портала, ведущего в иную реальность, где отчаявшегося и разочарованного ждут великие подвиги и утеха для исстрадавшейся души. Мучимый депрессией россиянин Иван Голоднов в критический момент попадает в знакомую с детства по книгам страну, где встречается со многими сказочными персонажами. Но самая важная встреча у него впереди…

---

– Кощей, приказываю тебе смотр дружине сделать, в готовность её привести. Камень в запас надо за пазухой держать, если первый кинуть не удастся.

Глаза остова разгорелись ярче, он поклонился и вышел. Когда в тронной никого не осталось, королевич прошептал:

– Ну, а если ничего не поможет, буду готовить побег порталом в Румынию, а там поглядим. Золота и драгоценностей за эти годы я накопил достаточно, и в казне останется на дела государства, коли после вернусь, и с собой захвачу. А сейчас, пожалуй, крови напиться надо.

И вышел прочь.

А в это же время во дворце тридесятого царства трое мужчин, не зная, что происходит в соседнем королевстве, спокойно беседовали. Марьюшка попросилась на двор погулять, и гонялась за бабочками с сачком, который смастерил для неё Иван. Иногда она вбегала внутрь, показывала взрослым стрекозу или красивого мотылька и опять уносилась со всех ног.

Вдруг в комнате раздался громкий чих, и перед глазами удивлённых людей возникли шишиморы-лазутчицы.

– Ой, беда, государь, – заблажила та, что была постарше, – ой, родимый ты наш батюшка…

– Да говори уж толком! – прикрикнул на неё Ворон. – Что стряслось-то?

Та, что помоложе гляделась, высморкалась в подол и гнусавым голосом сказала:

– Цадевну пдячьте, беда ей гдозит.

– Что?! – вскочив, крикнули друзья.

Голоднов покосился на окно, за которым быстро темнело, слишком рано для летнего дня, и тут снаружи донёсся детский крик, в котором звучал такой ужас, что сердце Ивана заколотилось, как сумасшедшее. Распахнув створки, он, не задумываясь, прыгнул вниз с высоты второго этажа.

Вокруг всё плыло, Сквозь колеблющуюся дымку разглядел Голоднов убитых дружинников у крыльца, смотрел, как идёт к Марьюшке незнакомый злоумышленник, держа по мечу в каждой руке, рвался к девочке, но что-то не давало ему двинуться с места, ноги спутало, словно верёвками. Преодолевая тяжесть, ступил он раз, второй…

– Ваня, морок это, – раздался голос Ворона, – борись! Сейчас сниму…

Злодей занёс оружие над упавшей царевной, а та, закрыв глаза, ждала смерти. Ещё миг, и металл пронзил бы худенькое тельце. Но звякнула сталь о сталь, и лишь один меч провёл неглубокую борозду по платью, которое тотчас окрасилось кровью. Марьюшка вскрикнула и затихла, побледнев, как смерть.

А Голоднов в ярости уже рубил врага так, что тот едва успевал отбивать удары. Крякнул, сломавшись, меч в левой руке, когда кудесник опустил на него свой, а Иван тотчас вышиб второй из правой.

Обезоружив противника, он склонился над ребёнком и, подняв на руки, понёс во дворец. Марюшка судорожно дышала, да изредка вздрагивала, и тогда мужчина, боясь, что это последние судороги, останавливался, вглядываясь девочке в лицо. Но нет, рана оказалась неглубокой, хотя и кровавой, и Голоднов, кликнув на помощь слуг, начал аккуратно обрабатывать порез.

Ворон же, схватив убийцу за ворот, развернул к себе.

– Вот как, Семёра? – прошипел он. – Чем же дочка царская Драгомиру не угодила, а? Супротив сильного не смог, так ребёнка решил к богу отправить?

Пряча взгляд, злодей пытался отвернуться, и кудесник что-то заподозрил. Сквозь зубы произнёс он несколько слов, и лицо, как шелуха, сползло с пленного. Елисей даже вскрикнул от изумления, так похож на Ворона был Семёра, лишь помоложе немного, а советник, оттолкнув того от себя, проколол мечом насквозь. И застыл, глядя на рухнувшее тело. Через некоторое время заговорил он, точно в бреду:

– Брат – предатель земли своей, государя, душегуб…. Не заслужил ты иной доли, аспид чёрный, а уж простит меня господь за тебя, нет ли, ему виднее.

Лицо кудесника кривилось, словно хотел он заплакать, да не мог, а потом стало таким суровым, что Саша, глянув, испугался, как бы тот чего против себя не задумал. Крепко сжав плечи друга, Елисей повёл его во дворец. Отца тревожила мысль о дочери, но успокаивала другая, что если её можно спасти, то Иван это сделает.

А Марьюшка уже пришла в себя. Ласково глядя в лицо Голоднову, державшему её, закутанную в одеяло, на коленях, она гладила его ручкой по щеке. Саша усадил Ворона на лавку, и тот уставился невидящим взглядом в стену. В тягостном молчании прошло около четверти часа и, наконец, мужчина заговорил:

– То был мой младший брат, седьмой у нас в семье. Через поколение, от деда нашего по матери, передалась ему способность к кудесам. Чему мне пришлось старательно учиться, ему далось без трудов. Но зависть не мучила меня, хотя он во всём меня опережал. Радовался я, мысля, что с такой-то силой он много добра сотворит. А десять годков назад исчез куда-то Семёра. Искал я его долго и, вот, нашёл теперь – переметчиком. Пусть Бог меня осудит, но не мог я его живым оставить, иуда того не достоин. Как же я тятеньке об этом скажу, господи?!

Он вновь замолчал, не сводя глаз с точки напротив. Напряжённую тишину нарушила Марьюшка, потянувшаяся к Ворону, чтобы того утешить. Ласки ребёнка подействовали на кудесника. Выйдя из оцепенения и обняв девочку, он заплакал.

А Иван размышлял. Ему давно стало ясно, что и этот мир по своему жесток, но, в отличие от его и Сашиного, убивает не исподволь, как медленный яд, день за днём отравляющий душу и разум, а жёстко и прямо. И лучше так, чем по-другому. Думал Голоднов и о том, что все чувства здесь, не смазанные повседневной суетой, как в век высоких технологий, становятся вчетверо сильнее. И это он познал сам.

Мужчина осознавал, что душа его ожесточена, но иначе, нежели в его реальности, когда не ведал он, кого винить, и проклинал весь мир. Теперь рядом находился настоящий враг, никакой головоломки. Ведь именно нечисть злобную – Драгомира, да Кощея ненавидел Иван, именно против них готовился поднять свой меч.

И почуял он, наконец, ту пресловутую силу, бегущую с кровью по жилам, пульсирующую в каждой мышце, фонтаном бьющую в мозгу. Ощутил её, рождённую верой и любовью: к друзьям, земле, народу этой удивительной сказочной страны, нуждающейся в нём. Свершилось то, чего боялся королевич: понял своё предназначенье Голоднов и расправил плечи. Саша с Вороном тоже заметили эту перемену и во все глаза смотрели на изменившегося друга – великорусского богатыря Ивана.

А после сидели они в столовой палате за вечерней трапезой и слушали рассказ шишимор. Ворон ни до чего не касался, невелик оказался аппетит и у Марьюшки, очень уж рана её болела, хотя и дал ей кудесник снадобье чудесное. Зато Иван, да Елисей ели за двоих. Брали кусочки со стола и лазутчицы.

– Дружину Кощей готовит по велению Драгомира, – говорила старшая. – Камень, бает королевич, надо второй держать, коли первый не долетит.

– Дык, он и пдо тдетий говорил, – прогнусила младшая.

– Про третий камень? – уточнил Голоднов.

Шишимора подтвердила.

– Баял, коли и втодой цели не достигнет, – продолжила она, – то уйдёт он в Думынию со златом и самоцветами.

– Что? – дружно переспросили люди. – Куда?

– Первый раз про Думынию слышу, – удивился Ворон. – Нет у нас земли такой.

– Погоди-ка…

Иван подумал и спросил домовую:

– В Румынию?

– Да, да, – закивала та.

– Про портал говорил?

Собеседница снова согласно качнула головой, а Иван с Сашей переглянулись.

– Почему туда, интересно? – задумчиво сказал Елисей. – Ведь тоннель в Россию ведёт.

– А может, кого-то в одно, а кого и в иные места выбрасывает? – вмешался в разговор кудесник, при такой интересной вести стряхнувший с себя хандру.

– Маловероятно. Наверняка там есть свой… – начал Голоднов.

Но вдруг прервал речь, снова погрузившись в размышления.

– Драгомир – вампир, так? – раздумчиво заговорил он. – Страной-прародительницей этой нежити считают Румынию, так? И он знает про портал, верно?

– Верно, но…

Тут запнулся уже Елисей.

– Хочешь сказать, что Драгомир из нашей реальности?

– Это я и имел в виду, – отозвался Иван, поворачиваясь к кудеснику. – Ворон, а как он тут появился?

Тот наморщил лоб, подумал и признался:

– Не помню я. Знаю, что Кощей долго на троне сидел, а потом, откуда ни возьмись – королевич. Сначала-то все обрадовались: собой ладен, ликом красив, ну, думаем, облегчение нам вышло: человек власть взял, а не остов железный, страшный. Да не тут-то было. Поначалу тишина стояла, а потом так принялся народ гонять с прихвостнями своими, что прежнего правителя добром поминали. И пока Елисей на царство не встал, доставалось зело тридесятому государству. Но откуда Драгомир пришёл, никто, окромя Кощея, мыслю, не ведает.

Пока Ворон речь держал, Голоднов вновь сосредоточился на своих думах, а потом обратился к шишиморам:

– Разузнать сумеете, где Драгомир бывает? Глядишь, и про портал что услышите. А уж если выясните, где смерть Кощеева, цены вам не будет.