Александр Черенов - Дело «на три копейки»

• Название: Дело «на три копейки»
• Автор: Александр Черенов
• Жанр: Русское современное

Середина 80-х. Канун перестройки. В городе Углегорске происходит череда жестоких убийств школьниц. Маньяк? Серийный убийца? Целенаправленная акция? Дело поручается старшему следователю одной из районных прокуратур Алексею Старкову. На каждом месте происшествия он находит улики, никак не стыкующиеся друг с другом. Некоторые их них, казалось бы, совершенно случайные, в конце концов, приводят следствие к невероятному выводу. К делу подключается областное управление КГБ: у него – свой интерес…

---

– Слушаю тебя, Семёныч!

Голос на том конце провода мгновенно исполнился оптимизма и даже радости. Так всегда бывает, когда «чует кошка, чьё мясо съела», пусть даже ситуация и отличалась от классической.

– Володя, те две убиенные на вашей «подшефной» территории… ну, с вырезанным «хозяйством» – твоё «достояние»?

– Моё…

Энтузиазм в голосе Юна исчез так же быстро, как и появился. Чувствовалось, что «достояние» уже изрядно «достало» «удостоенного».

– Не поделишься?

– Хочешь объединить в одном производстве?! – повторно ожил Юн.

– Нет, – рассмеялся Старков, – всего лишь прошу тебя «исповедаться».

– А-а-а…

И кировский «старшой» опять «умер». На разговор «наступила» короткая пауза, за которой наследовал протяжный горестный вздох.

– Ну, что тебе сказать, Лёша… «Висяк» и «глухарь» – самые подходящие слова для определения текущего состояния на текущий же момент.

– Неужели – ничего? – тоже «обрадовался» Старков.

Предваряя ответ, Юн дополнительно «обнадёжил» контрагента вторичным горестным вздохом. Этот момент «тризны» по себе и по делу завершился звуком, даже по телефону идентифицируемым как громкая совместная работа носа и носового платка.

– Ну, как тебе сказать…

– Говори, как есть!

– Ничего, кроме трупов, Семёныч. Мы даже не нашли вырезанное… э…э…э… «хозяйство».

– А что вырезали?

– Как сказано в заключении судмедэкспертизы, удалены большие и малые половые губы. Хирургическим путём.

– Хирургическим?

Лицо Старкова немедленно обзавелось «потусторонним» выражением. Он даже на несколько секунд отнял трубку от уха.

– Это интересно.

– Ничего интересного, Семёныч!

Даже по телефону было «видно», как визави на том конце провода «раздражённо махнул рукой».

– Мы сначала тоже ухватились за эту «мульку». Ну, думаем – след, какой-никакой: маньяк имеет отношение к медицине.

– Ну, и?

– Ну и ни хрена!

Злость Юна на безнадёгу уже «выходила из берегов».

– В городе – четыре клинических больницы, восемь поликлиник, чёртова уйма травмпунктов – и везде работают хирурги! И везде – не в количестве одной штуки! А ещё – медицинский институт с хирургическим факультетом, институт пластической хирургии, четыре морга с патологоанатомами, судебно-медицинский морг, бюро судмедэкспертиз…

– Ты и бюро включил?!

Старков не столько удивился, сколько насторожился: что-то чего-то в этом «чём-то» было.

– «На радостях», – усмехнулся в трубку Юн. – А потом «один знакомый дяденька» сказал мне, что список-то – неполный. Оказалось, что сюда надо включить ещё и работников мясокомбината, работающих на разделке туш, и мясников из магазинов, и их коллег из «Рыбохолодильника», и уголовный элемент, отметившийся и не отметившийся «художествами» по этой линии, и мастеров художественных промыслов: резчиков по кости, по дереву – даже по металлу! И всё это – не только по городу, но и по области!

Трубка устало вздохнула.

– Хорошо ещё, что сразу отвергли версию гастролёра, а то сколько бы ещё «счастья привалило»… Но и так, Семёныч – больше тысячи рыл! Больше тысячи – и ни на кого ровным счётом ничего! А ведь «насобачиться» так резать письки может и любой обыватель – было бы желание… в том числе, и половое.

Старков хмыкнул в трубку: хорошо закруглился визави. Но этим «радости жизни» и заканчивались.

– Но макулатуру-то собираете?

– А как же, Семёныч! – тут же ожила трубка. – Как говорится, «план по валу – вал по плану»! Работаем на объём, не щадя ни чернил, ни бумаги! Уже на третий том замахнулись! Начальство очень довольно всем… кроме результата.

Старков коротко хохотнул: даже унывая, Юн не унывал, а если и унывал, то как-то жизнерадостно, «неунывающим макаром».

– Ладно, Володя, считай, что я тебя исповедал… На дорожку – парочка махоньких вопросов: что-нибудь при осмотре нашли?

– Ничего. Ни единой бумажки, ни единой какашки. Я уже скромно молчу о следах. Никто ничего не видел, ничего не слышал. Так что с твоим… теперь уже твоим делом – полная нестыковка. Это у тебя – чёртова уйма разношерстных вещдоков, а у нас – «хрен ночевал – рано вышел». Да и работа с трупом не стыкуется: палка в дырке, передислокация из района в район…

Трубка на мгновение «задумалась».

– Мне кажется, Семёныч, что это – разные дела, и делали их разные люди… в смысле: нелюди. Никакой связи. Ну, кроме того, что и наши трупы и твой найдены в депрессивных районах, на значительном удалении от жилья.

– На маньяка не грешишь, Вова? – дополнительно «обрадовал» коллегу Старков.

– Типун тебе на язык, Лёша! – тут же «перекрестилась» трубка. – Только этого удовольствия нам и не хватало… Да и в убийствах – никакой хронологии, никакой «луны»… На всякий случай – для макулатуры – мы, конечно, сделали запросы и по месту, и в республику, и в Москву.

– Уже получили отписки? – «восторгнулся» собеседником Старков.

– А то!

Некоторое время оба молчали. Наконец, Старков первым – и не слишком оптимистично – вздохнул в трубку.

– Ладно, Володя, спасибо за информацию.

– Да, какая, там, информация! – опять «махнул рукой» Юн.

– К размышлению, – на удивление серьёзно парировал Старков. – Я пока ещё «не въехал», но чувствую, что мы топчемся… хм… на правильном пути.

«Оттуда» коротко хохотнули.

– В точку, Семёныч: топчемся на правильном пути!

– Тогда пожелаем друг другу побыстрее дотоптаться до точки… но не «до ручки». Будь здоров, Владимир Петрович.

Старков положил трубку. В этот момент лицо его не носило на себе ничего «шерлокхолмсовского»: наличие дедуктивных способностей парировалось отсутствием «точки приложения». Не было её, этой «точки». Но курево было – и Старков запалил «беломорину» из почти добитой за ночь пачки. Погрузившись в облако дыма, он, в отличие от героя Конан Дойла, теперь уже окончательно не рассчитывал на то, что «вверенное» ему дело окажется «делом на одну трубку». Поэтому оставалось не морочить себе голову и так не спешащими в неё досужими мыслями, а просто наслаждаться привычным с армии «смертельным ядом» от ленинградской табачной фабрики имени Урицкого…

Глава пятая

Убийство отнесли к Октябрьскому району, но отнести туда же место обнаружения вещественных доказательств и место жительства действующих и потенциальных фигурантов «доброжелатеям» из Кировского района не представлялось возможным. Именно поэтому Старков немедленно запросил кировских сыскарей по поводу их «улова» и «прочих земляных работ, исполненных носом и рогом».

Ребятки честно – и даже с превеликим удовольствием: сбывали с рук! – передали Старкову всё своё небогатое «богатство». Состав «наследства» не поражал ни ценностью, ни количеством: узнав о том, что дело передано соседям, «кировчане» весело «проводили его в последний путь». Никто – даже проформы ради – уже не «взрыхлял почву» ни «носом», ни, тем более, «рогом». И за это их тоже никто – даже «октябрята» РОВД – не пытался «заманить в колхоз» безнадёжным обращением к совести, «корпоративному братству» и прочей «пролетарской солидарности». У кировских соседей и без этого дела было, за что «получать по полной программе» от вышестоящего начальства, и совсем даже не пряники.

Но до благословенной сдачи полномочий кое-что соседи, всё же, успели «открыть миру». Так, кировские «опера» «в темпе вальса» обежали всю округу, подключили население – и выяснили, что расчёска в форме голой девицы была неоднократно замечена наполовину торчащей – выпендрёжа ради – из кармана пиджака десятиклассника местной школы по фамилии Петухов.

Оказалось, что и кроссовки с редким «рисунком протектора» и фабричным клеймом «Made in…», поучаствовавшие в сборе вещественных доказательств на месте происшествия, тоже были не чужими этому персонажу. Более того: на протяжении уже нескольких месяцев они составляли с его ногами единое целое. Опять же – для произведения неизгладимо-благоприятного впечатления на контингент, особенно, женского пола. Ничем иным, судя по приложенной к материалу «кировчан» фотографии, этот «малщик» привлечь внимание девиц не мог. Ну, разве, что немереным количеством прыщей на лице, длинным носом, огромными оттопыренными ушами и кривыми зубами – но лишь девиц с извращённым вкусом.

Кое-что соседи «натрудили» и по линии окружения мальца. Выяснилось, что мальца «окружал» дважды судимый папаша – субъект весьма экзальтированный по причине отягчённого сроками прошлого и склонности к злоупотреблению алкоголем в настоящем.

По обнаруженной в руке убитой пуговице соседи обещали прислать информацию «с минуты на минуту»: в течении трёх-четырёх суток. Этим жиденький «урожай» «кировчан» исчерпывался: пожинать было больше нечего, да они не собирались: «поля уже переданы соседнему колхозу в порядке размежевания».