Ольга Рыкова - Я объявляю Джихад… Простая повесть о не очень простых вещах

• Название: Я объявляю Джихад… Простая повесть о не очень простых вещах
• Автор: Ольга Рыкова
• Жанр: Русское современное

Очень простая повесть о том, что все понимают неоднозначность всего происходящего в мире, но никто не хочет ничего менять, мы привыкли не замечать чужой боли, мы живем в мире собственных иллюзий и предрассудков. Предлагаю читателям два развития событий. Каждый решает сам для себя, в какой реальности он находится.

---

Я объявляю Джихад… Простая повесть о не очень простых вещах Ольга Рыкова

Джихад у мусульман: предписанная Кораном священная война против иноверцев с целью распространения ислама; газават. (Инф. из интернета).

«Будь счастлив в этот миг. Этот миг и есть твоя жизнь».

Омар Хайям – восточная мудрость.

ВСЕ ПЕРСОНАЖИ ВЫМЫШЛЕНЫ, ВСЕ СОВПАДЕНИЯ С РЕАЛЬНЫМИ ЛИЧНОСТЯМИ АБСОЛЮТНО СЛУЧАЙНЫ.

© Ольга Рыкова, 2016

© Елизавета Святославовна Шмурыгина, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-4344-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ночь с 13 на 14 ноября 2015 года

Я лежала и долгое время в голове прокручивала этот день. Сначала и сначала с самого утра. Что-то было не так в этот день, что-то ускользнуло из моего сознания, и это, мне казалось, было очень важным. Отчаянно ныла голова. Я пыталась вспомнить все детали, все, что произошло в этот день, от начала и до конца.

В шесть часов прозвонил будильник. Я открыла глаза и сразу почувствовала боль в спине. «Господи, есть же, наверное, на Земле люди, у которых не болит и не затекает по ночам спина», – это были мои первые мысли в тот день. Я повернула голову, Гаспар еще спал или делал вид, что спал, я не знаю.

Гаспар – мужчина, который подцепил меня полгода назад около магазина Шанель на улице Комбон. Да, именно подцепил, иначе это никак не назовешь.

14 июля 2015 года. Около часа дня

Я стояла и разглядывала витрину, в которой было выставлено идеальное красное платье из последней коллекции. Я залюбовалась им и полностью отключилась от внешнего мира, погрузившись полностью в свои мысли. Со мной такое происходит постоянно. Я смотрела в витрину и думала, что вот она, идеальная одежда для идеальных людей, которых не существует. У меня никогда не было денег на такое платье, и я никогда не захожу в дорогие магазины, какой смысл туда заходить, если все равно ничего не купишь? Эта привычка выработалась у меня еще с тех пор, когда я сама работала продавцом, и меня очень раздражало то, что многие люди приходят туда, как в музей, задают кучу вопросов, все пересмотрят, перемеряют и все равно ничего не купят, даже если это им подойдет. Это бесило меня ужасно!

Но даже если бы и были деньги, зачем мне платье, которое я никогда не надену, просто некуда его надеть, в провинциальном и промерзлом Мурманске платье от Шанель – просто смешно!

Да и фигура для такого платья должна быть идеальная, коей я никогда не отличалась, да и хорошо бы быть помоложе… Хорошо быть молодой и красивой. Хорошо быть идеальной и носить божественные платья. А я не идеальна ни снаружи, ни внутри… Люди не могут быть идеальными, не могут и не должны. Наверно, поэтому они любят себя окружать красотой. Идеальные вещи для неидеальных людей – вот где истинная гармония.

Я стояла и думала обо всем этом. И вдруг откуда-то, словно издалека, услышала французскую речь, мужчина стоял около входа в магазин и заговорил со мной. Я немного знаю французский, но понимаю его, только когда со мной разговаривают, как с трехлетним ребенком – солнце теплое, трава зеленая, дождь мокрый и в таком роде. А когда люди говорят быстро, и я не вижу их лица, то я слышу просто какую-то кашу из какофонии звуков с ярко выраженным р-р-э. Я повернулась к нему и сказала:

– Бонжур.

Он улыбнулся, симпатичный молодой мужчина лет двадцати пяти с ясными глазами и открытой улыбкой. «Таких обычно печатают в журналах», – подумала я.

– Бонжур. Почему вы стоите на улице? – насколько я смогла понять, спросил он.

Я на ломаном французском начала объяснять, что просто стою тут и смотрю на платье.

– Откуда вы? – спросил он.

– Из России.

Он засмеялся и заговорил со мной на самом моем любимом языке – конечно, на русском!

– Смешно, когда я увидел вас, то подумал, что вы местная.

– Ну да, конечно, разве тут есть местные? В это время тут одни туристы, а местные все на работе.

– Почему? Я вот местный, – он опять засмеялся.

– Как местный? Вы же русский?!

– Ну да, моя мама вместе со мной переехала сюда в девяносто втором.

– Да? И сколько вам было тогда? Год или два? – спросила я.

Он опять засмеялся.

– Нет, мне было девять.

– Ага, а я закончила среднюю школу в девяносто первом, и мне было семнадцать, ага, многовато мне тогда уже было.

– Почему вы не зайдете внутрь?

– Куда?

– В магазин?

– Нет, мне там нечего делать.

– Но вам же нравится платье? Вы же на него смотрите?

– Да, но я не могу его купить, и мне оно не нужно.

– Если вам не нужно платье, зачем вы сюда пришли?

– Не знаю, просто гуляла. Шла мимо, увидела платье, вот и все.

– Ну, раз вы столько простояли, глядя на него, значит, вам нужно его примерить.

– Нет, оно мне не подойдет.

– Оно подойдет вам, я уверен, – сказал он. – Давайте на спор, если оно вам подойдет, то вы сходите со мной куда-нибудь. Если нет, то я куплю вам сумку из этого магазина, любую, на выбор.

«Какой на фиг еще на спор!» – подумала я, но сказала:

– Сумки здесь стоят целое состояние!

– Да, но сумку я могу себе позволить, а платье из новой коллекции, конечно, дороговато, – он опять засмеялся.

Я стояла, и в голове моей отдаленно пронеслось: «Что?! Какого черта ему надо? Мне сорок лет, я совершенно обычная женщина, заурядной внешности, а он выглядит как голливудский актер со своей обескураживающей улыбкой, и это походило на развод». Но мозг мой внезапно отключился, и я сказала:

– Идет!

Он опять засмеялся, и мы вошли вовнутрь.

В огромном светлом фойе до сих пор жил дух Габриель, здесь был ее запах, ее воля, ее стиль, ее бесконечное одиночество. Внушительная лестница с черными воздушными перилами уходила вверх и притягивая к себе, маня в святая святых, в ее комнаты, в ее ателье. Хоть бы раз побывать там.

Как жалко, что ее одежда стоит так дорого. Мы свернули от входа налево и оказались в мире совершенства. Глаза разбежались, я не могла сосредоточиться. К нам быстро подошла девушка-богиня с бесконечно длинными ногами и выразительными ярко-синими глазами. К моему великому изумлению, она тоже заговорила по-русски, предварительно одарив нас обворожительной улыбкой.

– Гаспар, привет!

– Привет, Аннет!

– Тебя давно не было видно.

– Я был на съемках.

– Новая коллекция?

– Да.

И понеслось щебетанье о том, как прошли съемки, и всякая подобная ерунда.

Я отметила про себя, что оказалась совершенно права, он или актер, или модель, а потом мой взгляд опять переместился на девушку, и я подумала о том, где же находится эта фабрика по выпуску этих инопланетных существ неземной красоты.

– Аннет, мы хотим померить это платье, – и Гаспар указал в сторону витрины.

– Вы хотите померить? Ты что, с ума сошел! Новая коллекция – пятьдесят тысяч!

– Слушай, давай мы примерим быстро и уйдем.

– Нет! Тебе оно не по карману.

– Давай, снимай его с манекена ради нашей старой дружбы.

– Оно не подойдет ей по росту, – сказала она, глядя на меня, – оно на метр семьдесят, не меньше.

– Подойдет, видишь, она на каких каблуках.

Спор не был недолгим, Гаспар… (что за имя-то такое дурацкое, нет, для француза нормальное, но для русского!) улыбнулся, и Аннет оттаяла как-то сразу.

Я зашла в примерочную, размером, наверное, с мою двушку, и начала раздеваться.

– Вам помочь?

– Нет, я сама.

– Только аккуратно, пожалуйста, – умоляющим голосом прошептала королева красоты Аннет.

Я услышала, как Гаспар спросил у другой девушки на французском, нет ли у них шампанского для клиентов, что она ответила, я не услышала, я стояла и оценивающе смотрела на себя в зеркало. Да, в моем возрасте основная масса женщин лучше выглядят в одежде, и я в их числе, я стояла и думала: «А что если я захочу заняться с этим парнем сексом, и он увидит мои растяжки на груди и животе, и вообще, блин, что за дурацкое дешевое белье на мне! Ведь у меня есть один комплект дорогого хорошего белья, так сказать, для особых случаев, но почему же я его не надела-то сегодня, вдруг сегодня как раз такой особый случай». Но белье – это как проклятие, такое же, как презервативы, если ты возьмешь их с собой на свидание, будь уверена – секса не будет, также и с бельем. Я надевала свой нарядный комплект несколько раз, и всегда мимо.

«Футы! О чем это я? Какой на хрен еще секс, он, наверно, по возрасту мог быть моим сыном, если бы я его родила лет в шестнадцать. Просто у меня слишком давно не было секса, вот мозг и рождает безумные фантазии», – решила я.

Платье не подошло, конечно.

Аннет была права – на таких коротышек, как я, платья не шьют. Размер был почти впору, но моя грудь, хоть она и небольшая, угрожающе выпирала, рост безнадежно лежал гармошкой на полу. Каблук не спасал моего жалкого положения.