Наталья Струтинская - Аю-Даг. Роман. Второе издание

• Название: Аю-Даг. Роман. Второе издание
• Автор: Наталья Струтинская
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

Это – чувственный роман о любви. Это – захватывающая история переплетения судеб, выборов и ценностей. Это – легенда Аю-Дага, воплотившаяся в жизнь. Марья Корчагина – семнадцатилетняя красавица-дочь строительного магната Санкт-Петербурга, воспитанная в атмосфере полного достатка и любви. Мир вращается вокруг нее, и ей кажется, что и друг ее детства, проведенного в маленьком крымском городке у горы Аю-Даг, полностью принадлежит ей. Однако неожиданное событие коренным образом меняет ход ее жизни…

---

Аю-Даг Роман. Второе издание Наталья Струтинская

© Наталья Струтинская, 2016

© Н. В. Струтинская, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-1136-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все персонажи настоящего романа, а так же имена, названия мест и события являются вымышленными. Возможные совпадения случайны.

Все здесь – только легенда, за исключением сцены, на которой разворачиваются события: горы Аю-Даг, что возвышается на Южном побережье Крыма, а так же северной столицы России — города Санкт-Петербурга.

Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе…

Эрих Фромм

Я молюсь тебе, синее небо мое!
Я молюсь тебе вечно – и ночью, и днем,
Я молюсь тебе утром, когда я проснусь,
И когда на рассвете я в день окунусь.

Я молюсь на закате, в полночной тиши,
В своей тихой, далекой, забытой глуши.
Благодарностью к небу всегда воздаюсь
За рожденье, за жизнь, и за то, что смеюсь!

За печаль и за радость осенних ветров,
За безлунные ночи февральских дворов,
И за буйство сирени весенней порой,
И за душу, что чувствует холод и зной.

Подари же мне, небо, кусочек любви,
Той, что вечером гасит при свете огни,
Зажигая внутри пламя вечной свечи,
Освещающей небо южной ночи.

Подари мне глаза, что чернее, чем ночь,
Дай мне руки, что в жизни так могут помочь,
Открой сердце, в которое я окунусь,
И дверь дома, в который с любовью вернусь.

Великое счастье хранится в тиши,
В далекой, забытой, бесхозной глуши.
Благодарностью сердце взойдет к облакам,
Что приводят мой путь к родным берегам!1

Пролог

Если жалеть о чем-то, то лишь о том, как долго мы порой доходим до вечных истин.

Существует ли у человека судьба?

Идет ли он по уже предначертанному пути, или же все-таки судьба человека находится в его руках?

Блуждая по безмолвной пустыне жизни, все время натыкаясь на миражи, я не раз задавала себе этот вопрос.

Я спрашивала себя: могла ли я что-то изменить? Подвластна ли была мне сила, двигающая события моей жизни вперед, или же я была лишь частью общего механизма истории?

Болезненно-тягучие дни ожидания, мысли, разъедающие душу, совесть, укравшая спокойный сон чистого сердца привели меня к заключению, что главной пружиной в сложном устройстве человеческой жизни изначально является сознание.

В каждом из нас живет своя Родина, своя культура, своя семья. Каждый из нас появился на свет в своей среде неравных возможностей, которая являлась отправной точкой формирования сознания. Именно сознание является той тонкой нитью, на которую нанизываются мелкие бусинки человеческой жизни.

Я не могу с уверенностью сказать, дано ли нам сознание природой, или же его формируют внешние факторы, такие как культура, литература или же само общество.

Возвращаясь назад, я понимаю, что в определенных ситуациях, решающих дальнейший ход моей жизни, я не могла поступить по-другому. Мой разум изначально был запрограммирован моралью моего сознания на определенные действия.

Каждый из нас знает о существовании общепринятых ценностей, таких как любовь, верность и честь. Так или иначе, человек в течение жизни сталкивается с обстоятельствами, в которых проявляется его сознание, или же обнаруживается его отсутствие. Воспитать их в человеке, как показывает практика, почти невозможно. Допустимо пробудить, направить, подтолкнуть, но не сформировать.

События, произошедшие в моей жизни, во многом зависели от принимаемых мною решений. Но если бы меня спросили: «Хотели бы вы начать жизнь с начала и что-то изменить в ней?», я бы с уверенностью ответила – нет!

Посредством грубых ошибок, причиной которых являлось полное незнание собственной природы, принятием решений, продиктованных моими моральными и нравственными устоями, я, наконец, пришла к вечным, как мир, ценностям.

Июль, 2007 год

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.

Или сливами. Расскажешь мне известья.

Постелю тебе в саду под чистым небом

и скажу, как называются созвездья.

Иосиф Бродский

Глава 1

Сегодня первый день июля и – о боги! – море! Как это чудесно – ехать навстречу ветру, ощущать яркий привкус счастья на губах!

Машина завернула за последний светофор и глазам предстала освещенная утренним солнцем девственная долина.

Небо, ярко золотое на востоке, плавно переходило в светло-розовое, а затем голубое и темное на западе.

Завораживающе!

Машина неслась по извилистой ленте дороги, вокруг простиралось желто-зеленое поле, а за ним горизонт закрывали горы. Ветер со свистом задувал в открытое окошко и приносил с собой запах свежескошенной травы и высушенного воздуха. Солнце слепило своей лучезарностью, отражалось в траве, в скалах, в зеркале заднего вида. Дорога уходила в горы. Казалось, гора раскололась надвое, и асфальтная река дала волю своему течению туда, вглубь этой таинственной махины.

Наступила тень, слева и справа насупились отвесные скалы. Время истерзало эти могучие тела, но шрамы безжалостной руки придали им лишь великолепие и мудрость. Сколько лиц, сколько разных фигур времени повидали эти всевидящие нависшие великаны!

Но вот горный тоннель закончился, и солнце вновь заиграло в своих вечных южных владениях. Теперь дорога петляла по склону горы: справа тяжелый камень, словно титан, следил за коробкой автомобиля, а слева зияла пропасть, тонко отгороженная черно-белым бетоном.

А там, далеко внизу, скрытая редкими верхушками кипарисов и туманом, сияла вечность!

Бескрайний синий простор, как оазис в пустыне безмолвия, – тихий, умиротворенный, девственный. Все земное пред ним вдруг превращается в повседневность, становится ложным, непостоянным.

Вот она – гармония! Вот правда, вот воплощение истины, жизни! Вот вечность, вот та могучая сила Бога!

Языки солнца, как пламень, отражаются в зеркале бескрайней водной глади, в молекулах тумана, даже в мягких иголках кипариса.

Жить! Как же бесконечно хочется жить, вот так, глядя в эту дарованную Богом синеву…

Машина то спускалась, то поднималась по склону, закладывало уши. Солнце медленно двигалось к зениту, становилось душно. Я сидела, прислонившись щекой к окну, по которому чуть ощутимо гулял ветерок из открытого окна водителя.

Как же хорошо, как хорошо! Вот бы так оторваться от земли и полететь навстречу голубому ветру! Я закрыла глаза, ветер трепал мои волосы, а я летела, я оторвалась от земли. Не нужно ничего, совсем ничего, лишь бы крылья! Лететь, лететь бы, и в этом была бы вся правда мира, вся жизнь, и прошлое и будущее сошлись бы воедино, и не стало бы ни прошлого, ни будущего, а только эти крылья и эта синева!

Я приезжала в Крым каждое лето, и каждое лето мое сердце восторженно билось и замирало при виде зеленых гор, синевы моря и улыбки бабушки. Запах скошенной травы и сдобы, который первым встречал нас с дороги, всегда сопровождался горячими поцелуями бабушки и быстрыми приветствиями с дедушкой, который при виде внучки превращался из сурового мужа в любящего отца с блестящими от восторга глазами. Бросив на крыльце чемоданы, мы заходили в дом, где нас ждал залитый утренним солнцем стол, уставленный всевозможными яствами, включающими сахарные кренделя, плюшки, пирожки с капустой, картофельное рагу, парное молоко и яблочный сок с печеными медовыми яблочками. Что может быть прекраснее такого завтрака после долгой дороги!

А как были долги и многословны наши разговоры! Сколько новостей нам нужно было передать друг другу! Даже самые малозначительные события превращались в целые истории, как правило, главной героиней которых была я. Мама рассказывала о моих проделках, о моих успехах, бабушка смеялась, а дед с умилением и серьезностью – конечно же напускной! – смотрел на сидящую у него на коленках маленькую внучку. Но когда я уходила в переднюю разложить свои безделушки, все затихали и что-то тихо обсуждали, мама иногда вздыхала, иногда смеялась, иногда повышала полный интереса голос: «Да что ты!», и все снова пускались в обсуждение.

Как милы и любимы были мне эти приезды, как дороги были моему сердцу рассветы, проведенные здесь, сумерки, встреченные на скамейке перед крыльцом в обществе любимых мною людей; воспоминания о теплых банных днях, когда меня, распаренную и раскрасневшуюся, мама в белой простыне выносила из бани, а в сенях меня встречали восторженные восклицания и румяные лица бабушки и дедушки, их суета и искренняя радость; дороги были мне звезды, россыпью облепившие ночное южное небо. Я больше нигде и никогда не видела такого ночного неба, как на берегу моря.