Андрей Иванов - Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.)

• Название: Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.)
• Автор: Андрей Иванов
• Жанр: Прочая научная литература

Монография посвящена исследованию и реконструкции процесса подготовки, организации и осуществления политики интервенции против Советской России разведывательными и контрразведывательными органами Британской Империи. Книга написана на базе анализа широкого круга отечественных и зарубежных источников и адресована всем, кто интересуется историей секретных служб начала XX века.

---

Как правило, отечественные ученые употребляют термин «интервенция» в значении «насильственное вмешательство одного или нескольких государств во внутренние дела другого государства»94. Это определение является устоявшимся, но вряд ли можно полностью с ним согласиться. Указанная дефиниция, описывая особый вид международных конфликтов, не позволяет до конца понять ни причины и цели осуществления интервенции, ни специфические средства, используемые для достижения этой цели, ни систему отношений, возникающих в ее процессе, между противоборствующими сторонами. Зарубежные специалисты также не смогли придти к единообразному определению «интервенции» – наиболее классической стала дефиниция немецкого юриста Л. Ф. Оппенгейма, звучащая следующим образом: «насильственное вмешательство одного государства в дела другого государства с целью поддержания или изменения текущего положения вещей»95. Впрочем, сейчас в политической науке используется и более упрощенное определение: «насильственное вмешательство одного государства в дела другого государства»96.

Подобные сложности терминологического свойства наблюдаются не только в научной мысли, но и в международно-правовой практике. Так, ни в Декларации ООН «О недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета» 1965 года, ни в Декларации «О недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств» 1981 года не дается четкого определения понятия «интервенция». В первом из названных документов наличествует лишь ссылка на то, что «вооруженное вмешательство является синонимом агрессии», которая, в свою очередь, означает «применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства»97.

Естественно, использовать столь расплывчатое определение в научно-историческом исследовании не представляется возможным, поскольку граница между различными видами военных операций будет практически стерта. Между тем, еще исследователям XIX века было ясно, что интервенция «часто совпадает с войной, может даже быть ее причиной, последствием или средством, но, несмотря на это, ее надобно строго отличать от войны»98. И если сейчас путаницы между понятиями «интервенция» и «война» в научно-исследовательской литературе, как правило, уже не происходит, то понятия «интервенция» и «вторжение» часто совершенно неверно используются как синонимы99. Для понимания основных характеристик интервенции необходимо, в первую очередь, выявить черты, отличающие данный вид конфликтов от иных форм межгосударственного противостояния.

В рамках современных научных концепций все больше специалистов склоняются к идее, что интервенцией можно называть лишь операцию, которая проводится в странах, где уже существуют серьезные внутриполитические противоречия, либо перешедшие в фазу вооруженной борьбы, либо имеющие тенденцию к этому. В этом состоит ее коренное отличие от вторжения, которое в основном направлено против внутренне стабильных государств, и имеет своей целью, как раз, дестабилизацию положения в них для извлечения выгоды (территориальных захватов, наложения контрибуции, распространения влияния и т.д.). Применительно к интервенции, можно наблюдать совершенно противоположную картину – как выразился известный американский политолог С. Хантингтон, «политические причины, провоцирующие военную интервенцию… лежат в области отсутствия или низкого уровня эффективности политических институтов»100, то есть внутренняя слабость, а вовсе не сила, государства создает предпосылки для иностранного вмешательства.

Более того, военные интервенции «происходят не в вакууме, и никогда не были абсолютно неожиданными», «они рождаются из череды серьезных политических кризисов»101 в далеко не благополучных странах. К моменту введения иностранных войск на территорию независимого государства, легитимность действующей власти в нем уже находится под сомнением, как это было на Кубе в 1906 году или в Советской России в 1918 году. Этот принцип действует и в современном мире – к примеру, Ирак, Ливия, Йемен и Сирия – страны, ставшие объектом военного вмешательства извне за последние 15 лет – среди ближневосточных государств занимали последние места в рейтинге эффективности правительства, и первые места – по уровню коррупции102.

И хотя зарубежные интервенции также часто направлены на извлечение выгоды, но предполагают ее получение за счет урегулирования конфликтов на определенной территории, а отнюдь не их провоцирования или эскалации.

На данную особенность обращали внимание многие ученые. Например, исследователи из США С. Бланк и Л. Гринтер пришли к выводу, что «с 1775 года в каждой крупной гражданской войне или революции международная интервенция играла или стремилась играть огромную роль»103. Вторил им и академик Академии военных наук Российской Федерации, профессор Л. И. Ольштынский, по словам которого, «революции и гражданские войны в истории были часто связаны с вмешательством внешних сил разных форм и масштабов»104. Об этом же писал и сотрудник американского Стратегического исследовательского центра К. Пол, указывая на тот факт, что интервенция рождается как ответная реакция на какой-либо непредвиденный кризис, могущий привести к неприемлемым последствиям, а потому требующий немедленных действий105.

Профессор Оксфордского университета сэр А. Робертс выделил 8 основных причин интервенций, имевших место в истории международных отношений: помощь законному правительству в условиях гражданской войны; ответная интервенция (контр-интервенция); защита собственных граждан в другой стране; самозащита; поддержка нации или колонии в борьбе за самоопределение; препятствие беспорядкам и терроризму; предотвращение массового нарушения прав человека106. Как видно, почти все эти причины связаны с наличием в стране, подвергшейся интервенции, вооруженной борьбы между различными группами.

Другой крупный западный исследователь этого феномена – профессор Гарвардского университета С. Хоффманн – также видел прямую взаимосвязь между внешней интервенцией и внутренними конфликтами. В книге «Мировой беспорядок» 1998 года издания он утверждал, что двумя основными причинами, создающими необходимость иностранного военного вмешательства в дела суверенного государства, могут быть либо угроза международному миру со стороны какого-либо государства, либо массовое нарушение в нем прав человека107. Оба эти фактора прямо характеризуют степень конфликтности политического режима. В эту концепцию органично вписывается и интервенция Антанты в Россию, так как, с одной стороны, стремление большевиков к организации мировой революции угрожало глобальному миру, а с другой – проводимая в РСФСР политика «красного террора» вполне может трактоваться как масштабное нарушение прав человека.

Становление такого видения феномена интервенции часто связывают с именем философа Г. Гроция, который еще в XVII веке в трактате «О праве войны и мира» выступал за наказание правителей, творящих «явное беззаконие» по отношению к собственным подданным, с помощью привлечения зарубежных сил108. В конце XX века эта концепция была реанимирована французским дипломатом Б. Кушнером в книге «Обязанность вмешаться»109.

Современная трактовка данной идеи сводится к тому, что пока в мире продолжают существовать политические режимы, построенные на ущемлении прав человека, закрепленных международными актами (Уставом ООН, «Всеобщей декларацией прав человека» 1948 года и др.), вмешательство во внутренние дела таких государственных образований не только допустимо, но порой и обязательно. На базе этой теории в конце XX – начале XXI веков даже получила распространение такая разновидность международного вмешательства, как «гуманитарная интервенция». Суть этого вида межгосударственных столкновений точнее всего смог выразить словацкий публицист Д. Шмигула, сформулировавший следующее определение – «это военное вмешательство государства или международного сообщества в целях защиты прав индивида от его собственного государства без согласия последнего»110. Такого рода операции проводились в Сомали в 1992—1995 годах, в Югославии в 1999 году, в Ливии в 2011 году и т. д.

По сути, на сегодняшний день политические лидеры мировых держав стали все больше склоняться от идеи «поддержания мира» к идее «принуждения к миру». По словам российского дипломата В. Ф. Заемского, подобные операции «можно квалифицировать как военные акции в поддержку дипломатических усилий по восстановлению мира, когда одна или несколько сторон конфликта не дают согласие на международное вмешательство притом, что между ними может существовать состояние войны»111. Соответственно, легитимация интервенций, как правило, связывается не столько с национальными интересами, сколько с необходимостью отстаивания общечеловеческих ценностей, сохранения мира и стабильности, как на конкретной территории, так и в глобальном масштабе.