Маша Нестерка - Расследование одного убийства, или К психам на ягуаре

• Название: Расследование одного убийства, или К психам на ягуаре
• Автор: Маша Нестерка
• Жанр: Иронический детектив

Когда совершенно случайно понимаешь, что есть шанс узнать тайну, которую хотела раскрыть на протяжении всей своей жизни, бросаешь все дела и мчишься на окраину города. И куда бы вы думали? В психиатрический диспансер! И на чем бы вы думали? На шикарном «Ягуаре»! Потому что там, в этом диспансере, находится человек (правда, не совсем вменяемый), который может сказать хотя бы одно слово, дать хотя бы смутный намек на разгадку. И ради этого ты будешь идти напролом, лезть в заросли крапивы, бросаться и бросать лучших друзей на вражеские амбразуры, хотя до сих пор не знаешь, кто же он – твой враг?

---

Маша Нестерка Расследование одного убийства, или К психам на ягуаре

Детектив с вкраплениями

Когда все было готово, мужчины налили в рюмки водку. Как много им нужно было сказать друг другу, выяснить, вспомнить, решить и, хотя пить сегодня было нежелательно, без водки они не могли все это сделать. Так уж были устроены эти мужчины.

– Я хочу у тебя спросить, это правда? – и он взглядом показал на журнал с записями. – Я до последнего не верил, что так может быть, но сегодня понял – это ж, мать твою, именно так! Ты ж это сделал! И не сказал мне ни слова!

Он поднес спичку к сигарете, а она все никак не хотела прикуриваться, наверно отсырела, вон как вчера дождь лил, хоть и тепло.

– Я хотел тебе сказать, хотел с самого начала, только…

– Что только? Хотелки не хватило?! Или кирпича на дачу, или досок, что ли. Чего?

– Подожди, ты ничего не знаешь, я и сейчас сказать тебе все не могу, я боюсь за нее, а вот теперь и за тебя.

– Да скажи ты по-человечески! За кого боишься? Почему боишься? Что случилось, в конце концов?!

В деревянной стене что-то зашуршало, а потом тихонько затрещало. Наверное, тут было много пауков, сверчков и всякой другой живности, а за маленьким мутным окошком шумели сосны, осины и высокий папоротник, которым заросли тут все тропинки.

Одна рюмка водки была выпита молча и залпом – рраз! И все. Вторая еще стояла, ждала своей очереди.

Теперь разговор был больше похож на монолог, и он продолжался всего минут десять, но все самое главное было уже сказано

– Тут такое дело… мне было сказано очень ясно – если я этого не сделаю, то ее в живых не будет уже через пару часов. Ты бы как поступил?

– Я бы сразу поделился с тобой, потому что ты – мой друг, твою маковицу! Я поговорю с ним, он все объяснит, я уверен.

– Нет! Только не это, очень тебя прошу!

Тут раздался стук в хлипкую дверь, в нее можно было даже не стучать, просто дернуть – и все, сама бы открылась.

– Нууу, вы тут расселись! Что делаете? – спросил вошедший, и тут же подумал, что дверь надо бы подремонтировать.

– Уф, слава Богу, это ты! Да вот разговариваем о жизни нашей грешной…

– Меня не примете в компанию? – и он достал из внутреннего кармана небольшую бутылочку виски. – У меня вот… родственник из-за границы привез. Попробуем? – и он хитро и весело прищурил правый глаз.

…Через час все было кончено, а грузный человек в рабочей робе еще долго смотрел вдаль, в сырую темноту, хоть ничего там разглядеть было уже невозможно.

А потом он шел по тропинке, окруженной лопушистым папоротником. У него было немного скверно на душе, но ничего изменить уже было нельзя. Он шел и думал, что еще нужно закончить свои бумажные дела, а потом и отправляться домой. Никто и никогда не докажет, что здесь был именно он, что водка была не выпита, колбаса не съедена, разговор не закончен.

Лера и Вероника

Вероника явилась в половине одиннадцатого вечера.

– Ты что не спишь так поздно? А я вижу – свет горит, вот и подумала: кому не спится в ночь глухую? – выдала она, как ни в чем не бывало, едва переступив порог.

Лере очень хотело ответить в рифму, но она не стала. Ничего удивительного, что эта ненормальная заявилась на ночь глядя, да и вообще чему тут удивляться?.. Это безумное создание с таким возвышенным, прямо-таки небесным именем могло приехать и ночью, и тогда все было бы гораздо хуже.

Вероника была человеком-фонтаном, которому иногда становится скучно фонтанировать и срочно требуется «помощь друга».

С Вероникой они познакомились лет пятнадцать назад, когда Лера работала главным редактором двух газет – «Двое-дайджест» и «Уголовное дело». Первая пришла в редакцию с некими рекламными целями, ибо работала менеджером по рекламе в «Свободных новостях» и, несмотря на свой юный возраст, добилась неплохих результатов в виде ящиков со шпротами и упаковок минеральной воды в своей комнате в качестве бартера за рекламу.

Вторая тоже добилась немало, а именно – увеличения тиража вышеназванных газет, и в результате заслужила денежных премий и всяческих похвал от начальства (то бишь шефини Светы, тоже, кстати, немного неадекватной своей щедростью и множественными увлечениями типа йоги, учения Кастанеды или Ошо).

Это да, многие сотрудники той редакции были, мягко говоря, немного не в себе. Та же Света родила третьего ребенка от своего любовника и привозила на своей Тойоте этого ребенка в офис, даже если у того было воспаление легких. А однажды любовник уходил от нее, и в это время домой пришел муж героини, и эти два мужественных человека в темноте пожали друг другу руки, здороваясь и одновременно расставаясь. Все такое подобное было в порядке вещей у этой отчаянной женщины…

Так вот, придя в редакцию, Вероника стала листать подшивки газет, делая выражение лица как можно более увлеченным и внимательным (позже она рассказывала, что ей было совершенно все равно, что это за газеты, а интересовал ее исключительно тираж, который мог принести ей пользу «в виде рекламы»).

В это время Лера направлялась в свой кабинет.

– Вы ко мне? – спросила она и добавила, – вы что-нибудь пишете? – Леру же интересовали исключительно авторы.

– Нет, я не пишу, но хотела бы…

– Понятно, – сказала Лера, не останавливаясь, и продолжила свой путь.

Таким вот было знакомство. Однако Веронику было не остановить, тем более, если ее откровенно игнорировали. И она продолжала наведываться в редакцию, пытаясь все же завязать более тесное знакомство со строптивым главным редактором, равнодушие и холодность которого приводили специалиста по рекламе в разгорающееся все с большей силой бешенство. Но Веронику не так-то просто было заставить показать свои чувства, ее терпению мог бы позавидовать даже легендарный Штирлиц.

В конце концов, однажды она позвонила в редакцию и пригласила Леру погулять по улицам Минска, а когда они встретились в нише огромного вокзального здания с часами (что за место для встречи?!), в руках у Вероники было два пластмассовых стаканчика с темной жидкостью.

«Кофе», – подумала Лера.

– Коньяк, – сказала Вероника.

Какими хитрыми способами она выведала в уважительных и размеренных разговорах о том, какие напитки предпочитает главный редактор и в какое время суток?.. Неважно. Дело сдвинулось с мертвой точки. Началось общение двух не очень адекватных людей, которые и не подозревали, что оно растянется на много лет.

Позже Вероника серьезно занялась ресторанным бизнесом, работала по пару лет то в одном, то в другом питейно-ресторанном заведении и научилась прекрасно готовить. Делала она это с великой любовью и со знанием дела, а то, что получалось в результате ее колдовских усилий над продуктами и плитой, обладало невероятным вкусом, достойным королей.

– Я тебе все приготовлю, ты только отдыхай! – говорила Вероника, и Лера вздыхала.

Она прекрасно знала, чем все это заканчивается: вместо одного, под умывальником оказывается три пакета с мусором. Да пусть бы три, – и с мусором! Так кроме этих трех, вокруг будут еще: оранжевые сеточки от овощей, очистки от картошки, различные пакетики и лотки от всякого рода продуктов – сыра, хлеба, перца, соевого соуса и прочих «вкусностей».

Да и это все ерунда на постном масле (да, мусор, кстати, вполне мог остаться на разлитом постном масле), все это – мелочи! Если в тот день у Верки были котлеты, это означало конец света! Потому что все емкости блендера, все ножи и крышки от него, а также: стол, стены, плита и все, что находится около нее – будет в кусках фарша. И любой из предметов (начиная от ложки и заканчивая солонкой) будет выскальзывать из рук из-за попавших на них фарша, жира, лука или яичной жижи.

Это выходило за все границы. Покупалась еда, и об этом сообщалось по телефону гордым возгласом «Я тебе еды купила!», потом она превращалась в немыслимые блюда, кухня – в нагромождение отходного производства, а на полу можно было спокойно тренироваться в искусстве фигурного катания. Зато какой был результат! Божественные котлетки под графским соусом – овчинка выделки стоила.

* * *

Вероника ввалилась с двумя пакетами, пахнущая мокрой кожей, коньяком, копченой рыбой и ментоловыми сигаретами. Ее короткая рыжая дубленка была засыпана снежинками сказочного размера, на голове блестела шерстяная повязка с северным орнаментом, стильные полуботинки тоже успели нагрести снега, перчаток не было. Вероника любила дорогую одежду и боялась застудить уши.

– О чем печалишься, мать? – она поставила пакеты и скинула дубленку на руки Лере.

Тут еще одно отступление. Когда Веронике несколько раз не повезло в бизнесе, еще одна их подруга, не в меру практичная Илона предложила сходить в церковь и окрестить ресторанного деятеля, и они сходили, и Вероника тогда собственно и стала Вероникой (хоть ее в миру называли просто Веркой), а Лера – ее крестной матерью. Правда, батюшка тогда сказал, что крестная мать не требуется столь взрослой дочери, но все же с тех пор Лера считалась ею.