Алексей Фомин - Верую! Удивительные истории о людях, нашедших Бога

• Название: Верую! Удивительные истории о людях, нашедших Бога
• Автор: Алексей Фомин
• Жанр: Религия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-902716-44-0

Господь Бог каждого приводит к вере своим путем. Многие люди приходят к Богу через маленькое или большое чудо в своей жизни. В книге собраны удивительные истории, рассказанные теми, кто на основании собственного опыта, невероятных случаев пришел к вере в Бога. Сборник особенно актуален в наше время, когда современный человек забывает о Боге, а Бог каждую минуту заботится о нем как о малом ребенке. Книга, несомненно, будет интересна и полезна самому широкому кругу читателей, а для невоцерковленного человека может стать первым шагом для обретения веры.

---

А.В. Фомин Верую!

Если бы вы, миряне, могли осознать опасности, среди которых вы живете, то вы бы молились в десять раз больше нас, монахов.

Старец Паисий Святогорец

© Фомин А.В. Составитель, 2016

© ООО «Издательство «НОВАЯ МЫСЛЬ», 2016

* * *

Глава 1 Удивительные истории о людях, нашедших Бога

Как я стала православным психологом

Я окончила факультет психологии МГУ. Сейчас работаю в антикризисном подразделении в одном из психологических центров Москвы. Лет пятнадцать тому назад в одном из ЦСО Москвы я консультировала пожилых людей. Такие консультации многому учат самого консультанта-психолога: перед глазами проходят судьбы людей со всеми их ошибками, неожиданными поворотами… Два случая мне не только особо запомнились, но и привели к новому пониманию причинно-следственных связей между часто необдуманными, спонтанными поступками человека и его судьбой.

Первый случай, с которого, собственно, все началось, связан с пожилой женщиной, бывшей райкомовской работницей достаточно высокого уровня.

Ко мне пришла женщина жесткая, очень закрытая, с большими амбициями и большой обидой на жизнь. Со многими оговорками она сообщила мне, что живет вдвоем с дочерью. У дочери психиатрический диагноз: тяжелейшая форма шизофрении. Дочь зримо разрушалась и погибала на глазах матери не только сама, но и делала попытки избить или даже убить мать. В доме был настоящий ад. Удивительно было то, что в предыдущих поколениях в этой семье не было больных шизофренией.

Тяжело было разговаривать с ней, тяжело видеть измученные глаза, из которых просто кричал вопрос: «За что мне это мучение?..» Конечно, я понимала, что психиатрия – это не ко мне, психологи работают с пограничными состояниями, но в пределах нормы. Что касается дочери – могу только посочувствовать, а вот поддержать мать, выслушать ее, изменить ее отношение к данной ситуации мне очень хотелось.

Она начала осторожно, затем, почувствовав доверие, стала рассказывать более откровенно. Вначале рассказ шел исключительно об успехах: какие у нее были замечательные родители; какая она была отличница, комсомолка, активистка; сколько людей от нее зависело, когда она работала в райкоме партии. И после каждого сюжета – в глазах всплеск боли: «За что?»

Внимательно слушая ее и размышляя вместе с ней, я попросила ее рассказать о дедах и прадедах. Там тоже было все со всех сторон успешно. Повествуя о семье прадеда, она сообщила мне, что он взрывал Храм Христа Спасителя. Сказав это, она неожиданно вздрогнула и с удивлением и ужасом посмотрела на меня. Вот оно, нашла! В психологии это называется инсайт – озарение. Она замолчала, обдумывая сказанное, потом неуверенно спросила: «Неужели столько мучений выпало на мою долю за этот взрыв Храма?»

Тяжесть, давившая во время нашей беседы, как будто взорвалась – стало свежо и тихо, как после пронесшейся грозы. Так же как и она, я почувствовала, что вот он, найден тот самый узел, стянувший и изувечивший жизнь этой бедной женщины. Она вдруг поняла, что именно с того момента изничтожалось, стиралось с лица земли потомство «того деда» – и последняя в этом роду, тяжело больная ее дочь никогда не выйдет замуж и никогда не будет иметь детей. На ней род прекращается.

«Что же теперь мне делать?» – спросила она.

«Здесь я уже ничего сказать не могу, вам лучше рассказать все это батюшке, думаю, он вам сможет помочь».

Она пришла ко мне через неделю. Рассказала, что батюшка освятил квартиру, исповедал и причастил ее дочь; сама она тоже готовилась к причастию.

Встретившись с ней через некоторое время, я отметила, что нет у нее во взгляде прежней пронзительной боли и вся она как-то смягчилась. На вопрос о здоровье дочери она заметила, что у той стали реже и тише проявляться приступы злобной агрессии.

Конечно, и она, и я понимали, что полного выздоровления не будет, но женщине этой стало ощутимо легче жить с больной дочерью, и это было уже много.

Второй случай произошел несколько позднее в том же ЦСО.

Ко мне на прием пришла очень красивая пожилая пара. Седой отец, багровый от гнева, с возмущением говорил, что готов убить своего сына за то, что тот ежедневно изощренно издевается над его женой.

Вся дальнейшая работа шла в основном уже с матерью. Она рассказывала, какой он был замечательный ребенок: соседи не могли нахвалиться, учился отлично, ходил с родителями в походы, в музеи и театры.

Одним словом, хороший ребенок из хорошей семьи.

Затем он женился, и жена вроде хорошая. Но детей почему-то нет, он стал пить, а главное – все в доме крушить и нападать на мать, на все призывы к совести у него появился стеклянный взгляд.

Рассказывая о сыне, она вдруг вспомнила, что накануне его свадьбы ездила на электричке куда-то в Подмосковье к цыганке-гадалке, чтобы узнать у нее, счастлив ли он будет с женой. Сказав это, она задумалась и заметила, что, по-видимому, с этого момента сын стал меняться.

Она вдруг поняла, что хотя сын давно вырос, но связь, в том числе духовная, между матерью и сыном очень сильная, недаром говорится: «Молитва матери со дна моря достанет!» Но, к сожалению, бывает и обратное.

Сын сам не ездил к гадалке – ездила мать и своей материнской волей раскрыла его духовную защиту перед той темной духовностью, с которой связана любая гадалка. В то же время, ничего не зная о поездке матери к цыганке, сын стал проявлять особую злобность именно к матери, фактической виновнице его состояния.

Встал опять вопрос: «Что делать?»

Конечно, надо было прежде всего идти к священнику на исповедь. Но прежде чем мать пошла к священнику, освятила квартиру и т. д. – перед каждым ее шагом у нее были кошмарные сновидения, где ей угрожали, после которых она впадала в страх, но находила силы, чтобы преодолеть его.

Ощутимо шла духовная борьба, во время которой она обращалась за помощью и к священнику, и ко мне – психологу. И так же ощутимо менялись ее отношения с сыном.

Эти два случая до сих пор дают мне много пищи для размышлений, а в профессиональном плане открыли для меня такую реальность, работать с которой оказалось возможно на основе знаний не только современной психологии, но и святоотеческой литературы.

Нынешняя реальность такова, что люди с проблемами явно духовного характера идут к психологу, к гадалке, к «бабке», к экстрасенсу и т. д., но только не к священнику – и, как правило, лишь усугубляют свое положение.

В работе психолога существуют определенные границы его компетентности и методы работы в рамках этих границ. Однако православный психолог, не беря на себя функции священника, в своей работе вынужден часто помогать человеку разобраться в проблемах, в основе которых лежат духовные причины.

Дети и сохранившие чистоту взрослые присутствие Бога в их жизни чувствуют сердцем. В наш рассудочный век очень многие приходят к пониманию Бога, изучая физику, математику, философию и другие науки, то есть через разум.

Православный психолог в своей работе обращается и к разуму, и к сердцу, ощущая, на что больше откликается пришедший за помощью человек. Происходит нечто напоминающее работу настройщика инструмента. Опытный настройщик не подстраивает звук инструмента под свой шаблон, но, слыша индивидуальный голос каждого инструмента, гармонизирует весь строй этого инструмента, сохраняя его индивидуальность.

В последние годы в церковной среде часто звучат категорические мнения: а нужны ли психологи вообще? Многие склоняются к тому, что никакой пользы от них нет. Большинство наших священников только при упоминании о психологе не могут удержаться от гнева и сарказма, с возмущением дают самые нелестные характеристики психологам.

Правы ли они? И да, и нет.

Правы, потому что в последние годы, ориентируясь на модность профессии, огромное количество вузов и колледжей завели у себя психологические факультеты и выпускают дипломированных психологов с профессиональной подготовкой сомнительного качества.

Чем занимаются такие психологи, попадая на практическую работу? Конечно, прежде всего тестами всех видов, какими-то тренингами и, все чаще, оккультизмом.

Основной критерий, который берется за основу при подборе методик: «Чтоб действовало!» По этому критерию оккультизм в самых разных видах дает самые ощутимые результаты, происходящие затем события почему-то не всегда отслеживаются в их связи с воздействием оккультиста.

Работая в государственной системе образования, я постоянно сталкиваюсь с «жертвами» такой психологической работы. Это целые классы детей, с которыми медитируют на картинах Рериха, это дети и взрослые после сеансов аутотренинга и гипноза, это люди, поврежденные «энергетическими» воздействиями психологов и т. д. Когда эти люди попадают ко мне в поисках «еще более сильного психолога», мне приходится вместе с ними осторожно разбираться в том, какое именное воздействие на них было оказано «психологом».