Сай (Maximus) Джефферсон - Per aspera ad veritatem

• Название: Per aspera ad veritatem
• Автор: Сай (Maximus) Джефферсон
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

Данный роман наглядно даёт понять, что не всегда то, что принято называть чёрным, таковое и есть. Важным является то, что в романе присутствует многогранный конфликт, в котором участвуют все герои романа без исключения – конфликт между мыслящими исключительно в одностороннем порядке, и теми, кто приемлет рассмотрение ситуации с разных точек зрения. Таким образом действие романа переплетается с рассмотрением вопросов психологии и раскрытием одного из вечных вопросов философии.

---

Per aspera ad veritatem Сай (Maximus) Джефферсон

© Сай (Maximus) Джефферсон, 2016

ISBN 978-5-4483-0126-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Примечания

В имени «Анжела» ударение падает на первую «а». В названии реки Мария ударение падает на «а».

Название романа – исправленная под сюжет крылатая фраза «сквозь тернии к звёздам». В моём варианте звучит как «тернист путь, ведущий к правде».

Что касается понятий «камзол» и «кафтан». Между ними есть существенное различие в рукавах и покрое, но назвать одежду героев кафтаном я не могу, потому что кафтан – одежда старорусская. Исходя из этого, я остановил свой выбор на понятии «камзол», и чтобы было более понятно, это верхнее, достаточно плотно прилегающее к телу мужское платье, расшитое по краю, с низким стоячим воротом, длинными рукавами без отворотов и пуговицами в тон отделке. Может быть коротким, средней длины до колена и удлинённым (максимально до щиколоток). Надеюсь, мне простительно будет подобное самовольство и подгонка понятий под созданный мир.

Также в созданном мною мире не может быть таких писателей как Достоевский, Толстой и Грибоедов. Но они так органично вписались в сюжет, что я уже не смог это исправить и оставил, как есть.

Пролог

Глава семьи Венатори в очередной раз поздно ложился спать – дела в городе отнимали очень много времени, и когда он сегодня вернулся домой, то снова застал свою жену и маленького сына сладко спящими. Корнелиус привычным лёгким движением снял с себя расшитый золотом длинный чёрный, почти до щиколоток, узкий камзол, который мужчина никогда не застёгивал, и уже начал неспешно снимать рубашку, когда в дверь его спальни негромко постучали.

– Прошу прощения, мой господин, – проговорил пожилой слуга, Брандт, одетый в строгий чёрный костюм, состоявший из брюк, белоснежной рубашки и фрака. Переступив порог спальни, Брандт учтиво склонил голову. – Я не посмел бы потревожить вас без причины, но вам стоит на это взглянуть.

Заинтересованный, Корнелиус отправился вслед за слугой на первый этаж поместья и был немало удивлён, обнаружив на столике для цветов корзинку с белым свёртком.

– Что это? – спросил мужчина, склонившись над странной корзиной. Он отогнул уголок белой ткани и тут же отпрянул, будто увидел оскаленную пасть.

В корзине мирно сопел новорождённый ребёнок.

– Откуда он здесь? – обратился к слуге внезапно побледневший хозяин дома, и Брандт опять поклонился ему.

– Кто-то постучал в дверь, мой господин. Признаков магии я не обнаружил, потому открыл дверь сам, не докладывая о поздних гостях. Однако на пороге было только это. – Брандт кивнул в сторону корзины.

– И больше никого?

– Никого.

Корнелиус звучно выдохнул, и в тот же момент «найдёныш» громко заплакал.

– Этого ещё не хватало…

На крик малыша в скором времени из своей спальни спустилась встревоженная молодая женщина с тёмными волосами, немного растрёпанными после сна.

– В чём дело, Корнелиус? – спросила она и почти бегом преодолела расстояние от лестницы до столика. – Откуда в нашем доме этот ребёнок?

– Анжела, прости. Я сам в недоумении. Кто-то оставил его на пороге дома.

– На этом ребёнке стоит печать смерти, – мрачно отозвалась Анжела. – Скорее всего, его мать мертва.

– Убита?

– Не знаю. Не чувствую. Слишком слабый след. – Женщина повернулась к стоявшему позади неё слуге. – Брандт, позови, пожалуйста, Элис. Скажи, чтобы захватила с собой чистые пелёнки.

– Да, моя госпожа.

– Ты сама будешь этим заниматься? – вскинул брови Корнелиус.

– Да. Наши слуги спят, и я не хотела бы будить их сейчас.

– Неудивительно, что они так ценят тебя.

– Корнелиус, дорогой, ты же знаешь моё мнение на этот счёт. Наши слуги – это члены одной семьи, помощники, друзья, но не рабы. Они заботятся о нас, а мы о них.

– Да, я понимаю.

Анжела кивнула, дав понять, что разговор на этом закончен, и спустя буквально пару секунд из коридора в противоположной стороне от двери выбежала чуть полноватая служанка. Следом за ней из этого же коридора неспешно вышел Брандт.

Элис поклонилась обоим хозяевам.

– Извини, что разбудила, – произнесла Анжела, и Элис в ответ скромно улыбнулась.

– Я ещё не успела заснуть. – Девушка заинтересованно покосилась на плачущий свёрток. – У нас гости?

– Можно и так сказать. Я хотела бы попросить тебя посидеть с моим Магнусом, пока я буду занята этим малышом.

– Так давайте я им займусь.

– Спасибо, Элис, но я сама. Мне нужно его осмотреть.

Ответ Анжелы был весьма расплывчатым, но служанка быстро сообразила, что речь идёт о магии более высокого уровня, чем у неё имелся. Она кивнула и отдала госпоже чистые пелёнки.

– Вряд ли он нуждается в осмотре, – покачал головой Корнелиус, когда Элис скрылась за дверью спальни. – Лично я ничего не чувствую. Ни печатей, ни какой-либо защиты.

– В любом случае это странно.

Анжела вынула свёрток из корзины и положила его на столик, развернув пелёнку.

– Этому мальчику от силы пара недель. И магия его, похоже, действительно почти не коснулась.

Женщина завернула ребёнка в чистый лоскут ткани и понесла его в ванную, чтобы искупать. Тем временем Корнелиус на дне корзины обнаружил маленькую, свёрнутую вчетверо записку, в которой значилось только имя: «Maximus». Однако чутьё опытного мага уловило слабый отголосок скрывающего заклинания, и Корнелиус его с лёгкостью развеял. На желтоватой бумаге стал медленно проступать контур рисунка, и по мере его проявления хозяин поместья терялся всё больше и больше. Спустя четверть минуты символ окончательно налился краской, и Корнелиус с абсолютной уверенностью признал в нём утраченную печать драконов.

«Бред какой-то, – подумал мужчина раздражённо. – Дракона я бы за сотни миль учуял, а от этого мальца даже самой слабой магией не веет. Это, похоже, чья-то безумная шутка».

Корнелиус показал печать жене сразу, как только она вернулась из ванной.

– Быть того не может, – ответила Анжела, прижав ребёнка к груди. – Это обыкновенный человеческий малыш. Наверное, какая-нибудь нищенка родила его и бросила, а бессовестный маг решил подшутить над нами. Я не удивлюсь, если именно так и окажется.

– Тогда завтра я отнесу этого малыша в Башню. Пусть магистры найдут ему подходящую семью.

***

С той поры, как магистры отдали подброшенного малыша в семью обыкновенных людей, уже немолодых, но бездетных, прошла неделя. Корнелиус снова пропадал в городе со своими коллегами, разбирался с духами и наводил порядок, а жена его, искренне порадовавшись не то за себя, не то за малыша, вскоре и думать о нём перестала. У неё рос собственный сын, Магнус, уже сейчас обладавший весьма ощутимой магической аурой. Ещё несколько лет, и отец поведёт его в школу к знакомому учителю, который давно обещал сделать из Магнуса достойного мага и наследника.

Поэтому Анжела была напугана, когда муж пришёл вечером домой и поставил на столик для цветов уже забытую корзину с малышом.

– Почему он опять здесь? – недовольно поинтересовалась она у Корнелиуса. Мужчина был мрачнее тучи.

– Эти люди вчера вернули ребёнка магистрам. Женщина была в ужасе и плакала, умоляя забрать у них это чудовище. Во всяком случае, так мне сказал магистр Грегори.

– Это всего лишь ребёнок. Видимо, магистры подобрали ему не ту семью.

– Пока не поздно, я могу навестить эту пару и узнать, в чём дело.

– Навести. А то меня это уже начинает пугать.

***

– Вы Элизабетта Роуэл?

Корнелиус стоял на пороге маленького скромного домика, и на него в упор глядела женщина средних лет с явными кругами под глазами и копной частично седых волос, собранных в хвост на затылке.

– Да. А вы кто?

– Я Корнелиус Венатори. Пришёл поговорить о том ребёнке, что вы вчера вернули магистрам.

– Покажите вашу печать, пожалуйста.

Мужчина закатал рукава камзола и рубашки и повернул руку запястьем вверх. Печать охотников – оскаленная голова собаки, заключённая в два круга, между которыми вилась затейливая надпись – слабо засветилась.

– Проходите. Я ждала вас.

Корнелиус переступил порог, и его собеседница закрыла дверь на ключ.

– У этого ребёнка ужасные глаза, – негромко проговорила Элизабетта, наливая гостю чай. – Жёлто-красные, как бушующее пламя. Я таких даже у магов не видела.

– Вы уверены, что вам не привиделось?

– Абсолютно, – вздохнула хозяйка дома и поставила на стол две чашки, одну для себя, вторую для гостя. – У малыша было очень горячее тело, и на пятый день я уже не могла держать его на руках. Вот, взгляните.

Женщина присела за стол и без стеснения сняла свою домашнюю кофту – на руках и груди Корнелиус увидел чёткие красные следы термических ожогов.