Семен Калабалин - Педагогические размышления. Сборник

• Название: Педагогические размышления. Сборник
• Автор: Семен Калабалин
• Жанр: Беременность, ожидание детей
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-4365-0728-6

В сборник включены материалы, опубликованные С.А. Калабалиным в различных источниках, а также тексты его выступлений перед педагогической общественностью.

Собранные и представленные в сборнике материалы могут быть полезны родителям, студентам, магистрантам, аспирантам и докторантам педагогических вузов, а также всем, кто занимается воспитанием подрастающего поколения.

---

– Поеду. Только кто меня отпустит из тюрьмы?

– Это я беру на себя. Значит, договорились? Ты, Семён, выйди на минутку.

Я вышел. Только через добрый десяток лет я узнал, что в мое отсутствие Антон Семенович давал за меня расписку и считал, что этой процедуры как оскорбительной для человека я не должен был видеть.

Ворота тюрьмы медленно раскрылись, и я в сопровождении Антона Семеновича Макаренко вышел на самый яркий отрезок дороги моей жизни…

В 1927 году Антон Семенович благословил меня на трудный, но славный путь воспитателя. Этому своему пути я не изменил в течение вот уже двадцати пяти лет.

В первые годы я работал непосредственно с Антоном Семеновичем, под его руководством в колонии имени М. Горького, а затем в коммуне имени Дзержинского.

В 1931 году я спросил разрешения у Антона Семеновича на испытание своих сил, проверку опыта, а главное, действия его системы в других условиях и под началом не самого Макаренко. С этой целью я уехал на работу в систему Ленинградского гороно. В первый раз вдали от своего воспитателя и учителя, с глазу на глаз с тысячами трудностей и неожиданностей я дебютировал уже на самостоятельной работе – был заведующим Комаровской колонии и общежития подростков, завучем Будянской детской колонии.

Окажусь ли я достойным учеником своего учителя? Оправдаю ли его доверие и надежды?

В Ленинграде я был один, но со мною была система Антона Семеновича. В Ленгороно меня предупредили, что это учреждение подлежит расформированию, так как оно неисправимо запущено. Если бы мне удалось наладить там работу, Ленгороно готов отсрочить ликвидацию школы-колонии. Я обещал уложиться в самые короткие сроки.

Через три месяца моя победа не оставляла сомнений.

В апреле 1932 года сводный отряд «РМ» («Разведка моря») перекатывал через шоссе бревно. Мальчик с красным флажком в руке остановил шикарную легковую машину. Из нее вышел начальственного вида товарищ.

– Здравствуйте, ребята! – приветствовал он работавших.

Дети на миг прекратили работу и взметнули в пионерском салюте правую руку:

– Здравствуйте!

– Кто же вы будете? Кто из вас старший?

– Командир сводного отряда «РМ» – я. Мы – воспитанники школы-колонии 66. Наш сводный отряд подбирает на взморье бревна. Перекатываем их в колонию. Другие ребята распиливают их на доски, а третьи производят ремонт, строят спортивно-военный городок, лодки… Да мало ли на что в хозяйстве доски нужны…

– Гм… Не так давно мне докладывали, что у вас в колонии безобразия творятся. Так как же?

– Верно, были безобразия: но это было давно. А вот уже три месяца, как этим безобразиям положен конец. Теперь всему голова – совет командиров, и пусть кто попробует…

– Жаль, что спешу, заехал бык вам. Но я приеду, обязательно приеду. Привет от меня всем ребятам, вашим руководителям и этому… как ты сказал?..

– Совету командиров.

– Вот. Совету командиров. До свидания!

Машина ушла в направлении города. Сводный отряд «РМ» продолжал таскать бревна во двор колонии. А вечером на рапортах командир отряда докладывал:

– Вытащено из воды семь бревен, они доставлены на склад. Видели товарища Кирова, он всем передал привет и обещал обязательно заехать. (Возможно, это был не Киров, но ребятам очень хотелось, чтобы был именно он.)

5 мая того же года во двор колонии вкатились пять легковых автомашин. Это была первая экскурсия к нам иностранцев. Приехали английские педагоги. Покидая колонию, они оставили следующую запись: «Мы были чрезвычайно заинтересованы видеть колонию и остались под большим впечатлением от организации дела воспитания детей и царящей атмосферы дружбы и доверия между заведующим и детьми, отсутствием суровой дисциплины и наказания…».

Затем колонию стали все чаще и чаще посещать ленинградские рабочие, студенты пединститутов, учителя…

Как же могло учреждение, являвшее собою дурную «малину», где сто пятьдесят ребят развлекались игрой в карты, пьянкой, воровством, преобразиться в столь короткое время? И не только преобразиться – стать, по общему признанию, образцово-показательным!

А произошло то же, что произошло с Иваном-царевичем, когда он испил живой воды. Система организации детского коллектива A.C. Макаренко, возникшая на Украине, оказалась одинаково живительной и в детских учреждениях Ленгороно. Применил я эту систему в 66-й школе-колонии, как говорится, слово в слово. Результаты были воистину изумительными.

Антону Семеновичу я часто писал – и не просто письма, а письма-отчеты, спрашивал советов и в изобилии их получал. Но в 1934 году, когда у меня был достигнут настоящий успех, о чем я собирался отрапортовать Антону Семеновичу, намеревавшемуся навестить мою колонию, мне был нанесен страшный удар. Мой трехлетний сынишка стал жертвой садиста-подростка, присланного накануне убийства из приемника. Как оказалось, он уже совершил не одно подобное преступление.

Какой-то чинуша от педагогики у еще открытой могилы моего первенца посоветовал мне бросить «это проклятое дело» – колонию: «Ничего, мол, путного из этих беспризорников не получится, а всех нас, как вашего сына, поубивают. Им все можно».

Я так посмотрел на этого педагогического дьячка, что он, не дожидаясь конца погребения, стушевался и скрылся.

Нет, я не бросил «поле брани», не отступил, не изменил педагогическому долгу. И не пищал. Антон Семенович писал мне тогда: «Дорогие мои, я не пишу вам слова утешения, я с вами, чувствуйте меня рядом с собой, как чувствую я вас, ваши плечи, ваши сердца. Бывает иногда в жизни такая заваруха, что, кажись, выхода нет, хоть погибай или отступай. То ценно в нас, человеках-большевиках, что мы отступать-то и не приучены. Верю тебе, Семен, найди в себе силы перенести это страшное горе…»

Со всех концов получал я в те дни письма от своих совоспитанников по колонии имени Горького. Думаю, что и тут не обошлось без подсказки Антона Семеновича.

Через год после этого я получил от A.C. Макаренко приглашение принять участие в организации детских колоний НКВД Украины. Мне было поручено открыть колонию для малолетних рецидивистов в Якушенцах. В этот период я часто общался с Антоном Семеновичем и видел, как он вырабатывал методику воспитания во всех ее подробностях.

Каждое письмо ко мне Антона Семеновича было полно советов, подсказок, которые все вместе могут составить книгу о том, как организовать детское учреждение. Там предусмотрено решительно все: размеры классов, комнат труда и спален, их освещение, расстановка в них оборудования и мебели, пошив костюмов для воспитанников, встреча вновь прибывшего, примерное содержание первой беседы с ним, методика привлечения подростков к общественной деятельности, нормы нагрузки, организация первого урока в школе и т. д.

Мне довелось работать в разного типа детских учреждениях – в колониях, обычных школьных детдомах, домах с так называемыми «трудновоспитуемыми», несовершеннолетними правонарушителями, наконец, в детдоме для испанских ребят. И везде система организации детской среды, методика поведения воспитателя, его педагогического воздействия, применяемые мною по A.C. Макаренко, всегда давали положительные результаты.

Разработанные A.C. Макаренко методика и система воспитания хороши тем, что остались на долгие годы. Я не знаю случая, когда бы они себя не оправдали, как не знаю и брака в работе. На совести моей и моей жены, Галины Константиновны, нет ни одного пятна, которое помешало бы нам смотреть открытыми глазами в глаза Родины, в глаза десяти тысяч воспитанных нами граждан.

В мае 1939 года Мосгороно предложил мне «вылечить» детский дом № 3.

– Пропадет мой колхоз, если не закроют детский дом или не наведут там порядок, – сокрушалась председатель колхоза Егорова.

Через год она же провозглашала на празднике первого снопа в детдоме:

– Спасибо детям и руководителям детдома за помощь колхозу, за образцовый порядок в вашем доме.

Кажется, ни в одном детском учреждении мне не удалось так точно повторить колонию имени М. Горького, как в этом детдоме. Самое же радостное из его истории – то, что до крайности запущенная ватага из трехсот мальчиков и трехсот девочек была спасена и возвращена Родине в образах полноценных граждан. И все благодаря воистину целебной системе A.C. Макаренко и людям, двигающим ее.

В первый день войны уехали гостившие в моей семье бывшие мои воспитанники Задоров, Голос и Ужиков. На второй день я подал заявление в Сокольнический райком ВКП(б) о зачислении меня в ряды действующей Красной Армии. Через месяц моя просьба была удовлетворена. Передав детдом своей соратнице, другу и жене Галине Константиновне Калабалиной, я ушел на фронт.

О своей скромной работе в тылу врага говорить много не стану. Но скажу, что никакие страдания и лишения не сломили воли и чести советского человека, воспитанного нашими педагогами. Бывали минуты отчаяния, и тогда я думал: «А как бы поступил Антон Семенович? Не пищать, Семен! Перехитри врага, победи его…»