Андраш Беркеши - Перстень с печаткой

• Название: Перстень с печаткой
• Автор: Андраш Беркеши
• Издательство: Правда
• Жанр: Детектив
• Год: 1986

---

По городу шлялись вооруженные парни, всем своим видом давая понять прохожим, какие они сильные, непобедимые. У каждого на рукаве красовалась трехцветная повязка.

Дома у Домбаи встревоженная Маргит пожаловалась Кальману, что Шандор отказался прятаться, а между тем вчера утром уже приходили какие-то вооруженные люди, чтобы забрать его.

— Вооруженные? — переспросил Кальман и бросил взгляд на Юдит, спокойно сидевшую у окна и слушавшую их разговор.

Домбаи закусил губу.

— Давай выйдем на минутку в другую комнату, — сказал он Кальману и распахнул перед ним дверь. — А ты, Маргит, понапрасну не волнуйся. В доме ведь никто не знает, что я вернулся. Если придут и будут спрашивать меня, скажи — нет дома.

Закрыв дверь, Домбаи продолжил разговор:

— Не сердись на меня. Знаешь, в школу на улице Мальна согнали десятка полтора коммунистов. Говорят, завтра, а может быть, и сегодня ночью, их повезут в пересыльную тюрьму.

— Вот и скажи судьбе спасибо, что среди них нет тебя.

— Но там сидят мои друзья!

— Где эта улица Мальна? — задумчиво спросил Кальман.

— В районе Зугло. В школе свил свое змеиное гнездо какой-то помешанный граф. Говорят, он совсем недавно вышел из тюрьмы. Был осужден в сорок пятом как военный преступник. А теперь набрал человек тридцать всяких подонков и держит в страхе всю округу.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Кальман.

— Сам разведал.

Домбаи рассказал, что, как только двадцать третьего октября вспыхнул мятеж, он бросился в Союз партизан. Оттуда их направили в министерство внутренних дел. Там он встретил Кару. В министерстве им сообщили о зверствах банды Янковича; оказалось, что Кара, так сказать, лично знаком с этим сумасшедшим графом: они с ним вместе сидели в тюрьме в Ваце.

Министерство внутренних дел дало указание районному отделу полиции разоружить банду, но начальник полиции это указание выполнить отказался, заявив, что «группа Янковича» — оперативный отряд «национальной гвардии».

— Тогда Эрне, — продолжал Домбаи, — назначенный командиром одного из отрядов по борьбе с мятежниками, приказал мне собрать все сведения об этой банде. Ну, задание-то я выполнил, но, когда сегодня утром позвонил в наш штаб на площади Рузвельта, мне ответили, что Кары с отрядом уже нет там. Оказывается, они перебрались куда-то в другое место, а здание МВД заняли «национал-гвардейцы».

Быстрым шагом Кальман, Юдит и Домбаи направились в сторону проспекта Ракоци. Они старались идти переулками, избегая скопления людей. На рукаве у Домбаи была трехцветная повязка, на шее висел автомат.

На углу проспекта Ракоци и улицы Лютера дорогу им преградила большая толпа. Какой-то бородатый толстяк, взобравшись на телегу, не то произносил речь, не то читал манифест. Вокруг повозки толпилось несколько сот человек — они аплодировали, кричали «ура», но Кальман и Домбаи заметили, что в толпе были и такие, которые насмешливо кривили рот. Кальман и его спутники остановились в стороне. Как они ни вслушивались в речь оратора, им удалось разобрать только отдельные слова. Домбаи все время нервно поправлял висевший у него на шее автомат, и Кальману казалось, что охотнее всего Шандор выпустил бы сейчас очередь в этого разоравшегося бородача. Кальман взглядом дал понять другу: спокойнее, мол! Оглядевшись, он заметил на противоположной стороне проспекта черный «джип», на радиаторе и борту которого торчало по английскому флажку. На крыше автомашины стоял мужчина с кинокамерой и вел съемку. Лица кинорепортера за камерой не было видно, но по его движениям можно было предположить, что это совсем еще молодой человек. Он был без головного убора, а на спине его тоже виднелся нашитый на плащ «болонья» английский флаг — вероятно, для того, чтобы люди издали видели: идет английский подданный. Кальман тронул Домбаи за плечо и дал знак следовать за ним. Они выбрались из толпы и перешли на противоположную сторону проспекта Ракоци. У какого-то подъезда, метрах в десяти от автомашины, друзья остановились. Кальман закурил сигарету и заглянул в дверь. Затем вошел в парадное и внимательно осмотрелся. Подъезд оказался непроходным. Одна створка дверей была подперта большим камнем.

Домбаи с любопытством поглядывал на своего погруженного в раздумье друга.

— Шани, а ну-ка отпихни этот камень в сторону, — сказал он Домбаи.

Домбаи повиновался.

— Закроется?

— Без труда, — ответил Домбаи и толкнул створку двери. Кальман подошел к друзьям.

— Шани, — сказал он, — встань с автоматом напротив лестницы, а ты, Юдит, стой у двери.

— Что ты собираешься делать? — спросил Домбаи.

— Сейчас нет времени объяснять. Когда я войду с этим кинорепортером в подъезд, ты никого из спускающихся по лестнице не пропускай. Понял? — Домбаи кивнул. — Ты же, Юдит, как только мы войдем, тотчас захлопни дверь и запри ее на задвижку. Поняла?

— Поняла, — подтвердила девушка.

— Ну, тогда по местам!

Он подождал, пока друзья займут «позиции», а затем с беспечным видом вышел из подъезда и зашагал к английской автомашине. Толпа по-прежнему горланила «ура» и била в ладоши. Кинорепортер отнял от глаз камеру и удовлетворенно улыбнулся.

Кальман остановился подле машины, дотянулся до крыши «джипа» и подергал парня за ногу. Тот посмотрел вниз. Кальман сделал ему знак, чтобы он наклонился к нему. Англичанин кивнул Кальману, подал ему кинокамеру и сам спрыгнул на тротуар.

— Я — Гарри Кэмпбел из Лондона, — сказал Кальман по-английски с отличным лондонским произношением. — Мы уже все подготовили, сейчас отправляемся.

— Уистон. — Молодой человек протянул ему руку, и было видно, что он нисколько не сомневается в английском происхождении Кальмана — ведь тот говорил по-английски, как прирожденный лондонец. — Кинорепортер. А куда мы должны ехать?

Кальман с притворным удивлением уставился на репортера.

— Я — Кэмпбел, — снова повторил он таким тоном, словно в этом имени заключался какой-то особый смысл.

— Я разобрал, как вас зовут, сэр, но никак не возьму в толк, куда нам нужно ехать?

— Простите, разве не вас прислали снимать сцены «народных расправ»? Тогда я ничего не понимаю. — Он посмотрел на часы, однако от его взгляда не ускользнуло, как жадно засверкали глаза репортера.

— О каких расправах вы говорите, сэр? — спросил англичанин, и в его голосе прозвучали интерес и волнение жадного до сенсаций репортера.

— Не понимаю, — пробормотал Кальман и посмотрел в сторону Большого кольца. — Через две минуты начинается операция. Куда же, черт побери, провалились эти киношники?

— Да скажите же вы наконец, в чем дело, сэр!

Кальман, по-прежнему поглядывая на Большое кольцо, равнодушным тоном ответил:

— Мы тут выследили одного скрывающегося главаря венгерских чекистов. Сейчас его поймают. У меня есть разрешение заснять на пленку эту сенсационную операцию, а кинооператоры почему-то не приехали. Ну разве не обидно? Патриоты незаметно уже и дом этот заняли. Вот незадача, черт побери!

— Да что вы! — взволнованно воскликнул Уистон. — А я здесь на что? Какая разница, кто будет ручку крутить? Пошли, Кэмпбел. В каком вы доме расположились?

Кальман нерешительно посмотрел на репортера, пожал плечами и взглядом показал в сторону подъезда.

— Погодите, Уистон, — сказал он тихо. — Не нужно привлекать к себе внимание. Этот сброд ничего не должен заметить, а то можно испортить операцию. Пошли. Машину не будете запирать?

— Зачем? Нас охраняет наша популярность!

— Тогда по крайней мере захватите с собой ключ зажигания.

— Вы правы, сэр. — Он вынул ключ и сунул его в карман плаща.

Они подошли к подъезду.

— Идите вперед, — сказал Кальман.

Уистон вошел в парадное. Когда у лестницы он увидел рослую фигуру вооруженного автоматом Домбаи с трехцветной повязкой на рукаве, то улыбнулся и одобрительно заметил:

— Отличная работа, Кэмпбел.

— Стараемся, — отозвался Кальман, входя вслед за англичанином в парадное.

Дверь с грохотом захлопнулась за ними…

Отряд графа насчитывал тридцать пять человек. Самым молодым из них был двадцатилетний Фицере. Самым старшим — сорокавосьмилетний Беня, «Шустрый». Надежность каждого из них измерялась количеством проведенных в тюрьме лет.

Сейчас Фицере стоял часовым у двери. На улице моросил дождь, поэтому Фицере мерз и скучал. Их было пятеро, оставленных сторожить арестованных. В подвале дома сидели пятнадцать захваченных мятежниками коммунистов.

Вдруг из-за угла выкатилась черная автомашина и на большой скорости направилась прямиком к зданию школы. Фицере сразу же разглядел иностранный номер и английский флажок над радиатором, и его охватило необычайное волнение.

Черный «джип» притормозил и остановился. Фицере вытянулся в струнку, придал лицу серьезное выражение и попробовал вести себя небрежно и высокомерно, как, по его мнению, подобало истинному «борцу за свободу». В автомашине сидели трое: двое мужчин и одна смазливая девчонка. Приехавшие выбрались из машины. В руках у одного из них была кинокамера; на спине, на плаще «болонья», нашит английский флаг.