Александр Ивин - Логика оценок и норм. Философские, методологические и прикладные аспекты. Монография

• Название: Логика оценок и норм. Философские, методологические и прикладные аспекты. Монография
• Автор: Александр Ивин
• Жанр: Политика

В книге анализируется современное состояние философских, логических и методологических исследований оценочных и нормативных рассуждений. Особое внимание уделяется роли оценок и норм в человеческой деятельности, представлениям о структуре оценок и норм и их взаимных связях, вопросу об истинности оценок и норм, актуальным методологическим проблемам «нормативных наук» (этика, эстетика, правоведение, искусствоведение и др.), способам вхождения оценок и норм в науку и другие области культуры. Описываются важные усовершенствования первой логики абсолютных оценок, построенной автором в 1968 г. и прошедшей уже испытание временем. Излагается новая логическая теория сравнительных оценок, использующих шкалу «лучше – равноценно – хуже». Показывается, что нормативные утверждения могут быть сведены к абсолютным оценкам, использующим шкалу «хорошо – безразлично – плохо». Намечаются новые области практического приложения результатов логики оценок и деонтической (нормативной) логики, перспективы дальнейших философских и логических исследований оценок и норм. Книга рассчитана на широкий круг читателей, прежде всего на представителей социальных и гуманитарных наук: правоведов, философов, социологов, экономистов, политологов, лингвистов, искусствоведов и др.

---

А. А. Ивин Логика оценок и норм. Философские, методологические и прикладные аспекты Монография

[email protected]

Предисловие

Разногласия и неустойчивость мнений в вопросах добра и зла, хорошего и предосудительного нередко склоняют к мысли, что никакое научное исследование оценок и норм невозможно. Оценки и нормы являются субъективными, меняются от общества к обществу и от одного исторического периода к другому. Наука же имеет дело с истиной, остающейся всегда неизменной.

Невозможным нередко считается и научное построение тех областей знания, которые, подобно этике, эстетике, правоведению, искусствоведению и т. д., обязательно содержат оценки и нормы. Общим местом ряда направлений современной философии является утверждение, что так называемые нормативные науки, включающие в свой состав оценки и нормы, вообще не являются науками – даже самыми неточными – и никогда не сумеют стать ими.

Л. Витгенштейн, прочитавший однажды лекцию по этике, причину безысходности научного обсуждения ее проблем видел в ее языке. Язык, на котором мы говорим о моральном добре и долге, совершенно отличен от разговорного и научного языка. Наши слова, как они используются нами в науке, – это исключительно сосуды, способные вмещать и переносить значение и смысл. Этика, если она вообще чем-то является, сверхестественна.

По мысли Витгенштейна, для рассуждений об этике, относящейся, скорее всего, к сверхестественному, требуется особый язык, которого у нас нет. И если бы такой язык был все-таки изобретен, это привело бы к катастрофе: он оказался бы несовместимым с нашим обычным языком и от какого-то из этих двух языков нужно было бы отказаться. Заговорив о добре и долге, пришлось бы молчать обо всем остальном.

Это всего лишь одна линия защиты мнения о невозможности строгого обоснования науки о морали, противопоставляющая ее обычным наукам. Очевидно, что сказанное об этике относится и ко всем тем научным дисциплинам, которые устанавливают и обосновывают оценки и нормы.

Можно отметить, что мнение о невозможности научного обоснования этики сравнительно недавнего происхождения и оно явно противоречит многовековой традиции. Еще не так давно, а именно в конце ХVII в., столь же распространенным было прямо противоположное убеждение. Наиболее яркое выражение оно нашло в философии Б. Спинозы. Он был уверен в том, что в этике достижимы самая высокая мера точности и строгости, и предпринял грандиозную попытку перестроить этику по образцу геометрии.

Современник Спинозы Дж. Локк тоже не сомневался в возможности научной этики, столь же очевидной и точной, как и математика. Он полагал, кроме того, что, несмотря на работы «несравненного мистера Ньютона», физика и вообще вся естественная наука невозможны.

Впрочем, отстаивая возможность строгой и точной этики, Спиноза и Локк не были оригинальны. Они только поддерживали и продолжали старую философскую традицию, у истоков которой стояли Сократ и Платон.

Никакой реальной альтернативы здесь, разумеется, нет. Вопрос не стоит так: либо этика без естествознания, либо естествознание без этики. Возможна научная трактовка как природы, так и морали. Одно не исключает другого.

И это касается не только добра и долга в сфере морали, но и всех других ценностей и норм, в какой бы области они ни встречались. Несмотря на все своеобразие оценок и норм в сравнении с объектами, изучаемыми естественными науками, оценки и нормы вполне могут быть предметом научного исследования. Притом исследования, ведущего к достаточно убедительным, строгим и точным результатам. «Строгим» и «точным» в том, разумеется, смысле и в той мере, какие характерны именно для наук, говорящих о ценностях и долге.

Проблема научного исследования ценностей имеет важный логический аспект.

Можно ли о хорошем и плохом, обязательном и запрещенном рассуждать последовательно и непротиворечиво? Можно ли быть логичным в вопросах морали, права и подобных им наук? Вытекают ли из одних оценок и норм какие-то иные оценки и нормы? На эти и связанные с ними вопросы должна ответить логика. Само собой разумеется, если бы оказалось, что логика не приложима к наукам, включающим и обосновывающим ценности, то ни о каком научном обосновании этики или теории права не могло быть и речи.

Могут ли два человека, рассуждающие о хорошем или должном, противоречить друг другу? Очевидно, да, и мы постоянно сталкиваемся с таким несогласием мнений. Однако строго аргументированный ответ на этот вопрос предполагает создание особой теории таких рассуждений. Доказательство того, что можно быть логичным и последовательным в суждениях о добре и долге, требует построения логических теорий рассуждений с такими суждениями.

Эта теория, включающая логику оценок и логику норм, сформировалась сравнительно недавно. Первая приемлемая логика норм была сформулирована Г.Х. фон Вригтом в 1953 г., логика сравнительных оценок – Д. Дэвидсоном, Дж. Маккинси и П. Саппсом в 1948 г., логика абсолютных оценок и логика инструментальных оценок – А.А. Ивиным в 1968 и 1970 гг. Многие, прежде всего семантические проблемы этих новых разделов логики еще недостаточно ясны, ряд важных их результатов вызывает споры. Но ясно, что они уже не просто абстрактно возможны, а реально существуют и показывают, что рассуждения о ценностях и нормах не выходят за сферу «логического» и могут успешно анализироваться и описываться с помощью методов современной логики.

В данной книге обсуждаются основные проблемы современной философии и логики оценок и норм. Нормы истолковываются при этом как особый случай оценок. В первых главах проясняются сами понятия ценности и оценки. Далее излагаются логика абсолютных оценок, логика сравнительных оценок и затем – логика норм. Отдельная глава отведена операции понимания, которое, как представляется, неразрывно связано с ценностями. Затем обсуждаются проблемы, связанные с обоснованием оценок и норм в социальных и гуманитарных науках.

Глава I Философия ценностей

1. Употребления языка

Язык пронизывает всю нашу жизнь, и он должен быть таким же богатым, как и она сама. С помощью языка мы можем описывать самые разные ситуации, оценивать их, отдавать команды, предостерегать, обещать, формулировать нормы, молиться, заклинать и т. д.

Можно ли перечислить все те задачи, которые человек решает посредством естественного, или повседневного, языка? Какие из употреблений, или функций, языка являются основными, а какие вторичными, сводимыми к основным? Как ни странно, эти вопросы встали только в начале прошлого века.

В числе употреблений языка особое место занимает описание – высказывание, главной функцией которого является сообщение о реальном положении вещей, способное иметь истинностное значение.

Описание, соответствующее действительности, является истинным. Описание, не отвечающее реальному положению дел, ложно. К примеру, описание «Снег бел» является истинным, а описание «Кислород – металл» ложно. Иногда допускается, что описание может быть неопределенным, лежащим между истиной и ложью. К не-определенным можно отнести многие описания будущего («Через год в этот день будет пасмурно» и т. п.). Иногда в описаниях используются слова «истинно», «верно», «на самом деле» и т. п.

Долгое время считалось, что описание – это единственная функция языка или, во всяком случае, та его функция, к которой может быть сведено любое иное его употребление. Предполагалось, что любое грамматически правильное повествовательное предложение является описательным и, значит, истинным или ложным. Как оказалось при более внимательном анализе, описание, несмотря на всю его важность, – не единственная задача, решаемая с помощью языка. Оно не является даже главной его задачей. Перед языком стоят многие задачи, не сводимые к описанию.

В 20-е гг. прошлого века Ч. Огден и А. Ричардс написали книгу, в которой привлекли внимание к экспрессивам и убедительно показали, что эмотивное (выражающее) употребление языка не сводимо к его обозначающему, описательному значению. Фразы «Сожалею, что разбудил вас», «Поздравляю вас с праздником» и т. п. не только описывают состояние чувств говорящего, но и выражают определенные психические состояния, связанные с конкретной ситуацией.

Например, я вправе поздравить вас с победой на соревнованиях, если вы действительно победили и если я на самом деле рад вашей победе. В этом случае поздравление будет искренним и его можно считать, истинным, т.e. соответствующим внешним обстоятельствам и моим чувствам. Если же я поздравляю вас с тем, что вы хорошо выглядите, хотя на самом деле вы выглядите неважно, мое поздравление неискренне. Оно не cooтветствует реальности, и если я знаю об этом, то не соответствует и моим чувствам. Такое поздравление вполне можно оценить как ложное. Ложным было бы и поздравление с тем, что вы открыли квантовую механику: всем, в том числе и вам, заведомо известно, что это не так, и поздравление звучало бы насмешкой.