Стефан Кларк - О, боже, снова Париж! Наблюдая за французами

• Название: О, боже, снова Париж! Наблюдая за французами
• Автор: Стефан Кларк
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03092-6

Новое приключение британца Пола Уэста в Париже, в котором он пробует себя в роли провинциального фермера и парижского бизнесмена.

Ему предстоит собирать кабачки в огороде потенциальной тещи, рыть яму для септика и спать на скрипучей прадедушкиной кровати в сельской Франции. Он все-таки откроет в Париже английскую чайную, столкнется с трудностями, подстерегающими начинающего бизнесмена, и конечно же продолжит поиски идеальной мадемуазель.

«О, боже, снова Париж!» – новый искрометный роман от Стефана Кларка, автора шести международных бестселлеров о непростых взаимоотношениях французов и англичан.

---

Я нашел Флоранс возле сарая, она была в своем бикини. В руке Флоранс держала сломанный ржавый нож. Неужели? – подумал я. Неужели мне предлагают достойный выход из положения? Отчекрыжить проблемный орган – и дело с концом?

Она посмотрела на меня с удивлением и тревогой одновременно, и я догадался, что мать с дочерью уже успели пообщаться.

– Что она сказала?… – начал я, но Флоранс, нахмурившись, жестом потребовала, чтобы я замолчал. Похоже, материнские уши-локаторы были настроены на «красную тревогу».

– Сегодня ты не собираешь кабачки, – объявила она.

– Нет?

– Нет, ты снимал слишком маленькие.

Это была последняя капля – или кабачок, если хотите. Копаю не в том месте, душем не умею пользоваться – и вот теперь это?

– Лучше уничтожать этих гаденышей в зародыше, – сказал я. – Здесь все кругом просто заражено кабачковой чумой. Очень скоро ваш département будет захвачен кабачками. Они запрудят реки, задушат яблони. Кабачки, огурцы и салаты. Почему из всех овощей мира вы сажаете только такие, что не подлежат заморозке?

Флоранс пожала плечами. Видимо, проблема сдерживания роста популяции кабачков была не столь актуальной, как задача ублажить Maman.

– Ты будешь соскабливать мох с крыши, – прибавила она. – Лестница в сарае.

– Будут какие-то пожелания насчет техники соскабливания? Скрести справа? Слева? Или снизу? Говори сейчас, потому что иначе я все равно все неправильно сделаю.

– Пол…

– А ты тем временем, может, все-таки позвонишь своему дружку Николя и убедишь его приступить к работе сегодня же?

– Эй, сбавь обороты, – прошептала она. – Не я виновата в том, что ты вздумал эксгибиционировать перед моей матерью. Знаешь, мне тоже нелегко в этой ситуации.

Она выглядела сердитой, но в то же время как будто просила прощения. Может, мне и перепадет немного секса в порядке утешения, подумал я.

Я как раз вытаскивал из сарая антикварную полусгнившую лестницу, когда у меня за спиной кто-то визгливым голосом произнес:

– Месье!

Я обернулся и увидел двух жандармов, стоявших у ворот: один был ростом метра два, другой вполовину ниже. Оба они приближались к пенсионному возрасту, и оба входили в группу риска по диабету, судя по избыточной массе тела. Вполне возможно, в жандармерии уже делали ставки, на ком из них брюки треснут раньше.

Мы с Флоранс оказались у ворот одновременно, а Бриджит наблюдала за происходящим с порога кухни.

Жандармы отдали честь.

– Мсье Весс? – произнес коротыш своим странным писклявым голосом. Судя по направлению его взгляда, жандарм ошибочно принял за англичанина одну из грудей Флоранс.

– Oui, c’est moi[56].

– Вы подавали жалобу на водителя, который покинул место аварии? – Теперь он явно заблуждался насчет того, что истцом выступает пупок Флоранс.

– Да. Вы его нашли?

– Ах, – произнес жандарм с огорчением, очевидно потому, что с опозданием заметил голые ноги Флоранс. – Коллеги из Монпелье нашли человека по номерному знаку автомобиля, что вы указали, но… – Он виновато уставился на зону бикини. – Он сказал, что его не было на месте аварии.

– Что? – Я произнес это так громко, что он наконец отвлекся от Флоранс. – Но мы его видели.

– Он говорит, что вы ошибаетесь.

– Mais c’est ridicule![57] – Флоранс выглядела так, будто собиралась поколотить одного из жандармов.

– Calmez-vous, Madame[58], – произнес высокий, хотя он явно надеялся на то, что к Флоранс придется применять физические меры воздействия.

– Но вы проверили, у него действительно красный внедорожник? Потому что если это так, значит, мы правы. – Я мысленно сказал себе, что глупее ситуации не придумаешь. – Все, что вам нужно, это взять образец краски с нашей машины и проверить… – Я никак не мог вспомнить, как звучит по-французски то, что я хотел сказать. – Соответствует ли… – нашелся я наконец. Французы употребляют это слово направо и налево. – Проверьте, соответствует ли краска его машине. И если да, значит, наша жалоба… соответствует.

– Mais quel enfoiré![59] – Флоранс категорически отказывалась вести цивилизованный диалог. – Мы ехали на машине моего отца. Она была совсем новая. Этот enfoiré врезался в нас на круге, а вы не собираетесь ничего предпринимать?

– Madame, Madame. – Коротышка вытянул руки вперед, словно пытаясь отразить атаку со стороны бюста Флоранс.

– Вы знаете, сколько аварий произошло за этот уик-энд? – спросил высокий. Вид у него был такой измученный, будто ему предстояло писать отчет по каждой из них.

– Да мне плевать, сколько было аварий! – закричала Флоранс. – Этот enfoiré врезался в нас, и он заплатит за ущерб.

Мне стоит взять на вооружение словечко «enfoiré», подумал я. Оно кажется очень модным.

– Вы видели нашу машину? – спросил я. Жандармы замотали головами. – Потому что, если вы скажете своим коллегам в Монпелье, что на нашей машине есть след красной краски, и если вы докажете, что номер его машины… соответствует красному внедорожнику, значит, мы не ошибаемся. N’est-ce pas?[60]

Я сразу понял, что предложение получилось слишком длинным. Жандармам оставалось слишком мало времени до пенсии, так что осмыслить несколько причинно-следственных связей им было не под силу.

– Вы знаете Пьера Рибу? – вновь вступила в разговор Флоранс.

Это возымело куда больший эффект, чем моя логика.

– Пьера? Oui, bien sûr![61] – Имя мэра, казалось, вызвало счастливые воспоминания о совместных apéro, коих было немало.

– Дело в том, что он очень хороший друг нашей семьи, – сказала Флоранс.

И это навело меня на мысль.

– Заходите, выпьем, – предложил я. – Тяжело вести беседу на такой жаре.

Похоже, местным жандармам не запрещалось пить при исполнении, потому что эти двое устроились за столом для apéro и уговорили едва ли не всю бутыль вина, пока Флоранс и Бриджит с упоением врали о том, как мсье Рибу увидел нашу машину и отметил бросающуюся в глаза красноту царапины.

Я почувствовал, что сопротивление жандармов ослабевает по мере того, как их объемные животы наполняются вином, и рискнул предложить им съездить в гараж, чтобы лично осмотреть нашу машину.

– Обещаете, что поедете? – спросил я, поднимая бокал, и это прозвучало как тост. Вообще-то я не привык выпивать в девять утра, а потому, уже будучи изрядно навеселе, выдал: «Vous mettez votre main sur votre cœur et vous promettez?» Вы клянетесь, положа руку на сердце?

Жандармы нервно переглянулись, залпом осушили свои бокалы и встали из-за стола. Флоранс уставилась на меня, округлив глаза от удивления. Бриджит учащенно дышала. Я задался вопросом, не наказуемо ли заставлять жандармов давать клятву.

– Mesdames, Monsieur. – Коротышка кивнул, попятился к выходу, прошел к воротам и втиснулся в машину. Высокий последовал за ним, придерживая на голове képi[62] одной рукой, а другой – защищая причинное место. Странные типы.

– Ты сумасшедший? – спросила Флоранс, когда они укатили.

– Что ты имеешь в виду? Я всего лишь сказал… – И я повторил свою коронную фразу по-французски, на этот раз приложив руку к груди для пущей убедительности.

– О, Пол…

Но я же был не виноват, да? Просто мы, бритты, так выражаемся. У нас «car» – это «cah», «bar» – «bah». Мы не произносим «р» на конце слова. И не моя вина в том, что в английском произношении «cœur» звучит как «queue». Откуда же мне знать, что «queue» – это грубый синоним «пениса»?

Уж кто-кто, а жандармы должны понимать, что я никогда не осмелился бы просить их «поклясться, положа руку на член». Или они приняли меня за английского мафиози, который угрожает им кастрацией в случае, если они не поедут осматривать нашу машину на предмет обнаружения следов краски?

Но судя по всему, так оно и было.

И тут меня осенило. Почему раньше никто не упоминал о таких нюансах? Ведь толпы английских туристов бродят по Парижу и спрашивают: «Excusez-moi, Madame, where is the cathedral of the sacred dick?»[63]

Бриджит пришлось пойти прилечь, чтобы привести в порядок свою нервную систему после потрясения, связанного с мужскими гениталиями, а Флоранс тем временем устроила мне разнос, обвиняя в том, что я порчу все дело и наши шансы получить компенсацию за ущерб катастрофически снижаются. Пока мы ругались, я узнал новое слово. Не совсем ругательство, хотя Флоранс на крепкие слова не скупилась. Так вот, я узнал, что французские водители настолько плохи, что для них придумано специальное слово. Нормальный водитель – он «chauff eur». А вот плохой водитель – это «chauff ard». Такое впечатление, что плохое вождение возведено в ранг института и для него разработан собственный словарь терминов.

Я все-таки решил отыграться. Меня упрекали в том, что я порчу все дело? Что ж, проверим, каких успехов добилась Флоранс.

– Ты звонила Николя? – спросил я.

Флоранс вспыхнула и даже слегка отпрянула от меня, словно пытаясь избежать вопроса.