Татьяна Фадеева - «Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии. Из истории освоения крымского Южнобережья 1820-1830 гг. в неопубликованных письмах княгини А. С. Голициной Александру I, М. С. Воронцову и другим

• Название: «Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии. Из истории освоения крымского Южнобережья 1820-1830 гг. в неопубликованных письмах княгини А. С. Голициной Александру I, М. С. Воронцову и другим лицам
• Автор: Татьяна Фадеева
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-89826-441-3

Книга посвящена малоизвестному этапу раннего освоения крымского Южнобережья русской аристократией, рассмотренному в более широком контексте общественных настроений александровско-николаевской эпохи. В отличие от ряда работ последних лет, пересказывающих уже известные факты, она вводит в научный оборот ряд первоисточников. Это выявленные в РГАДА письма княгини А.С. Голицыной, владелицы Кореиза, Александру I, М.С. Воронцову и другим лицам за период 1825–1837 гг. Дворцово-парковая усадьба Кореиз привлекает туристов и России, и мира. Неопубликованные архивные материалы в сочетании с опубликованными, но малодоступными читателю текстами позволяют ввести в научный оборот новые факты, полнее представить реальную картину заселения и освоения крымского Южнобережья, в то время труднодоступного и почти безлюдного. Они помогут избавиться от ошибок, неточностей и прямых искажений, растиражированных в имеющейся литературе о Кореизе и его владелице. В книге представлен большой иконографический материал – портреты гостей и владельцев, виды усадеб в живописи и графике того времени, современные фотографии.

Новый труд автора, известного исследователя и знатока истории Крыма, сочетающего живость изложения с научной новизной, будет с интересом встречен читателями. Книга представляет интерес для профессиональных историков, краеведов, этнографов, религиоведов, искусствоведов, а также для широкого круга читателей, интересующихся историей России, Крыма.

---

В отсутствие Воронцова княгиня посещала имение М.С. Воронцова Алупку и рассказывала о том, как обстоят дела.

«Имею честь сообщить вам, что 42 бравых матроса отправлены на ваш виноградник и работа там идет отлично. 22 честных бродяги (по-русски) заняты в Алупке копанием ямок для посадки маслин». Далее княгиня переговорила со Стевеном и Гартвигом, узнала, сколько саженцев имеется в питомнике (4000) и…выпросила себе половину вместо 1000! «Дорогой графу будьте справедливы, щедры и великодушны. Довольствуйтесь двумя тысячами саженцев, самыми лучшими из имеющихся, и уступите мне остальное». Княгиня добилась своего, и в следующем письме благодарит графа: «Спасибо за оливы, я приготовила распаханный участок, чтобы достойно встретить такой благородный подарок, посадила драгоценные деревья. Слава вам, Благодетель Побережья!»

Отношения с Воронцовым – самые дружеские и добрососедские, письма полны доброй иронии: обращение в письме «Привет от старухи в скалах могущественному сеньору Алупки!», подтверждает, что она сама придумала это прозвище[47].

В той же ироничной манере она отпускает комплименты:

«Поздравляю вас, дорогой и почтенный граф, с великолепным приобретением, которое сделал для вас славный и усердный Ревилиоти (речь идет о верхнем саде. – Прим. авт.). Большие кипарисы, плодовые деревья, оливы и много домов, и все это – почти даром. Кому и служить, как не вам, Ваше Превосходительство, вам, кто служит России, честно выполняя свой долг, как это делают в Англии» (Л. 5).

Княгиня рассказывает об очередном посещении Алупки, куда она отправилась в обществе четы Беркгейм и м-ль Елены Маурер. Они обошли сад в сопровождении Кебаха и дамы, по словам княгини, задались вопросом: можно ли в чем-нибудь упрекнуть работу Кебаха?

«Дорогой граф, я не нашла ничего, заслуживающего критики!

Кебах – единственный в своем роде, и сама Англия завидовала бы дорожкам, которые он проложил… Алупка – уникальна, ни один государь не владеет чем-либо подобным, и Кебах рожден, чтобы быть садовником. Если бы император увидел Алупку, какой она стала сегодня!..» (Л. 8).

Церковь в Кореизе начали строить с 1829 г., это была первая церковь на Южнобережье, после захвата его турками и татарами в 1475 г., и поэтому закладка ее проводилась с большим торжеством, когда ее закладку освящал архиепископ Гавриил, говоривший, что тогда и «путь на южный берег был еще неудобопроходим»; освящена же она была в 1831 г., и то еще не вполне оконченная. Церковь не сохранилась. О ней можно судить по литографии Чернецова, да еще по листу с изображением фасада церкви, в стиле немецкой готической архитектуры, обнаруженному нами в Отделе рукописей РНБ и публикуемому впервые[48].

В 1834 г. вышел путеводитель Монтандона на французском языке, где описана усадьба княгини на то время и владения соседей. Так, часть земель на мысу Ай-Тодор принадлежала баронессе Беркгейм. Ниже Гаспры, близ моря располагались виноградники кн. Сергея Ивановича Мещерского (племянника кн. Анны Сергеевны); «эта плантация, начатая лет пять назад, насчитывает 60 тыс. футов виноградников на хорошо разрыхленной почве и обещает хорошие результаты. Выше деревни (Гаспра) привлекает внимание великолепное новое здание с зубчатыми башнями; оно и окружающие его 8 десятин земли, предназначенные только для парка, принадлежит кн. А.Н. Голицыну. В версте от Гаспры, следуя по шоссе, вступаем на земли княгини Анны Сергеевны Голицыной; где взгляд вначале привлечен множеством зданий, среди которых на фоне массивов пышной зелени выделяется церковь изящной архитектуры. Дом, где живет княгиня, расположен немного ниже, на выступе, откуда взглядом можно охватить всю местность и лежащие ниже строения; они состоят из большого винного подвала, который только что был закончен, и многих других построек, из виноградника на 50 000 лоз лучших сортов[49], из садов, где встречаются прекрасные деревья и очень старые оливки. Воздух, которым дышишь в Кореизе, очень чистый и один из самых здоровых. Княгиня Голицына, живущая здесь постоянно, своей просвещенностью и огромными работами, осуществленными ею на этой прекрасной земле, весьма значительно способствовала усовершенствованию сельского хозяйства и благосостоянию в целом этой прекрасной страны.

В 400 шагах от дома почтового отделения, по дороге влево через семь минут (в коляске) прибываешь ко входу в сад баронессы Беркгейм, где одну десятину занимает виноградник. Немного ниже вход в сады Мисхора. Расстояние от Кореиза до Алупки составляет 5 верст по шоссе»[50].

Княгиня устроила в Кореизе винный погреб в виде средневекового замка и привлекла лучших специалистов, чтобы наладить производство качественного вина. Следующим шагом была виноторговля в столицах, имевшая не только коммерческие цели, но и стремление улучшить репутацию крымских вин. Однако пробиться на московский рынок оказалось непросто. Княгиня принимала на продажу и вино из подвалов Воронцова, а потому заинтересованность была общей. В письме графу она высказывает свою озабоченность:

«Мне решительно мешают продавать мое вино в Москве. Это дело не должно быть вам безразлично, графу так как если меня разорят, то разрушат всю коммерцию Побережья. Повсюду говорят, что согласно Указу, которого вы добились, мы имеем право продавать вино только в ваших трех губерниях, и хотят записать меня в гильдию. Извольте написать министру, чтобы он дал распоряжения генерал-губернатору. Вот уже шесть месяцев мое вино стоит, не могу продать ни одной бутылки, а их у меня 30 тыс.» (1833 г., л. 53).

За решение проблемы берется кн. Голицын. В письме от 9 мая 1833 г. княгине он пишет о своих хлопотах и о том, что «разрешение на вывеску» он получил от государя. Но занятия виноторговлей встретили и другие препятствия, связанные с сословной принадлежностью. В письме от 7 июня 1933 г. он пишет, как искал ответа на вопрос:

«…имеете ли вы право продавать ваше вино, не записываясь в гильдию?.. Ответ этот я сообщу, когда получу его: но не понимаю, что удерживает вас, множество дворян записаны в гильдии, чтобы иметь право торговать, и это дозволено Дворянскою грамотою. При Екатерине II граф Орлов-Чесменский был записан в 1-ю гильдию, также Всеволод Андреевич Всеволожский и многие другие. У дворянства свои права, а у купечества свои. Преимущество дворян заключается в том, что, пользуясь правами по рождению, они могут, записываясь в гильдию, пользоваться правами купцов»[51].

Хлопоты князя Голицына в Петербурге возымели действие, и ободренная княгиня пишет Воронцову в феврале 1834 г.:

«Получив известие, что вина моего погреба хорошо продаются в Москве, я немедленно взялась за перо, дорогой граф, чтобы предложить вам продать 2000 ведер по 10 руб. ведро. Эти 20 тысяч руб. пойдут на известь, и, кроме того, я хотела бы, чтобы вино знали под его настоящим именем» (Л. 60).

У княгини были конкуренты. Ее успехи, вероятно, будили зависть, о чем видно из следующих строк:

«Сначала о вине: вспомните, дорогой граф, что в прошлом году вы продали мне половину вашего Рислинга и половину белого Бордо по 10 руб. ведро. Я тщетно требовала эти вина в вашей экономии, но не получила их, и в утешение мне предложили денег, не дав вина. Итак, по всей справедливости, великодушный граф, вы должны, не нанося ущерба вашему торговцу (который прибывает из Москвы лишь потому, что увидел мое преуспеяние), продать мне, по крайней мере, несколько сотен, хотя бы 300 ведер вашего белого вина. Ответьте поскорее.

Со вчерашнего дня я принимаю сенатора Heer, он в восторге от всех наших работ и рассказал мне, что во время посещения Алупки его угостили вином из вашего виноградника; но, по его мнению, интендант хотел его обмануть и что это было французское вино.

Я ответила ему, что ни один придворный не мог бы сказать ничего более лестного г-ну графу!» (там же).

Спустя более десяти лет после императора Александра I усадьбу Голицыной вновь посещает в 1837 г. царская семья, правда, в отсутствие княгини, которая впервые отлучилась из Крыма так далеко – в Вену, сопровождая свою многолетнюю подругу баронессу Беркгейм, нуждавшуюся в серьезном лечении. Усадьбу и церковь описывает флигель-адъютант С.А. Юрьевич, наставник при цесаревиче Александре Николаевиче.

«…Дом вышеупомянутой княгини Голицыной на холме, называемом Кореис, замечательный тем, что при нем находится очень милой архитектуры, с прекрасной живописью церковь: первая на Южном берегу со времени изгнания отсюда татарами-магометанами православных греков и католиков-генуэзцев… Их величества (Николай I, Его супруга Александра Федоровна, его сестра великая княжна Мария и др.) отслушали в церкви краткий молебен. Хозяйка в отсутствии… Противу церкви построен из местного камня фонтан… Дом не отличается по наружности ничем, но хозяйственных построек много»[52].