Лада Фролова - Конфетка счастья

• Название: Конфетка счастья
• Автор: Лада Фролова
• Жанр: Современные любовные романы

Абсолютно правдивая история о любви, дружбе и смысле жизни, которая может произойти в жизни каждой счастливо замужней женщины средних лет, проживающей в шести тысячах км от МКАД. Не рекомендуется принятие «Конфетки» людям с отсутствием или повышенным содержанием чувства юмора и оптимизма, т. к. может вызвать побочные явления…

---

Конфетка счастья Лада Фролова

Любимому Д. И.,

в юбилейный год рождения…

При написании данного произведения не пострадал ни один человек, ни одно животное, ни одно насекомое. Использованы исключительно кармически чистые слова и предложения, а также положительная энергия солнечной погоды. На протяжении всего процесса написания автор находился в здравом уме и твёрдой памяти, в благостном расположении духа, черпая вдохновение в муже, детях, космосе и практиках йоги, употребляя в пищу экологически чистые продукты, излучая на окружающих добрые помыслы, при благоприятной расстановке звёзд, стола и дороги за окном по фен-Шую.

Все описываемые персонажи, сюжеты и события – исключительно реальные, отдельные несовпадения далеко не случайны, как и правда то, что я – Фёкла. Претензии, апелляции и кассации по неправильному описанию какого-либо из героев и событий, не принимаются.

– Достаточно одной таблэтки.

Из к/ф «Бриллиантовая рука»

– Конфета «подушечка», знаешь?

Из к/ф «Карнавальная ночь»

© Лада Фролова, 2016

© Екатерина Фролова, фотографии, 2016

© Екатерина Фролова, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4474-5971-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая, в которой Карлсон и Фрекен Бок встречаются с Ким Бессинджер, а также есть упоминания о Брюсе Уиллисе и Вин Дизеле

– Нашёл! – крикнул тот, с кем я лазила по огромной сопке, – от, черт!

Это был медвежонок. В следующее мгновение он уже тыкался мокрым носом в моё лицо. Берлога и мужик были справа от меня, а медвежонок успел забежать слева. Я прижалась к сопке, цепляясь за неё ногами и руками, поэтому медвежонку не составило никакого труда подойти ко мне на уровне головы.

– Кыш! Кыш! – зашипела я. Одной рукой я даже помахала, отгоняя его.

Медвежонок конечно премиленький, пахнет псинкой, совсем кроха ещё. А вот его мама, если прибежит на мои «кыш», вряд ли мне обрадуется.

Боком, вдоль сопки, я неслась изо всех сил, с одновременным использованием рук и ног, как паук.

– Вот и говорят потом, что в России медведи ходят пешком, – глубокомысленно заключает на моё красочное повествование, муж.

Некоторое время помолчав, он спрашивает меня:

– А почему не полетела? Метлу забыла? Ты ж обычно летаешь во сне…

– Так я… забыла… не метлу… от страха.

А сама думала – что такое мы искали с тем мужиком, когда наткнулись на медвежью берлогу? И кто это был? Его лица я не видела. Муж, кто ж ещё.

Медвежонок так и стоял перед глазами. Блестящие глазки, мокрый нос, мягкая шерстка. Ощущения, что это было наяву, а не во сне, не покидают меня. Может быть, это сейчас я сплю? Вот проснусь и снова окажусь в странном месте с отвесными сопками и мужиками, выгоняющими из берлог живность.

– С твоей работенкой ещё не такое приснится, – муж ласково прижимает меня к своему плечу, на котором уже выработалось углубление для моей головы на протяжении тех лет, что мы вместе. Я откидываю голову и улыбаюсь той улыбкой, которая повторяется раз за разом, вот уже многие тысячи дней, что мы с ним.

На прощание, даже если он всего лишь выходит вынести мусор, мы всегда целуемся. Это очень короткий поцелуй, едва заметное прикасание, но если верить учёным, он гарантировано прибавляет нам две минуты жизни. Мы легко проживем уже по сто пятьдесят лет, а ведь всё это время мы будем продолжать целоваться и продолжать прибавлять минуты. Девочки, наши дочери, собирают рюкзаки, младшая на две минуты, как всегда, успевает фыркнуть на наши «телячьи нежности», пора и мне собираться.

– И что это?

Она трясла листочками, а я пыталась определить её настроение. «Иштоэта?» – вроде бы звучит вполне безобидно, и в то же время это довольно каверзный вопрос. Мне мало информации, чтобы сделать правильный вывод.

Пауза затягивалась, я улыбалась. На всяких случай. Хуже не будет.

– Что у Вас там дальше-то? – уже более миролюбиво сказала мне начальница.

То ли моя улыбка сработала, то ли настроение у неё сегодня и без меня хорошее.

Внешностью моя начальница, МарьИванна, напоминает Карлсона. Того, что в иллюстрациях книжки 80-х годов издания. Пухлые маленькие ножки и ручки, тело, напоминающее бочонок, голова, посаженная сразу на плечи. Разве что наша МарьИванна без пропеллера, да и поправку на женский пол необходимо сделать, так как бочонок наполовину состоит из груди.

Фрекен Бок по фигуре, впрочем, и по характеру, – это один из заместителей МарьИванны, Анна Ивановна (да-да, «АннИванна, наш отряд, хочет видеть поросят…». Если вы по какой-либо причине ищите быстрый и легкий способ умереть, приходите и расскажите АннИванне этот стишок, адрес уточняйте у меня).

АннИванна на две головы выше МарьИванны, то бишь, мы с ней одного роста, как все нормальные люди «с материка». Только я её помянула, как она тут же появляется в кабинете начальства.

Кабинет, как и положено, размера футбольного поля, с длинным полированным столом в половину поля, с портретами всех президентов: Самого-Самого и Дархана. Нестандартным в кабинете является то, что стол, за которым проводит большую часть жизни наш Карлсон, находится у той же стены, что и дверь в кабинет. Могу только предположить, что такое расположение либо шаман подсказал, как наиболее удачный способ, чтобы сидеть в должности долго и нехлопотно, либо специалист по фэншую с той же целью помочь хозяйке кабинета жить в нем долго и счастливо. И шаманов и фэншуйцев у нас в Министерстве хоть отбавляй.

Как бы то ни было, когда открылась дверь (без стука, видать её звали), и статная наша АннИванна внесла себя в кабинет, первой подняла глаза от полированной столешницы именно я, а потом уже, развернувшись в своем огромном кожаном кресле, и МарьИванна, которая тут же махнула пухленькой рукой в направлении меня, то есть стола:

– Располагайтесь, АннИванна, есть что обсудить.

Я хитрым образом заняла ближайшее кресло от входа, поэтому АннИванне оставалось либо пристроить свои телеса за мной и разговаривать с МарьИванной через мою голову, либо совершить марш-бросок вокруг стола и сесть напротив меня, но зато пред светлы очи начальницы. АннИванна, как я и была уверена, выбрала второй вариант.

Несколько минут, пока мы ждали завершения маневра АннИванны, в кабинете стояла тишина, нарушаемая скрипом паркета под её тяжелой поступью, да шуршаньем её платья.

– Это то самое платье? – поинтересовалась МарьИванна, когда АннИванна наконец уселась за столом.

– Да! Посмотрите, как Вам? – АннИванна тут же вспорхнула и чуть ли не закружилась, чтобы показать всю прелесть платья шестидесятого размера.

– Да, замечательное платье. Вроде бы и мой размер, но мне не подошло, – сказала начальница.

АннИванна дипломатично заулыбалась и ещё более дипломатично заметила:

– Вы грудь выше носите, поэтому.

Тут Карлсон и Фрекен Бон, не сговариваясь, уставились на меня, как раз в район моей грудной клетки. Нет, конечно, Ким Бессинджер обладает несомненными преимуществами, такими как длинные ноги, тонкая талия, красивая грудь, но все эти достоинства лопаются как мыльный пузырь под взглядами моих непосредственных начальниц.

– Так, Фёкла эээ, Кондратьевна, – это МарьИванна дает мне понять, что можно бы и без отчества называть такую молодую и неопытную особу, каковой я в свои сорок лет являюсь, – объясните нам, как можно использовать ваш этот опус? Или что это?

Она снова потрясла листочками и передала их АннИванне.

Ах, вот оно что! Её смутил именно формат повествования, а не содержание, как было подумала я. Это беда поправимая.

– Да-да, это сценарий. Пока наброски, – после недавнего общеминистерского тренинга я боюсь употреблять в беседах с начальством слово «нет» и стараюсь любую фразу начинать только с «да». Я вдохновенно вру, расписывая все преимущества предлагаемого мною к внедрению проекта. Врать-то я умею, а как же без этого, разве что краснею при этом пуще вареной свеклы. Таким старым проверенным способом моя совесть находит выход.

На работе мою особенность краснеть при любом произношении речи, считают проявлением волнения. МарьИванна так сразу и заявила во всеуслышание, что она как прославленный полководец Александр Македонский, отбирает только краснеющих, а не бледнеющих воинов, то есть, служащих.

«Свёкла-Фёкла» – отчетливо читается в глазах АннИванны. Тут не надо быть провидицей или иметь третий глаз, на её месте любой бы провел такую аналогию. МарьИванна постукивала карандашом и успевала под моё бодрое выступление пролистывать какие-то документы. Таких как я, ваяющих без устали один проект за другим, один сценарий краше другого, у неё целое министерство в сто голов.