Анду Лив - Райдер

• Название: Райдер
• Автор: Анду Лив
• Жанр: Русское современное

Главный герой книги – молодой человек, работающий швейцаром в крупном и очень известном отеле. В его обязанности входит встреча гостей, помощь с багажом и контроль за порядком в вестибюле. Однако, в отель приезжает мировая знаменитость и спектр его обязанностей неожиданно увеличивается: отныне он не швейцар, а личный помощник, или, проще говоря, слуга. Теперь от него ждут только одного – полного подчинения. Но сможет ли он переступить через свою гордость и исполнить любую прихоть звезды?

---

– Ну, долго еще пялиться будешь?

– Ты так повзрослела. Что-то в тебе изменилось, – сдался Илья и плюхнулся на подушки.

– Это же хорошо!

– Что хорошего? Сейчас за тобой начнут бегать всякие кретины.

– За мной бегает только один кретин, – разочарованно буркнула Ника.

– Этот кабан? – В комнате раздался смех. – Хочешь, я завтра зайду за тобой и поговорю с ним?

Ника подняла на брата глаза и вдруг увидела перед собой сосредоточенную серьезность, в которой не было и следа предшествовавшего ей смеха. Илья говорил серьезно и настроен был решительно.

– Нет.

– Мальчики приглашают тебя танцевать на дискотеке? – не унимался Илья.

– Нет, – Ника настороженно смотрела на брата, – еще ни разу никто не приглашал.

– Почему?

– Откуда я знаю? Мама говорит, что они просто стесняются. Она говорит, что я красивая, и они просто не могут осмелиться…

– Мама права. Мальчики, они такие.

– Почему? – огонек интереса вспыхнул в ее светлых глазах.

– Нужно чтобы кто-то один все-таки осмелился пригласить тебя на медляк, тогда все остальные осознают, что это не такая уж и недосягаемая мечта. Да, да, поверь. Так оно и есть. Многие красивые девочки так и оканчивают школу, ни разу не потанцевав, потому что парни – застенчивые ослы.

На мгновение Илье показалось, будто она и вправду представила себе такую картину: оканчивает школу, парня так и нет, ни разу не целовалась, да что там, даже никто и ни разу в жизни не пригласил на медляк!

И вот она сидит на кровати, сгорбившись, с надутыми губами, уставившись в одну точку – да, именно это она и представляет.

– Это несправедливо! – наконец сказала она. – Какого черта!

– Увы, увы, сестрица, – ехидничал Илья. – Но ты сильно не переживай, у тебя в запасе еще два года после девятого класса. Может, наверстаешь упущенное.

Вероника с ожесточением кинула подушку ему в лицо и тоскливо скривила губы. Илья всегда любил ее доводить.

– Ну а ты что? Когда привезешь к нам свою девушку познакомиться?

– Никогда.

– Почему?

– У меня никого нет.

– Врешь.

– Не вру.

– У тебя всегда кто-нибудь да есть. – Ника подозрительно сузила глаза. – Не одна, дак другая.

– Если хочешь изобразить Клинта Иствуда – брось это дело, у тебя не получается.

Вероника снова достала из-под спины подушку и кинула в Илью – как же легко ему удается подкалывать ее! И все же лучшее оружие – это нападение.

– И давно у тебя нет девушки? – начала она. – Чтоб ты знал, сейчас все нормальные люди торчат в соцсетях и, если ты не хочешь превратиться в отсталого старпера, ты должен сделать самый минимум – зарегистрироваться хотя бы в «ВК».

– Я там зарегистрирован. Причем давно.

– О да, настолько давно, что последний раз ты заходил туда… – Ника внимательно уткнулась в сотовый телефон, – 13 августа 2011 года! Мда!

– Да что мне там, собственно, делать?!

– Общаться! Коммуникатировать!

– Коммуницировать, дура.

Вероника с досадой заметила, что больше подушек рядом с ней и решила смириться с этим ударом молча и безэмоционально.

– Тогда, дорогой братец, ты еще долго будешь обходиться без внимания женского пола, – язвительно продолжила она. – Всех красивых девочек умные мальчики разбирают в интернете…

– Ну, был я в этом интернете, никого там нет, и я никого там не заинтересовал, – перебил Илья.

– Да ты хоть бы аватарку себе поставил! Кто знает, как ты выглядишь-то! Ооо… Дремучий лес. Издалека можно заметить человека, рожденного в СССР!

– Хватит гнуть пальцы, выпендрежница!

– Да если бы у меня одноклассницы знали, как выглядит мой брат, они бы все офигели! А у тебя на странице ни одной фотки! Куда это годится!

Раздался стук в дверь. От неожиданности Ника подпрыгнула на кровати, а Илья медленно перевел свой взгляд на дверь.

– Тише там, мы спать ложимся, – послышался мужской голос.

– Хорошо, пап, спокойной ночи, – тут же отозвалась Ника.

– Спокойной ночи, – в коридоре послышались удаляющиеся шаги.

Илья снова перевел взгляд на возбужденное покрасневшее лицо сестры и задумался: какие же они с ней все-таки разные. И его душу постигло холодное и сжатое чувство одиночества: такое чувство, которое испытывает человек, когда остается совершенно один. Один на необитаемом острове. Один на всей Земле. Один на всем свете. И больше нет единомышленников, людей с похожими взглядами, людей с таким непонятным, все еще неизведанным для него самого, характером. Эта душа – потемки.

Он нахмурился, и его брови сделали шаг друг к другу навстречу. Илья встал с кровати и улыбнулся сестре. Вот она сидит, небольшая, но уже и не маленькая, вроде не девочка, но еще и не женщина; сидит, и светлые волосы ее взъерошены от недавней словесной борьбы, светлые голубые глаза блестят добротой и любовью, улыбаются и умеют говорить вместо рта – да, так гораздо лучше, пусть молчит.

– Приятных снов, – Илья остановился в дверях и снова внимательно взглянул на сестру.

– Приятных снов, Илья! Пусть тебе приснятся розовые слоники в голубых облаках! – восторженно произнесла она.

И все-таки он не мог понять, что в ней поменялось – повзрослела, и всё тут. Да! Выросла, да и всё. И что голову ломать…

– Облака же вроде белые, – заметил Илья.

– Ой, всё!

8. Серая пятница

Давно Илья не просыпался в своей кровати. Он нехотя открыл глаза и уголки его губ немного приподнялись от приятного чувства: того самого, когда знаешь, что тебе никуда не надо идти, ничего не надо делать, вставать по будильнику тоже нет надобности, а нос уже улавливает приятные нотки самого вкусного завтрака на свете – завтрака, который готовит мама.

Единственная засада в этом раю – это орущая рядом с домом коза. Илья встал с кровати и высунулся в окно, не веря своим ушам.

– Какого черта?! – и вот ему в глаза смотрит это несчастное, привязанное к соседскому забору существо.

Но чем больше он смотрел на нее – тем больше она ему нравилась. И когда коза услышала в свой адрес какие-то непонятные слова, произносимые с такой нежностью и теплотой, что любая девушка из Далматово была бы не прочь оказаться на ее месте, она невольно завиляла своим коротким смешным хвостиком и подбежала к высунувшемуся из окна Илье. Он дотянулся до ее головы и погладил твердую черепушку. Ее странные выразительные глаза, казалось, несли какой-то огромный смысл и этот смысл, который таился в этих нелепых квадратных зрачках, она доносила для каждого с периодичностью в десять секунд.

– Беее! – снова заорала она, и Илья поспешил закрыть окно.

Итак, до боли знакомая уютная комната. Вчера не особо удалось ее разглядеть. Голубые стены, компьютерный стол, кровать, шкаф и плакаты, плакаты, плакаты…

– Что ты делаешь? – удивленный взгляд мамы столкнулся с темными глазами Ильи.

Она остановилась в дверях и обеспокоенно смотрела, как сын срывает со стен фотографии. Он обратил на нее лишь секунду своего внимания – все остальное было обращено на Юлию Мертц. Надо уж расквитаться с ней до конца.

– Разве не видишь? – спокойно ответил он, скомкивая последний плакат.

Он мельком глянул на голые стены комнаты и яркий огонек в его глазах потух, оставив после себя тихие тлеющие угли. На секунду маме показалось его лицо грустным, а живые темные глаза – потухшими… но вот он полностью обратился к ней и больше нет следа ни печали, ни уныния.

– Что на тебя нашло? Столько лет ты со школы собирал эти плакаты…

– Мам, я уже не маленький мальчик, чтобы сходить с ума по какой-то модельке!

– Ладно, хорошо.

– Давно надо было это сделать! Что вы тут храните весь этот хлам? Выкинуть все надо к чертям собачим! Я ведь здесь больше не живу!

– Хорошо.

– Не комната, а помойка!

– Теперь – точно.

– И что за коза там орет без умолку?!

– Это Анютка.

– Кто?!

– Анютка.

За завтраком пыл Ильи прошел, беседа с мамой отвлекла его от занявших голову мыслей. Но как только он отводил в сторону глаза, как только мама на минуту замолкала, обдумывая следующую тему допроса, мысли эти неизменно проявлялись из глубины сознания на поверхность. И мысли эти, не изменяя себе, несли образ Юлии Мертц, несли в себе воспоминания о ней, эмоции, давно ушедшие, но будто бы стоящие здесь неподалеку, за порогом; они витали где-то поблизости, и Илья чувствовал, что любая мысль о ней была так же неуловима, как самая противная мелкая мошка, которая летом благодаря своим размерам может пробираться сквозь оконные сетки и ползать по человеческому телу, оставаясь незаметной и давая о себе знать только лишь тогда, когда ее жажда крови удовлетворена. И вот она его укусила. И вот он сидит за столом отчужденный вместе со своими мыслями, но чешется у него не тело, а искусанная душа. И с этим нет примирения…