Николай Анфимов - В архив не вносить. Остросюжетная повесть

• Название: В архив не вносить. Остросюжетная повесть
• Автор: Николай Анфимов
• Жанр: Русское современное

Однажды в сибирской тайге, в заброшенном и догнивающем сталинском лагере, я случайно нашел табличку – памятку для часовых с надписью: «Воин! Будь бдителен – помни побег Павлова!» Позднее пожилые местные жители рассказали мне интересную легенду об отчаянном капитане Василии Павлове…

---

– Вы опять за свое, Павлов? А между тем, есть достоверная информация, что Вы сыграли не последнюю роль в создании предательской и враждебной организации, что были одним из самых активных ее членов…

«Недомерок копает мне такую яму – что никакой длины лестница не хватит, чтобы выбраться из нее?»

Но такая лестница все же нашлась…

Зазвонил телефон на столе, Следователь подошел, сел на стул, не спеша снял трубку

– Алло? Следователь Коган! Слушаю Вас…

– Это ты, недоносок? Как раз ты мне и нужен!

раздался из трубки громкий и властный голос

…Урок не пошел тебе на пользу? Снова сунул свой поганый нос в мои дела?

– Извините, я не пойму в чем дело?

Коган побледнел на глазах

– Не прикидывайся дурачком, не пролезет! Зацепил моего парня и подводишь под вышку?

– Вы о ком говорите?

– О Павлове!!! Ты его взял, или второй недоношенный?

Бледность усилилась, затряслись ухоженные руки

– В…в… месте. Но он сознался что был в плену, а я уже доложил руководству, я же не знал что он ваш человек?

– Мне твои оправдания на хрен не нужны! Засунь их себе в одно место! Что ты сказал? Сознался что был в плену? Ну, ублюдок, я до тебя доберусь! Если моего парня расстреляют – я тебя достану даже на дне моря, точнее вас обоих! И делай выводы, тварь!

Из трубки донеслись длинные гудки…

Павлову много раз приходилось видеть испуганных людей, но такого он видел в первый раз: белый как бумага Коган медленно сползал под стол. Увеличенные стеклами очков глаза закатились вверх и даже зрачков стало не видно. Посиневшие губы шептали что-то нечленораздельное и мелко тряслись. В кабинете остро запахло мочой

«-Да он же подыхает на моих глазах, Корюхов кажется переборщил? Сейчас эта гнида сдохнет, и ее вонючий труп повесят на меня. Надо что-то делать пока не поздно?»

Павлов вскочил со своего табурета и схватил со стола графин с водой. Обежал по кругу огромный стол, и, приподняв правой рукой голову следователя, принялся лить воду в полуоткрытый рот, в спешке обливая лицо и шею

Следователь закашлялся и чихнул, открыл глаза

– В правом кармане пузырек с таблетками…

глаза снова закрылись

Пузырек нашел быстро. Высыпал на ладонь пять желтых шариков, и отжав пальцем посиневшую челюсть, по одной запихал таблетки в перекошенный рот. Так и стоял, не шевелясь, держа за шею сползающего со стула своего мучителя

Через несколько минут Коган пришел в себя. Втянул ноздрями воздух и покраснел

.-Последствия ранения, понимаете ли, давно уже мучают, проклятые…

«Интересно? Где это ты, тыловая мышь, получил ранение? В этом кабинете? Ай да Корюхов, чуть – чуть в гроб не загнал лучшего следователя „конторы“. Зря я на него грешил? А недомерок то припадочный оказался – Бог шельму метит! Не много ли таблеток я ему сыпанул, как бы новый удар не хватил?»

– Спасибо за помощь, друг. А где сотрудники, что дежурят за дверью? Неужели не слышали ничего, олухи?

Павлова передернуло

«Нет, гнида, ты мне не друг! Пока ты изводил бумажками и истреблял свой народ, я этот самый народ защищал. Между мной и тобой – огромная пропасть…»

Следователь нажал кнопку под столешницей. В кабинет влетели бугаи

– Арестованного в камеру! Подготовить сопроводиловку, и в «Кресты»! Выполняйте…

К вечеру Павлова перевезли в «Кресты».

А перед самым его отъездом, Коган, в сопровождении бугаев, неожиданно пришел в камеру. Сопровождающие остались стоять у открытых дверей

Посыпались вопросы

– При каких обстоятельствах и где Вы встречались с полковником Кузнецовым? Вы родственники? Кем он Вам приходится?

Павлов сделал вид что задумался

– Родственников по фамилии – Кузнецов, у меня никогда не было. Постойте, да это же Кузя? Точно! Ну, его то, я хорошо знаю, кореш мой по войне. Кажется, до лета сорок третьего, вместе воевали? Ну конечно точно, я у него еще взвод принимал, когда его забрали на повышение в Москву. Постойте, а как он в Ленинграде оказался, когда должен быть в столице? Ну, уж раз приехал сюда, тогда передайте ему чтобы одежонку какую-нибудь сообразил, он мои размеры знает, еще папирос и спичек, ну и продуктов конечно, тут знаете ли у вас хреново кормят. Нет, папирос не надо, лучше махорки больше, и газет на закрутки пусть положит…

Следователь опешил

– Вы что Павлов, рехнулись? Что Вы несете? Полковник Кузнецов понесет Вам махорку в тюрьму? Да Вы хоть представляете себе служебный уровень этого человека?

– Да мне наплевать на его служебный уровень, махорки то он мне всегда принесет. Это для вас он полковник Кузнецов, а для меня он – Кузя! Просто – Кузя!

«Прости меня, таинственный Петр Иванович. Спекулирую на вашем честном имени, но других вариантов спасения нет? А к стенке, за здорово живешь, очень даже не хочется вставать. На войне не сгинул, так свои тыловые мыши в угол загнали ни за что, ни про что…»

Коган вдруг заспешил

– Ну ладно, в основном все ясно. Значит так Павлов: посидите с месяц в «Крестах», здесь, в нашей внутренней тюрьме, мест не хватает. А я, за это время, еще раз перепроверю все материалы дела, появились некоторые сомнения в правдивости показаний вашего сослуживца? затем сформулирую обвинение, и вновь вызову Вас сюда. Мы вместе закроем дело и на этом расстанемся. В дальнейшем будете числиться за трибуналом. Не волнуйтесь, ваши дела не так уж и плохи, факт вербовки «Абвером» трудно доказуемый, и пока не подтверждается материалами дела. Ваш сослуживец все продолжает и продолжает называть новые имена? В его показаниях стали появляться фамилии и звания заслуженных и уважаемых людей, что наводит нас на мысль о том, что арестованный сошел с ума. А как Вы, наверное, знаете, показания умалишенных трибунал во внимание ни берет. Значит – останется только плен. Вину свою Вы чистосердечно признали, чем очень помогли следствию, и в трибунал пойдет соответствующий документ. На процессе зачитают вашу автобиографию, а значит и приговор не будет очень суровым. После войны судить стали не так сурово, даже «вышку» отменили, так что я думаю вы больше десяти лет не получите? В лагерях применяются рабочие зачеты. Если хорошо работать на производстве, и давать в смену две-три нормы, можно освободиться на три-четыре года раньше срока. Так, что еще? Ваши личные вещи после процесса передадим родственникам. Я дал Корюхову указание разыскать в городе ваших близких. Когда найдет, разрешу свидание. Ну, вот вкратце и все? До встречи, Павлов…

Следователь резко повернулся на каблуках и вышел из камеры…

Глава третья

После разговора с Павловым Коган отпустил бугаев и поднялся на третий этаж к своему другу – следователю Стасу. Он шел за советом.

Но Стас уже все знал, Кузнецов позвонил и ему. Он встретил Когана у самых дверей и сразу заорал…

– Прибежал ко мне, идиот??? Раскопал еще одну группу «американских агентов»??? А второго Павлова в ней нет??? Ты куда меня втянул, недоносок? «Мы с тобой громкое дело раскрутим, сам Лаврентий Павлович нас отметит… «Вот сейчас и отметят – лоб зеленкой намажут! А про траки ты уже забыл? высокий и тощий Стас бегал вокруг поникшего Когана и вопил во всю глотку…

– Попёр против самого Кузнецова??? Ты, недоношенный – против Кузнецова??? И меня за собой в могилу тащишь? А-а-а? Ты хочешь стоять на дне и наблюдать, как вокруг тебя плавают разные красивые рыбки? И еще ты хочешь, чтобы рядом стоял я??? Н-е-т! Ты лучше возьми туда свою дебильную жену – писательницу, с которой вы вместе по ночам разрабатываете «враждебные организации». И пусть она возьмет с собой блокнот, чтобы срисовать тебя и рыбок, …но без меня!!! Я так и сказал Кузнецову: дело Павлова в глаза не видал, занимаюсь абсолютно другими делами, никаких Павловых у меня нет…

Коган, в который раз за день, снова побледнел, от него отказался в тяжелую минуту лучший друг

– Но ты же сам сказал: «Бери Павлова в Москве». Еще добавил: «чтобы не потерялся» на планерке сказал…

– Никогда и ничего подобного я не говорил! А Кузнецов на наших планерках не бывает, так что закрой свой тухлый рот и вали отсюда, я тебя знать не знаю!

– Слушай Стас, ссориться нам сейчас нельзя. Надо искать выход из сложившейся ситуации? Кузнецова нам не одолеть, по сути дела он неприкасаемый…

Стас снова вскипел

– Ты меня к своим делам не приклеивай! Раз ты такой храбрый, то цапайся с Кузнецовым один, а я еще пожить хочу! Нет, на твои похороны, я конечно приду, если вообще твой вонючий труп найдут водолазы?

Но Коган упорно продолжал

…и враг очень серьезный, Лаврентий с ним всегда за руку здоровается. Я наводил справки у московских чекистов, они сами от него шарахаются как от прокаженного. Полномочия, говорят, очень серьезные. А я уже продумывал, как нам его сдать за тот случай и самим не пострадать?