Геннадий Пименов - Дело пернатых. Пессимистическая комедия

• Название: Дело пернатых. Пессимистическая комедия
• Автор: Геннадий Пименов
• Жанр: Прочий юмор

Сюжет разворачивается в столичной школе, где пишут сочинения о литераторах начала XX века. Рукопись ставит на повестку актуальный вопрос: а что, собственно, дает для духовного совершенствования литература?.. В результате читатель приближается к тайне: отчего «высокое» искусство, вопреки всем ожиданиям, не облагораживает человека. Может, все дело в том, что сам литератор, художник или артист обычно не живет по высоким законам: он лжет, лицемерит, злобствует и предает…

---

– Вот, знаешь, где я получил настоящее удовольствие! В течение двух дней я был заправским капитаном самого настоящего миноносца! Это, брат, тебе не фельетоны писать»…

Однако несмотря на бегство, писателя-юмориста было трудно заподозрить в скверном отношении к большевикам, скорее он был большевицкий полпред за границей, поскольку в отношении к новой власти в России он проявил должный пиетет и нейтралитет. Зато вскоре Аверченко опять процветает, колесит по Европе, издается на всех языках: «А теперь я гражданин мира – и страны мелькают передо мной, как придорожные столбы. Земной шар сделался мал. За последние 3 года он высох и сжался, как старый лимон». Только изредка сатирик сетует и тревожится о России, точнее о гонорарах, которые, увы, невозможно там получить:

«Сейчас получилось курьезное положение: иностранцы знакомятся с русскими писателями раньше русских. Я, например, написал комедию „Игра со смертью“ и она ставится на каких угодно языках, кроме русского. В России я не могу ее поставить. Почему? Потому, что советское правительство конфисковало в свою пользу всех авторских писателей-эмигрантов… Не обязаны же мы обогащать Третий Интернационал. Да вот вам пример: выпустил я книгу по русски: „Записки Простодушнаго“. А Госиздат сейчас же выпустил ее в России. А выпущу я книгу на венгерском или чешском языке – и спокоен. Хотя, некоторых и это не останавливает: мои рассказы в „Прагер Прессе“ на немецком языке переводятся некоторыми варшавскими газетами на польский, а бессарабскими русскими газетами с польскаго обратно – на русский… Когда это было видно, чтобы русского писателя переводили на русский язык?!».

Разумеется как и остальные собратья по цеху, Аверченко был отчаянный моралист. А где как не в изъянах человеческой жизни, таится руда для анекдотов, фельетонов и сатирических повестей?! Писатель-юморист, тем паче сатирик без «пережитков прошлого» или сохранившихся «кое-где еще недостатков» – как рыба на берегу. Вот и Аверченко принципиально было не так уж и важно, под чьим балконом стоять и чьи слушать речи – главное, чтобы было над чем посмеяться, чтобы не иссякал гонорарный родник.

В одном из своих еще дореволюционных сюжетов («Ложь») сатирик открывает публике старую как мир, но неизменно популярную тему адюльтера во внешне очень приличной семье. Фабула внешне проста: супруга, чтобы скрыть неприятный для мужа пустяк, завирается до предела, поставив в ложное положение массу людей. А супруг лжет просто и вдохновенно, не вызывая при том ни подозрений, ни сомнений ни в ком. Автор завершает рассказ восторженным восклицанием: «Да. Вот это ложь!». Большой знаток розыгрышей, мистификации и обмана Аверченко знает, что сокрытие правды, как и ее умаление – не меньшая ложь; а также о том, что самая опасная – правдоподобная ложь, в сети которой чаще всего попадают неискушенные люди. Но если вникнуть в творчество популярного писателя-юмориста, окажется, что он всю свою жизнь плел эту искусную сеть…

К чести писателя, надо признать, что после пришествия к власти большевиков и своего благополучного бегства, Аверченко не спешит с безопасной дистанции, как другие коллеги по цеху, забрасывать грязью Советы. Он выказывает большую проницательность и осторожность, старается обходить острые углы стороной. Его бывший друг и соратник по «Сатирикону» А. Бухов, предлагая «Арийцу – Ark. Avercenko» письмом «новейшие казусы в самой тонкой изящной форме, самые свежие, освещенные матовым, смягченным светом тонкой не обидной для большевиков иронии (выд. – Г. П.)», даже высказывает подозрение: «Ты, кажется, черт, их побаиваешься»…

Однако Аверченко был гораздо осмотрительней остальных, ссориться с большевиками не собирался, а его свободомыслие простиралось не дальше рамок табу. Тревожило, как мы упомянули, одно – пропавшие гонорары… Другой мудрец-литератор – Николай Брешко-Брешковский так пишет о внутренней перемене нашего персонажа: «Чехи носили его на руках. Много переводили, щедро платили. По всей эмиграции шли пьесы, приносили авторские. Жилось хорошо! Внешне Аверченко оставался прежним. Тот же мягкий юмор, то же любвеобильное отношение к людям, но угадывалась какая-то надтреснутость. Он скорбел по России, замученной, истерзанной и порой эта скорбь трагически откликалась в его новых рассказах»…

Вот что умиляет в подобных рецензиях – так это простодушие, с которым пытаются вызвать сострадание к прямым виновникам катастрофы, несмотря на очевидный вред огребающим за свои деяния гонорар. «Искусство убеждать людей много выше всех искусств, так как оно делает всех своими рабами по доброй воле, а не по принуждению», – писал древний мудрец из Леонтин. Однако Аверченко в свое время написал больше этого мудреца, убеждая граждан великой державы, что жить так дальше нельзя и шаманские камлания «сатириконцев» имели успех. Только позже оказалось, что все они вместе взятые не видели дальше своего носа. В итоге Аверченко спасся на миноносце, а оставшиеся уже не по доброй воле стали рабами осмеянных ими большевиков…

Итак, самые осмотрительные сатирики-юмористы спрятались от возмездия на чужбине. И ради торжества справедливости их следует выманить в Россию на исторический суд – посулами славы и гонорара, ради которых большинство литераторов готово на все. Мы соберем эту шваль в вагон-заки и отправим туда, где пропали миллионы обманутых ими людей. Пусть там, в холодном и диком краю они хохочут и рассказывают литературные байки друг другу возле параши. Пополним творческие ряды в наших зонах: сатирики и юмористы должны быть ближе к народу!..

И не питайте иллюзий! Сатира новых времен взошла на питательных соках отравы, сочащейся из строк Аверченко, Эрдмана и других, которые еще ждут своего судного часа. Послушайте сегодня их идейных питомцев – от Петербурга, Москвы и Одессы до Брайтон-Бич и Сиднея: герои и темы все те же – все о «стране дураков», русском пьянице, мерзавце и хаме. А если почитать других литераторов: всё о «рабе», «азиатчине», всё про пьянь, серость и дурь. Вроде не было храбрых походов, великих свершений, славных людей и побед. Вроде не было великой державы, умиротворившей десятки народов, а так – пространство, кизяк для растопки чумных заемных идей. Кто типичные герои российской литературы? Шизофреники, алкоголики, христопродавцы, растлители малолеток, бродяги, воры, подхалимы и стукачи. На тысячи персонажей – только один решительный человек с топором, и тот оказался слабак и, в конце концов, раскололся… А сами классики, чем ни уроды?! То столкнут под поезд слабую даму, то вырубят сад, то утопят собачку… Нет, такой национальной литературы больше не встретишь, такая духовная пища – отрава и погибель для русской земли…

Так возблагодарим за нашу расчудесную жизнь отчаянных русских сатириков: прежней России давно уже нет, а над ней все глумятся – это, в самом деле, редчайший талант… А наши гениальные острословы сами, видимо, переворачиваются в гробу от этого смеха. Да только поздно каяться, господа, за вашу медвежью услугу»…

Не все старшеклассники читали Аверченко, из сатириков знали только Жванецкого и Петросяна, причем некоторые полагали, что им пишет тексты Гафт или Шифрин, но расходились довольные, поскольку Николай Николаевич даже не успел ничего возразить. А почему, собственно, он обязан был пикироваться: в конце концов, знаменитый сатирик в свое время, в самом деле, высмеял всю российскую жизнь, а теперь обманутые современники вправе над ним посмеяться…

А для самого преподавателя теперь также не оставалось сомнений, что за всем этим делом стоит пожелавший остаться в тени человек, а, может быть, целая группа специалистов. В общем, здесь следовало снова держать совет с мудрым директором и быть с учениками настороже. Между тем, на следующий урок была заявлена важная тема – творчество Блока.

«Неужели найдется опять какой-нибудь доморощенный критик?» – терзался наш педагог. И придется ему тогда оппонировать: ведь отмолчаться будет неловко, иначе скажут, что сам негодяй…

А. Блок: Поэт-гражданин и чекист

«Не поступай в услужение к славе…»

Чжао-цзы

Накануне в интернете кто-то затеял очередный скандал, который затем перекинулся в широкие массы. Рядом с именами самых известных ныне поэтов были размещены их стихи о вождях. И выходило, что и В., и Е., и Р., и масса других менее успешных пиитов в свое время слагали оды Сталину-Ленину и, видимо, потому были обласканы властью, получали высокие гонорары, имели подмосковные дачи и отдыхали за рубежом…