Николай Стрижов - Осень. Фантастическая повесть

• Название: Осень. Фантастическая повесть
• Автор: Николай Стрижов
• Жанр: Научная Фантастика

Книга о людях, выборе. О том, кто мы на самом деле, когда жизнь ставит перед нами задачи, которые, как нам казалось, мы не можем выполнить. О том, как в экстремальных ситуациях меняется человек, по сути оставаясь прежним.

---

Поставил воду и кинул туда сосиски. Пока они варились, я стоял и смотрел в окно. Уже совсем стемнело, и на улице были видны только освещенные окна соседнего дома и фонарь напротив. В свете фонаря кружились снежинки. Они падали поднимались вверх, застывали на месте и снова падали, как стая белых бабочек, слетевшихся на свет.

Вода в кастрюле выкипела, и сосиски начали жариться.

Я сидел с откушенной подгоревшей сосиской на вилке и думал. Я за всю свою жизнь столько не думал, как за прошедшие два дня. Это нужно прекращать. Кто мало знает, тот живет долго. «Что мне этот сосед? Ну, шпион и что? Что мы, шпионов, что ли, не видели? Что у нас брать? Какие секреты мы рассказать можем? Где бы найти людей, которые бы за наши секреты заплатили. Пусть шпионит, сколько хочет. Им же хуже. Только деньги потратят», – подумал я. А сам положил вилку с сосиской в кастрюлю, оделся, взял старый отцовский бинокль и вышел на улицу.

Окна Александра Сергеевича выходили в сторону подъезда. Я отошел от дома подальше и посмотрел вверх на по-прежнему темные окна соседа. Мне опять показалось, что два его окна чем-то отличаются от других. Может быть, они просто чистые? Разглядеть в квартире даже в бинокль ничего не удалось.

– Женя, привет! – раздался голос сзади.

Я испугался так, что вскрикнул и уронил бинокль. Это был Вадим. Он стоял и с удивлением смотрел на лежащий в снегу бинокль.

– Что это ты делаешь? – спросил он и подмигнул.

– Да это, я на звезды, звезды…

Больше я ничего придумать не успел. Не рассказывать же ему, что у нас в доме шпион живет.

– А-а, – сказал Вадим и посмотрел на небо. Я тоже поднял голову. Небо покрывали темные снеговые тучи.

По дороге на пятый этаж я рассказал ему о пожаре. Мы решили, что сегодня вечером вряд ли он сможет договориться о том, чтобы отремонтировать дверь. Скорее всего, только завтра, и ему придется опять ночевать здесь.

Александр Сергеевич сидел в квартире Елены Петровны на диване и смотрел телевизор. Он обрадовался, увидев нас, потому что куда-то торопился, и сразу попрощавшись, ушел к себе. Я договорился с Вадимом, что вечером зайду и вышел на лестницу, но домой не пошел, а вернулся на улицу. Теперь, когда Александр Сергеевич дома, я надеялся рассмотреть его квартиру. Отошел подальше, огляделся, нет ли кого поблизости, и навел бинокль на его окна. Они были такими же темными, как и в первый раз. Значит, я не успел. Он куда-то торопился и, наверно, уже вышел из квартиры. Я спрятался за дерево и наблюдал оттуда за подъездом. Никто не выходил. Я простоял так минут пять. Никого не было. Я посмотрел снова на его окна. Они были темными, как и прежде. Да не мог же он уйти. Я вышел сразу за ним. Я даже слышал, как он хлопнул дверью. Может быть, он электричество экономит? Или пошел в ванную. Я простоял на улице час, время от времени смотря на окна. Они оставались темными и за все время я так в них ничего и не увидел.

Стало совсем холодно, и я решил идти домой. Наверно, я все-таки его пропустил. Я поднялся на пятый этаж и на всякий случай позвонил в его квартиру. Я был уверен, что его нет дома. Но он открыл очень быстро.

– А, Женя! Вы что-то хотели. – Мне показалось, что он сказал это с некоторой досадой.

– А, я да, хотел, я хотел… Вадим сегодня здесь ночевать будет. Может быть, вы тоже вечером зайдете. Посидим, как вчера.

– Нет, спасибо, Женя, я сегодня не могу. Спасибо, до свидания. Хорошего вам вечера!

Он уже почти закрыл дверь, как я услышал голос Вадима, который вышел из квартиры.

– Александр Сергеевич! Я как раз хотел к вам зайти. Вы вечером сегодня не заняты? Заходите ко мне. Я вам привез книгу, о которой мы вчера говорили.

– Меня уже Женя приглашал к вам, – сказал он, – но, к сожалению, я сегодня не смогу. Давайте завтра днем.

Вадим покачал головой.

– Нет, завтра я надеюсь утром уехать. Два дня уже дома не был. Подождите, я сейчас книгу принесу и покажу то место.

Александр Сергеевич был похож на человека, который хочет в туалет. Наверно, он собирался сказать, что торопится, но Вадим уже убежал к себе. Мне пришла в голову неожиданная мысль. Я попрощался с Александром Сергеевичем, сказав, что мне срочно нужно в магазин, и побежал вниз.

Только выйдя на улицу, я понял, что все это время стоял с биноклем в руках. Я направил бинокль на окна Александра Сергеевича, но они оставались по-прежнему темными. Тогда я побежал к подъезду и нашел такое место, где через окно на лестничной клетке мог видеть, как Вадим и Александр Сергеевич разговаривают и даже мог видеть свет в коридоре его квартиры. Я снова выбежал на улицу и посмотрел на окна. Они были темными. Я даже протер глаза и на всякий случай вытер варежкой стекла бинокля. Посмотрел еще раз. Никаких изменений. Как такое может быть? Или это не его окна? Я снова побежал в подъезд, но на этот раз уже спрятал бинокль под куртку.

Они все еще разговаривали. Когда я проходил мимо, Александр Сергеевич, увидев меня, спросил:

– Женя, уже сходили в магазин?

Я сделал неопределенный жест рукой. А сам посмотрел, точно ли горит у него свет. Свет был. Он сказал что-то еще, но я уже его не слушал и буквально ворвался в свою квартиру. Не снимая ботинок и не раздеваясь, я прошел в комнату и сел на диван. В голове была пустота. Я посидел немного на диване. То, что я видел, не находило никакого объяснения. Может быть, у него окна непрозрачные? Это многое объясняло. Вопрос в том, зачем человеку непрозрачные окна? Да мало ли. Наверно, я действительно слишком много стал думать. Пусть ставит любые окна, какие хочет. Нужно ложиться спать.

Я сходил к Вадиму и сказал, что сегодня не приду. Он попытался меня уговаривать, но, наверно, вид у меня был странный и он, посмотрев на меня, настаивать не стал.

Спалось на голодный желудок не очень хорошо. Снился сон: я видел мужа Елены Петровны. Я его никогда не видел, но знал, что это он. Я видел разных людей. Один был молодой, другой – старик с седыми волосами, третий – ребенок, четвертый – пожилой мужчина с бородой. Люди были совсем не похожи друг на друга, но я почему-то знал все время, что это один и тот же человек. Почему я это знал, я сам не понимал, но, когда я увидел этого же человека еще раз, я понял, что это уже не он. На этом я проснулся. Сон запомнился очень ярко. Я помнил все детали. От сна осталось ощущение какого-то важного открытия. Вот оно, рядом, но понять и осознать его не удавалось. Было ощущение, что я это уже знал и просто вспомнил, но понять, что это, никак не мог. Постепенно сон начал забываться, но заснуть я не смог до рассвета.

Я проснулся от того, что луч солнца бил прямо в глаза. Не нужно было даже подходить к окну, чтобы понять, что погода на улице хорошая. От этого хотелось вскочить с кровати, сделать зарядку, открыть балкон, вдохнуть свежего морозного воздуха, обтереться снегом… Но я только повыше натянул одеяло. Вспомнилось стихотворение, которое недавно прочитал в Интернете:

Бывает, проснешься как птица!

Крылатой пружиной на взводе…

И хочется жить и трудиться…

Но к завтраку это проходит.

Кстати, о завтраке. Есть-то дома нечего. Нужно идти в магазин. Эта мысль немного расстроила. Я нехотя поднялся, оделся и вышел на улицу.

За ночь выпал снег. От этого улицы казались необычно светлыми и чистыми. От вида сверкающего в лучах солнца снега и легкого морозца настроение снова поднялось.

Подходя к булочной, я увидел выстраивающуюся около входа очередь. А это верный признак, что что-то скоро привезут. Как народ узнает об этом, для меня загадка. Первыми собираются старушки. У них на это нюх. Иногда они и сами не знают, что будут давать, но знают, что что-то будут. Очередь была уже большая. Как только я встал, подошедшие сзади люди прижали меня к впереди стоящим. Даже если полно места и еще ничего не дают, в очереди всегда тесно. Народ стоял, сутулясь, кутаясь в шубы и пальто, изредка покрикивая друг на друга

– Что толкаешься, морда! Куда тебе есть?! Ты посмотри на себя, – бубнила какая-то женщина впереди.

– На себя посмотри…

– Куда ты лезешь? Я тебе сейчас пихну, я тебе так пихну…

Я повернулся. Кричала маленькая сморщенная старушка на огромного двухметрового детину, который пытался влезть сбоку без очереди.

Народ зашевелился. Дышать стало тяжело, и вся толпа, как только открылась дверь, оказалась в булочной. Я кинулся в самую гущу. Досталось несколько булочек и два батона мягкого теплого хлеба. Такой я не ел уже давно. Это были мои любимые длинные батоны, которые раньше стоили двадцать две копейки. Сейчас их, по-моему, называли французские булки. Кроме хлеба, жвачки, осенних сапог и стирального порошка в булочной ничего больше не было.

Я вспомнил про вчерашнее вкусное печенье, которое купил Александр Сергеевич. Пройдясь по всем ближайшим магазинам, я не нашел там не только вкусного, но и невкусного печенья. Хотя удалось купить масла, молока и пельменей.