Анатолий Медведев - Жизнь мага: Любовь

• Название: Жизнь мага: Любовь
• Автор: Анатолий Медведев
• Жанр: Современные любовные романы

Колдун, потерявший свою силу – никто, но Гол Одан не из тех, кто привык прятаться от опасности. В поисках своей возлюбленной он готов бросить вызов любому.

---

Ураган становился все сильнее, и все картины словно образовали лицо Арны, которая проговорила.

– Я тебя не люблю, Гол.

– А мне плевать, дурное видение, на твою любовь! – глаза пересохли, и мне страшно хотелось моргнуть, но я держался.

Я подумал, что из края глаза вытекла слезинка, но это был пот. Кровавые картины из моего прошлого, одна за другой продолжали вставать. Вот я лежу на покрытой бурыми пятнами палубе «Дрянной Девчонки», вот проклятие Каи сминает Коготь, а вот и Калентренор протыкает Ира Сонеза. Я сжал рукоять Эсториофа, пытаясь найти поддержку в остатках моей магии. В воздухе запахло кровью и смертью, словно в кольце мертвецов. Я закусил губу и продолжил терпеть.

– Эсториоф, ты виноват в смерти короля, – прошептал голос моего учителя.

– Эст, как ты мог не уследить за ребенком, – раздался мощный бас Гекса.

– Гол, я тебя не люблю, и никогда не любила, – повторяла Арна.

– Почему ты нас бросил, сынок, – говорили родители, протягивая ко мне руки.

– Ты сделал свой выбор, и за себя, и за нее, – смеялся Калентренор.

Я молчал. Я был согласен почти со всем из вышеперечисленного, разве что верил, искренне, всей душой, что Арна, пусть сначала хотела меня просто использовать, полюбила меня, после того, что мы с ней пережили вместе.

А затем все прекратилось. Все разом, и я вновь стоял посреди зеленого туманного тускло освещенного зала. Неудачно вдохнув, я тяжело закашлялся.

– Это все, на что ты способен, Шотер!?

– Ты достойно прошел первую часть моего испытания, Эсториоф, твои воспоминания были прекрасны. Но ты силен. Так что теперь следующий этап.

Я почувствовал, как мое сердце стало биться сильнее. Так можно было и с ума сойти, если все будет продолжаться в таком же ключе. Нет, мои воспоминания не могли меня уничтожить, но я боялся и более страшных вещей, нежели просто память и страхи.

– Раздевайся, Эсториоф.

Стоило мне покорно скинуть с себя одежду, как я оказался на площади, перед огромной толпой народа. Нет, это действительно было смешно, и от облегчения, что не буду видеть тех страшных картин, я даже засмеялся, и моментально оказался вновь в темном зале.

– Почему ты смеешься?

– Неужели ты думал, что став посмешище на виду у несуществующих людей я чего-то испугаюсь?

– Тогда все продолжится по-другому.

Я моментально оказался в темном помещении, и без труда узнал его. Не раз я там бывал – пыточные темницы Ар-Морлгоя, чаще всего пустующие. Но теперь я был не в качестве безмолвного наблюдателя, а сам был прикован к пыточному станку, и кто-то растягивал мои руки и ноги в разные стороны.

Так пытка сменяла пытку, и чем дальше, тем невыносимее становилась боль. Мне драли ногти, ломали пальцы, жгли волосы, выдирали сухожилия и чего только еще не делали, казалось, перепробовали все. Но я ошибался. Мгновение и я, все еще с трудом переносящий эту боль, лежал на твердом полу. Моя голова была крепко накрепко зафиксирована, так я не мог ее ни сдвинуть, ни повернуть. А на мой лоб, ближе к переносице, начала капать вода – конечно, я слышал о такой пытке. Ее использовали в церквях, в эпоху семерых великих, когда каждый, кто говорил о них, как о божествах, подвергался подобным мучениям.

Первое время я лежал, и наслаждался прохладной влагой, но прошло время, много времени. Прошел не один день, и капля начала разъедать мою кожу, и так до тех пор, пока я не должен был умереть. Но я не вскрикнул, не попросил о помощи. В момент моей мнимой смерти все изменилось так же неожиданно, как и всегда, и вот я уже сижу связанный по рукам и ногам посреди белого светящегося пространства. У меня нет век. Я никак не могу закрыть глаза. Все время в меня вливают бодрящие зелья, чтобы я не спал. И это тоже продолжалось очень, очень долго. В итоге я ослеп от этого белого, всеобъемлющего света.

Если бы Шотер на этом остановился бы, то он не был бы собой, а потому пытки, которые были исчерпаны в полном объеме, начали повторяться по кругу. Я думал, что знаю, что такое боль, но оказалось – нет, но сжимал покрепче зубы и терпел, терпел, терпел. Мой путь был и так не прост, и меня было невозможно сокрушить никакими истязаниями.

Я вновь оказался на каменном полу покрытого зеленой дымкой зала. Обнаженный, слабый. Из меня, как из только что порезанной на куски свиньи сочилась кровь, боль стала еще страшнее, чем прежде. Я с трудом поднялся – как, сам не понимаю, ведь все ноги у меня были изрезаны, разорваны, переломаны, там, в пыточной.

– Ну что, Шотер! Я прошел твое испытание!

– Нет. Эсториоф, у моего испытания три части, и, нужно сказать, что второй тебе дался с трудом.

– Что еще? – я страшно устал, и мое недовольство можно было понять.

– Ты сдаешься?

– Никогда!

– Тогда можешь одеться, взять в руки свой меч, и немного подготовиться к третьему, самому страшному этапу.

Я быстро выполнил это указание, и одежда страшно резала мне кожу. И лишь Эсториоф уверенно лежал в моей руке, сильный, сверкающий, как всегда. Шотер, заметив, что я готов, начал последний этап своих невыносимых испытаний.

Но ничего не изменилось, я продолжил стоять посередине зала, до тех пор, пока ко мне не подошел мальчик и не взял меня за руку. Он проводил меня по коридору в другой зал, хорошо освещенный факелами.

Там уже находились мои друзья, все до единого кто когда-то хоть немного был мне дорог. Что это могло означать?

– Не сложно догадаться мой друг. Ты видел страшные картин, испытывал пытки. Теперь тебе нужно будет победить в сражении дорогих себе людей, – эхом пронесся по залу голос темного колдуна третьей эпохи, – здесь твоя смерть будет самой, что ни на есть настоящей, и ты попадешь ко мне во владения на века. Решай – или ты, или они!

С одной стороны я был готов к этому, а с другой начал сомневаться в том, что убив человека здесь, с ним все будет в порядке и там, где он в самом деле находится. Поэтому я решил действовать аккуратно.

Конечно, первой на очереди была Арна, что и говорить, здесь Шотер был крайне не оригинален. Но что с ней сделать, чтобы она ушла, отказалась продолжать бой, признав поражение?

Думать мешало то, что Арна очень умело махала своей драгорийской саблей и я с трудом справлялся с ее выпадами, и потому решение пришло мне на ум не сразу. Хорошенько подгадав ситуацию, я ударил ногой по ее руке, кривой клинок упал на землю. Мгновение, поднятые брови, удивление в глазах. Память ситуации у ворот Крикобора сработала, принцесса развернулась и ушла в тень, где и исчезла.

Следующим на очереди был мой отец. Он тоже кинулся на меня с клинком, но ушел, стоило мне взглянуть ему в глаза.

Так одного за другим я одолел не силой, а памятью о чем-то прекрасном и светлом. Вместе с Менетером мы вновь приложили мою руку к изумруду в сырой пещере. Атну, посудомойку из замка, я попросил заварить мне чай, Энес напомнил о танце, позволив отдавить себе ногу, с Гексом заговорил о Лансе.

Люди, которые мне были небезразличны, все до одного имели общие со мной воспоминания, и их разум, что задействовал Шотер, стоило мне вспомнить что-нибудь объединяющее нас, уходил за пределы этой комнаты. Конечно, проклятый колдун надеялся, что я убью их, но он ошибался.

Последним был Эрес, и он, как и все остальные, напал на меня. Сначала мне показалось, будто это будет самый простой бой, ведь нас с ним объединяло многое, мы были лучшими друзьями в школе гвардии.

Но никакие слова и уговоры на него не действовали, я был измотан, а он свеж, и в какой-то момент ему удалось меня обезоружить, а затем и ранить.

– Эрес, ты же мой друг! – прокричал я в отчаянии, увертываясь от очередного финта, – послушай меня, неужели все так и закончится? Неужели мой самый верный товарищ отправит меня в плен к Шотеру? – я оступился, а когда поднялся, то его клинок смотрел мне в сердце.

– В этот раз мне удалось победить, – торжественно сказал он.

– Да, ты поборол меня… – прошептал я, и запах колдовства наполнил мои ноздри. Как мне хотелось выпить сейчас глоток штара, чтобы этот напиток вернул мне мою силу… штар. Ну конечно! – Эрес! Ты обещал, что никогда не убьешь меня! Вспоминай! Прокуренный кабак «проклятье Хессета!» Ну же!

Мой друг развернулся и зашагал прочь, пока не растворился в темной части зала.

Ко мне подошел мальчуган, что привел меня сюда, и, взяв меня за руку, вернул в зал, где был камень Шотера, а затем исчез.

– Ну что, на этот раз все?

– Эсториоф, пройди к моему алтарю, и положи руку на него.

Я, спотыкаясь и падая, чуть ли не дополз до корявого камня, и, облокотившись на него, приложил ладонь к плоскому верхнему краю, и тяжело закашлялся. Зеленый туман завертелся по комнате и сбил меня с ног, но я удержал свою руку на месте. А затем он сгустился над камнем и стал огромным лицом, полностью состоящим из густого зеленого дыма. Лицом, которое я ненавидел всю свою жизнь.