Владимир Невярович - Бог велик! Стихи и притчи

• Название: Бог велик! Стихи и притчи
• Автор: Владимир Невярович
• Жанр: Поэзия

Шестой поэтический сборник «Бог велик!» лауреата Большой литературной премии России поэта и писателя Владимира Невяровича имеет преимущественно православно–патриотическую направленность. Наряду с этим он включает в себя исторические миниатюры, лирическую и пейзажную лирику, а также юмористическую составляющую. Особое место в книге занимают многочисленные притчи, которые, по убеждению автора (врача по образованию), обладают несомненным психотерапевтическим воздействием.

---

Великая суббота (2)

Благословен день тишины Господень,
И Велика Субботы тишина!
Всё сущее вдруг замерло сегодня,
И дремлет в ожидании весна.
А в недрах ада звуки разрушенья,
Как за снарядом падает снаряд.
Христос ведёт войну на пораженье
Своим сошествием глубинным в ад.
Повержен дьявол, и врата упали,
И праведники руки возвели:
Вот Авель, дни его мечты настали,
А вот Адам и Ева там в дали.
Все козни зла и мрачный ад разрушил
Сын Божий, сшедший от Отца с Небес,
Из ада в рай ведет благие души,
А мертвые вопят: «Христос Воскрес!»

30.04.2016 г., Великая Суббота.

Воистину Воскресе распятый Христос!

Радость сквозь горе,
страданье, разлуку
льётся волною,
стихией бескрайнею.
Ты победил
воскресеньем печальное,
грустное, тленное,
зависть и муку!
Ты победил,
торжество необъятное
дыбится силой
святого течения!
Ты победил,
Словно светом трисвятым
Вновь озарило
величье свершения!
Ты победил, вопреки отступлениям
Нашим от Слов и Заветов забытых!
Ты победил и разрушил сомнения,
Вновь окрыляя Надеждой и Смыслом!

5.05.2013 г.

Христос Воскресе!

У радости Пасхальной нет предела!
Сама земля «Христос Воскрес!» воспела!
И солнце заиграло в небе смело!
Низложен ад. И до него нет дела!
Где жало, смерть, твое? – Оно сгорело!
Ликуй и веселись душой и телом!
Войдите в радость Господа всецело!
У милости Пасхальной нет предела!

01.05.2016 г., Пасха Христова.

Из цикла «О подвигах и славе!»

Поле Куликово

Ах, Куликово наше поле,
На усть Непрядвы, Дон-реки,
Гнездились здесь когда-то в воле
Речные птицы-кулики.
Густые колосились травы,
Звенел дубрав зелёный гвалт,
Но к берегам и переправам
Не часто чёлн здесь подплывал.
Но предначертано Всевышним
Священным местом полю стать,
В междоусобье с Тохтамышем
Мамай сюда направил рать.
Здесь непокорные славяне,
Что отказались дань платить,
Должны разбиты быть Мамаем,
Чтоб «справедливость» возродить.
К нему на помощь шли рязанцы,
Балтийцы привели полки,
В войсках Мамая иностранцы —
Венецианские стрелки…
А что Димитрий князь Московский,
Великий русский храбрый князь?
В войсках его князья литовские,
А дух – в молитве возносясь!
Благословлен был на сраженье
Он старцем Сергеем самим.
Мог ли страшиться пораженья,
Тот, кто был Господом храним?
Багровые алели стяги
На берегах лесных реки.
Вокруг дубрава и овраги,
В засаде конники, стрелки.
Чернее тучи тьма поганых,
Сплошной рекой змеится рать.
Как узко место битвы званных,
Тесно здесь даже умирать!
Вот выезжает, похваляясь,
Батыр татарский Челубей,
На бой с собою вызывая:
«Ну, русский, кто там? Не робей!»
Ему навстречу едет схимник,
Смиренный инок Пересвет,
В молитву всей душой проникнут,
«Начнём!» – дает врагу ответ.
Несутся с копьями навстречу
Друг другу всадники стрелой,
Предвестники великой сечи.
И грянул тьмы и света бой.
Пронзились копьями и пали:
И Пересвет, и Челубей!
Сигнал к сраженью войскам дали
Мгновенной гибелью своей.
Волною чёрною татары
Пошли на русские полки,
Мечи звенели и удары
Тонули в громах у реки.
Кипела битва огневая,
И меркла русская звезда,
Теснила их, одолевая,
Мамая лютая орда.
Пятьсот бояр главу сложило,
И тридцать тысяч молодцов,
Несчетно раненных там было,
И искалеченных бойцов.
А Дмитрий? Он, сменив одежды,
Имел обычный ратный вид,
Не позади других, а между,
Изранен был, но не убит.
А в княжеском его наряде
Сражался Михаил Бренок,
Любимец Дмитрия в отряде,
Да жаль, он в битве той полёг…
Настал миг славы и позора.
Наш запасной ударил полк
Ордынцам в тыл, и очень скоро,
Он изменить сраженье смог.
Ошеломлённые татары
Бежали к переправам вод,
Их гнали русские, и с жаром
Секли бесчисленно, как скот.
А преподобный Сергий духом,
Бой видя, Господа молил,
И братии-монахам вслух он
Победу русских объявил!
Ах, Куликово наше поле,
Заря пленительных побед,
Ты будешь вечный светоч воли,
Дарить немеркнущий свой свет!
Ах, Куликово наше поле,
Никто из мёртвых не забыт!
Всех помянем! Христа помолим!
Пока Рассеюшка стоит!

07.11.2015 г.

Суворов

В годину смут, обид, раздоров
И бесконечного вранья,
Луч света – солнечный Суворов,
Коснулся мрака ноября.
Какой восторг: он жил, Суворов,
Войска вёл русские на бой,
Имел чудной и странный норов,
Был как Эзоп, и как святой!
Молился целыми часами,
И кукарекал петухом,
Не пресмыкался пред Царями,
Прошел чрез Альпы прямиком.
Не знал позора пораженья —
Пусть турки вздрогнут в этот миг! —
Был господином всех сражений,
И тайну подвигов постиг!
Во всем искал он Божьей воли,
И был прославлен неспроста,
Непобедимый русский воин,
Генералиссимус Христа!
В годину смут, вранья, раздоров,
Турецкой подлости, невзгод,
Зовёт к победам вновь Суворов,
Непобедимый свой народ!

26.11.2015 г.

Подвиг Майора Горталова4 (песня)

Майор дал слово чести генералу,
Что не оставит он живым редут.
Не знал майор, что будет бой неравным,
И турки тучами на штурм пойдут.
Горталов твёрд, он не привык бояться,
И офицера слово мог держать.
В редуте он решил один остаться,
А всем приказ дал срочно отступать.
Сам генерал просил через связного,
Сказать майору, что берёт назад,
Он слово чести у бойца лихого,
И дозволяет отвести отряд.
Горталов твёрд, не мыслит он иначе,
И генералу шлёт с гонцом ответ,
Что офицера слово много значит,
Назад его забрать лишь может смерть.
А турки рядом, рвутся в наступленье,
Бегут к редуту, злобою клубясь…
Взглянул майор на наше укрепленье,
Взошел на бруствер, смерти не боясь.
Сложив крестом огромной силы руки,
В молитве к Богу устремляясь ввысь.
Готов принять чудовищные муки,
Отдав за слово чести даже жизнь.
Через мгновенье поднят на штыки был
Майор Горталов – чести кавалер.
Сдержал он слово – умер, как и жил он,
С Христовой правдой, русский офицер!

2012 г.

Меткий выстрел (песня о Якове Бакланове 5 )

Крылами смерть его не задевала,
Для пуль он был всегда неуязвим,
Во всех сраженьях, что видал немало,
Он оставался, жив и невредим.
«Даджалом» его звали на Кавказе,
Что означает «дьявол, сатана»;
Во всех «свои» имел в аулах связи,
«Своих» людей, хотя и шла война.
Прозвали сатаной его не даром,
Способен разве кто на те дела?
Он седока мог сабельным ударом
Перерубить до самого седла.
Кавказ дрожал от храбрости и силы
Лихого командира-казака,
Под чёрным флагом часто проходили,
Баклановские верные войска.
На флаге кости с черепом белели,
Был символ веры вписан в полукруг,
Противники невольно цепенели,
Одолевал их ужас и испуг…
Стрелок Джанем поклялся раз в ауле
Бакланова с лица земли стереть,
Отлил из серебра себе он пули,
Чтоб чары сатаны преодолеть.
Бакланова о том предупредили,
Чтоб завтра никуда не выезжал,
Но как его об этом не просили,
Согласия остаться он не дал.
Наутро на коне, как и обычно,
Он едет осмотреть свои войска,
Два метра роста, видимость отличная,
Как не попасть в такого седока?
Вот выстрел грянул. «Надо ж, промахнулся!» —
Джанем в досаде целит вновь в ружьё,
Бакланов на мгновенье оглянулся,
А горец проклинает ворожбу!
Вновь выстрел, пуля только пробивает
Подол шинели, не неся вреда,
Бакланов вскинул штуцер и стреляет,
Джанем затих навеки, навсегда.
Попала пуля прямо в лоб Джанему,
Но даже горцы славу вознесли,
Сказав: «Баклю, тебя признали все мы;
Таких как ты на свете не найти!»
И долго шли в аулах разговоры,
Легенды прославляли удальца,
Хранят в веках молву седые горы,
Сказанья про Баклана-храбреца.

2012 г.

«На сопках Маньчжурии»6

Мукден. Полк русских в окруженье.
Смертельно ранен командир.
Петля все туже, нет спасенья.
Исход, конечно же, один…
Вдруг, командир, теряя силы,
Дает приказ: «Оркестр, вперед!
Не посрамим Отчизны милой,
Прорвемся, братцы, Русь зовет!»
И знамя взмыло полковое,
За ним построился оркестр,
А капельмейстер молвил слово:
«Черёд наш выпал, наконец!
А ну-ка, гимн!» И гимн взмывает
Чрез дым, бойцов, что косит смерть,
И чётким шагом выступает.
Мокшанского полка оркестр.
И чудо! Пятятся японцы.
Идёт в прорыв полк храбрецов,
А в небе засияли солнцем
Лучи от огненных венцов!
Вперёд! Со знаменем в атаку!
Под звуки марша напрямик!
Познали самураи в драке,
Что значит русский острый штык!
Прорвались русские… Потери?
Да, были очень велики!
Но всё же вырвались, сумели,
И влились в русские полки.
Из четырёх неполных тысяч
В живых осталось лишь семьсот,
А музыкантов семь лишь вышло,
Полсотни с лишним – полегло!
И в честь друзей, в бою погибших,
Тот капельмейстер молодой,
Вальс сочинил про рок, настигший
Бойцов в атаке штыковой.
Про безымянные могилы,
Про сопки, что лежат во мгле
Маньчжурской стороны унылой,
Уже чужой для нас земле.
Вальс написал не просто грустный,
А русский национальный вальс.
Душе понятный, полный чувства,
Как реквием для всех для нас…
Менялось время. Вальс прещали,
Но возвращались «Сопки» вновь.
И всенародно зазвучали
В словах певучих: грусть, любовь…
Так вспомним же мотив старинный,
Неугасимый светлый сказ
О павших воинах былинных,
Бессмертной русской славы вальс!

04.02.2016 г.

Один против одиннадцати