Евгений Кремнёв - Мой любимый пират. Повести
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "Мой любимый пират. Повести"
Описание и краткое содержание "Мой любимый пират. Повести" читать бесплатно онлайн.
В книгу вошли шесть разножанровых повестей. «Невестин мост» я обозначил как стёб-мистика. «Ничей» – криминальная повесть. «В поисках кайфа» – фантастика. «Князь Ярош» – фантазия на тему древних славян. «Мой любимый пират» – мелодрама и, наконец, «ТолеRUSSIA» – альтернативная история.
Мой любимый пират
Повести
Евгений Кремнёв
© Евгений Кремнёв, 2016
© Bykst, иллюстрации, 2016
ISBN 978-5-4483-4733-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мой любимый пират
I
…Когда чистила зубы, появился позыв к рвоте. И аппетита не было.
Врач в консультации принимал с двух. Оттуда вышла как в тумане: беременна! Ведь так береглась!.. Она прибавила месяцы, и получилось, что в январе 1994-го у неё родится ребёнок.
В полшестого вечера, как обычно, началась подготовке к работе. Особо тщательная. Сегодня она должна быть сверхнеотразима.
Наташа нарисовала глаза «спальные комнаты» с темными линиями теней на веках. Над ними высокомерно взлетели брови – мягко-коричневые – контрастировавшие с темной тушью. Природный цвет ее лица – фарфоровый. Румяна придали щекам цвет молочно-розовый. Довершал образ подведенный по кругу «рот-поцелуй».
Волосы, постриженные в форме карэ, были у нее лимонно-жёлтые. Наташа подняла подбородок, склонила голову набок, надула губы и прищурила глаза. Сходство Мэрилин Монро было потрясающим.
Сняв халат и трусики, она в зеркале шифоньера стада разглядывать себя, представляя, как эти аккуратные груди отяжелеют от молока и обвиснут. Девичьи бедра раздвинутся, давая место растущему плоду, живот раздуется, словно дирижабль. Она повернулась боком, пытаясь обнаружить изменения в плавном изгибе живота, уже содержавшем в себе нечто вроде ящерки или головастика. Одев трусики, она вертела в руках зеленое платье-резинку и представляла, как будет выглядеть в нем этак месяца через четыре.
Девушка бросила платье на диван, опустилась в кресло и, откинувшись на спинку, крепко зажмурила глаза, боясь разреветься и испортить макияж. Она мысленно послала пару крутых матов сильной половине человечества, и это помогло ей остановить уже вот-вот наворачивавшиеся слезы.
…Привычным взглядом она окинула еще полупустой зал. Сняла микрофон со стойки и глянула на Игорька – с блуждающей улыбкой инфанта переминавшегося за «клавишами».
– Три-пятнадцать! – махнул Игорек головой и нажал кнопку компьютеризированного инструмента. Этажерки колонок по бокам сцены ожили и выдохнули в зал упругую волну,
Наташа Уланова запела.
Песня исполнялась всего третий вечер и еще не приелась. Слегка прикрыв глаза, она погрузилась в сентиментальное варево попсовой лирики. Голос – теплого грудного тембра, – осыпаемый серебрянными звонами тарелок и прозрачными колокольцами синтезатора, порхал по акустическим этажам между тугими басами и хлесткими выщелкиваниями ударных; между роялем и откликавшейся на его зов медной группой. Во всю эту гармоническую мешанину, упрятанную в чипы хитрой электроники, вплетались жалостливые позывы Юрчищиной гитары и утробные кряки Стекловского тенор-саксофона.
Мужики, особенно южного нареза, отставив ножи и вилки, пожирали глазами виолончельную фигуру, женщины ревниво искали изъяны.
Отпев, Наташа ушла за колонну на сцене, собираясь переждать инструментальную композицию, но, едва сев, вновь встала: к сцене подрулил толстый «ара» – одетый дорого, но весь какой-то пыльный и оттого похожий на куль картошки. Он всучил Стеклу ассигнации и прогорланил, – Пусть карасавица ище сапает!.. Для Гоги сакажи!..
Справа от сцены сдвигали два стола и заново накрывали. Это было место Сережи и его команды.
Песня была старая, она пела не задумываясь, играла тембром и напрягалась всякий раз, когда в кабак входил кто-нибудь новый.
В перерыве сидела как на иголках и раздвоенная: одна половина ожидала Сережу, другая – улыбалась Игорьку, переминавшемуся с тарелкой в руке, наяривавшему бифштекс и улыбавшемуся клоунской улыбкой. Гитарист Юрчище – с вечно мятым воротником и съехавшим набок галстуком – курил у приоткрытой двери кондейки – пускал туда колечки; Стекло, забыв о толстозадой поклоннице, минутой, раньше поманившей его на «рюмку чая», прильнул ухом к саксофону и щелкал клапаном.
Сердце у Наташи тяжело забилось, когда Юрчище, слегка отстраняясь, улыбнулся в дверь. Стекло, оторвав ухо от сакса, сказал еще невидимому. – А-а, человек с красным лицом!..
«Не он!..»
В кондейку ввалился Валерок с зардевшейся физиономией. Он ухмыльнулся «Гы-гы-гы!», поздоровался с Юрчищем, который, придуриваясь, ответил ему таким же «Гы-гн-гы!».
– Пожди! Пожди! – сказал Игорек с набитым ртом, поддерживая Юрчищино придуривание, и протянул руку для рукопожатия.
– Когда долг отдашь, мля? – сказал Стекло.
– Да, Стекло, не души! – ответил Валерок, еще сильнее наливаясь красным. Он кивнул Наташе и цветом дошел до помидорной кондиции. – Чуваки! – он посмотрел на Юрчищу. – Гы-гы-гы! – оскалился тот.
– Я – серьезно! Песню сбацаете? «Скри…
– …Пожди! Пожди!.. – перебил его Игорек, ставя вылизанную тарелку на подоконник.
– …Конечно, конечно! – закивал головой Юрчище. – Деньги не нужны! Не-е!.. Блевать тянет от денег!.. Тоже на шару люблю песняки заказывать!..
– Си-минорную тебе Шопена! – сказал Стекло, откручивая клапан. Валерок, в кольце придуривавшихся музыкантов, вертел головой.
– Стекло-о?! – просунулась в кондейку голова толстопопой поклонницы.
– Лечу-у! – откликнулся саксофонист. Валера – морда-стоп-сигнал – упер руки в бока и сказал обиженно. – Чуваки, че жлобеете! «Скрипача» сбацайте!
– Конечно, конечно! – кивает Юрчище. – Шара – дело святое!.. Люблю играть на шару! А деньги – ни-ни!..
– Да, Юрок! Хули вы!..
– Водка что-то дорогая стала, – сказал Стекло, рассматривая открученный клапан. – Не кроет, что-ли? – он посмотрел на просителя. – Да, Валерок?..
– Ну, Стекло-о? – это толстопопая.
– Уже – всё.
– Да, будет ботл! Будет!.. Ну, вы зажлобели!.. – гнёт своё Валерок.
– Так зачем дело встало! – говорит Стекло. – Буфет – налево…
Юрчище вдруг перестает придуриваться и растягивает рот в преувеличенно радушную улыбку невидимке за дверью. Толстозадая исчезает. Стекло откладывает саксофон. Сладкая боль волнения пронзает Натащу от сердца до позвоночника.
Он вошел, как всегда, с высоко поднятой головой и в черном с иголочки костюме. В левой руке держал бутылку шампанского – любимый напиток. Здороваясь со всеми по очереди, он протягивал расслабленную кисть боксера и улыбался – весело и снисходительно. Сережа поставил шампанское на стол и сказал с ленцой. – Там… По ходу… Для братвы, что-нибудь наше…
Он был похож на монарха, вышедшего к своим подданным, и лишь Наташа позволяет себе фамильярность, – Привет, Чернов! – говорит она.
Глаза у Серёжи темно-коричневые с ослепительно белыми белками. Она слепнет под его взглядом, задыхается в разрежённом воздухе любви. Она примеряет мантию королевы и баюкает в колыбели юного принца.
…В пол-одиннадцатого в кабаке дым коромыслом.
Со сцены долбят лезгинку, под сценой – мелькающие в экстазе горского танца ноги южан-торговцев, а Наташа – вдруг свободная в конце последнего заезда – сидит в полумраке рядом с Сережей за их сдвинутыми столами, под змейками сигаретного дыма, в галдеже наливающейся братвы, и клонится к его плечу, впиваясь коготками в каменный бицепс. Она всегда так делает, когда он шепчет ей интимности. Например такие. – Как хочу тебя! Ты бы знала!..
Игорек поет медленный боевик. Душещипапельный.
Может сказать сейчас?..
Глаза Сережи, вдруг, делаются неуступчивыми. Он вперивается в выплывшего из-за качающихся пар лысого с мордой-колуном и бессмысленными глазами.
– Привет, Фил! – говорит колун.
– Привет, Пиписка!.. Ну как, журнал «Свиноводство» выписал?
– Не понял, Фил?
– Ну, когда поймешь – подгребай!..
На Другом конце стола Кислый, покачивающйся на задних ножках стула, орет. – Пиписка, бухнешь?
Колун кидает на него молчаливый взгляд.
– Завязал? – Кислый лыбится. – Ниче-е! Тяжело в леченьи, легко в гробу!..
– Поздно лечится, когда почки отвалились! – добавляют.
– Слышь, Фил, я в такую непонятку попал… Чуть тачку не отмели.
– А на какого ты в Уссурийск завернул?
– Да, карбюратор засрался…
– Карбер? И сигнала не подал? И фарами не мигнул? – Сережа весело оглядел стол.
– Да, карась там у него был! – орет Кислый. – Жирный, да? Хотел там тачку скинуть, да? А тебя там обули! Или чуть не обули!..
– Видел я твою тачану, – говорит Букса, разглядывающий кальмара на вилке. – Ну, и морда у нее!..
– Да, хоть с тачкой, козёл, остался!..
– И с башкой!..
– А на хер она ему!..
– И каково резюме? – спрашивает Фил, обнаруживая университетское
образование четырехлетней давности. Одной рукой он обнимает Наташу и смотрит на Пиписку.
– Чё? – не понимает колун.
– А резюме простое: на хитрую жопу есть хер с винтом!
– Да, в натуре, Фил, карбер!..
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Мой любимый пират. Повести"
Книги похожие на "Мой любимый пират. Повести" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Евгений Кремнёв - Мой любимый пират. Повести"
Отзывы читателей о книге "Мой любимый пират. Повести", комментарии и мнения людей о произведении.