Коллектив авторов - Внешняя политика России в условиях глобальной неопределенности. Монография

• Название: Внешняя политика России в условиях глобальной неопределенности. Монография
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Политика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4365-0454-4

Глобальное противоречие нынешнего этапа мирового развития состоит в резком обострении межгосударственной конкуренции в самых различных сферах, которое происходит на фоне роста объективной потребности в согласованных, кооперативных действиях всех участников международных отношений, в первую очередь великих держав. Сопряжение кризисных явлений в таких областях, как экономика, политика, дипломатия, культура и даже спорт, генерирует ощущение тревоги за национальную и международную безопасность, за будущее цивилизации в целом. Тем самым контекст внешней политики России характеризуется глобальной неопределенностью, когда распределение вероятностей развития событий становится все менее объективным, а их предсказуемость – все более затруднительной. В книге рассматриваются три группы проблем: истоки глобальной неопределенности; ответ международных институтов и негосударственных акторов на новые вызовы; критерии выбора внешнеполитических приоритетов Российской Федерации и стратегия их реализации. Для преподавателей и научных работников, а также студентов и аспирантов, изучающих политологию, политическую социологию и международные отношения.

---

Таким образом, внешняя управляющая сторона/стороны может использовать свой потенциал либо для разрешения этнополитического конфликта, либо для сохранения status-quo, либо, напротив, для поддержания его в напряженности в своих интересах. Так, уже в 1990-е годы стала очевидной связь между внутригосударственными этническими и иными конфликтами и противоборством держав различного геополитического статуса за сферы влияния. Этнополитические конфликты на Балканах и постсоветском Кавказе продемонстрировали эту связь во всей полноте. Так, «внешний фактор, проявлялся на Балканах в разных формах. Это были и дипломатическая активность, и блокады, эмбарго и санкции и посредничество, и военное вмешательство. Единственное, что оставалось неизменным, – это поддержка лишь одной стороны конфликта, причем ни разу с 1991 года Запад не выступил на стороне сербов».[78]

«Геополитический фактор стал широко использоваться конфликтующими сторонами как инструмент в достижении своих целей в конфликтах и расширении базы конфликтов. Если еще несколько десятилетий назад этнические меньшинства могли рассчитывать не более чем на поддержку своих соплеменников в соседних государствах, то в современном мире это, прежде всего, – обращение к тем международным силам, которые могли бы быть заинтересованы в установлении своего геополитического влияния в регионе конфликта. Особенно отчетливо это проявляется в конфликтах, в основе которых лежит требование сецессии: ведь сецессия, если таковая состоится, сразу же создает новых субъектов международного права и меняет международную ситуацию, по крайней мере, на региональном уровне».[79]

Более того, в прошедшее десятилетие стало ясно, что наиболее острые этнополитические конфликты возникли именно в регионах «геополитических разломов», в зонах так называемого «межцивилизационного взаимодействия» и стали звеном, в борьбе за утверждение «нового мирового порядка». Балканы, Кавказ в целом и российский Северный Кавказ, в частности, вовлечены в масштабную геополитическую трансформацию мира. Именно поэтому серьезно возросло внимание и политическая активность в названных регионах США и стран Европейского Союза, одновременно ускорился процесс вытеснения России с этого геополитического пространства, частности до минимума сократилось ее влияние на процессы урегулирования конфликтов на территории бывшей Югославии.

После распада СССР и краха биполярной системы резко возросла геополитическая значимость и черноморского региона, оказавшегося на пересечении сразу двух «геополитических проектов» – «Большой Европы» и «Большого Ближнего Востока». Поэтому в последние годы не только Балканы, но и Кавказ (и шире весь черноморский регион) превратились в регион острого соперничества между Россией, считающей Черноморье зоной своих жизненных интересов, и США со странами Евросоюза, стремящимися включить государства региона в сферу своего влияния. Соперничество в регионе усугубляется тем, что через многие страны, прилегающие к Черному морю, как планируется, будет осуществляться транзит энергоносителей в обход территории России, а это означает, что геополитический район приобретает особую важность и с точки зрения обеспечения энергетической безопасности Запада.

Идеальной моделью для иллюстрации теории «управляемого конфликта» является ситуация вокруг Нагорного Карабаха. Так, в нагорнокарабахский конфликт, помимо Армении, Азербайджана и собственно Карабаха, вовлечены – великие региональные державы – Турция, Россия (в меньшей степени Иран), сверхдержава – США и, в несколько меньшей степени, Евросоюз. При этом, как уже отмечено, каждый из внешних акторов стремится управлять конфликтом в своих национальных интересах. Так, например, Россия, во имя обеспечения влияния в Закавказье/Южном Кавказе, стремится сохранить роль посредника в этом конфликте между Арменией и Азербайджаном, поддерживая отношения и с теми, и с другими, что, зачастую, вызывает недовольство и в той, и в другой стране. Турция же совершенно определенно заняла позицию союзника Азербайджана в этом конфликте, не только в силу конфессиональной и культурной близости с ним, но и потому, что политическая элита Турции не желает признавать геноцид армян в Османской империи в годы Первой мировой войны, что является важнейшим предварительным условием армяно-турецкого примирения.

В свою очередь, поддержание нестабильности вокруг Нагорного Карабаха является частью стратегии США по сохранению политической изоляции Ирана. И поскольку в последнее время помимо Армении, поддерживать более тесные связи с Ираном стала и Турция, что снизило эффективность экономических санкций в отношении Ирана, постольку США выгодно поддерживать напряженность в отношениях между Арменией и Турцией, а также Арменией и союзником Турции – Азербайджаном. Это, в свою очередь, мешает России эффективно выполнять функции посредника – медиатора в армяно-азербайджанском конфликте. Соответственно поддержание напряженности вокруг Нагорного Карабаха мешает налаживанию конструктивного диалога между Арменией и Азербайджаном, а значит и Турцией, что, в свою очередь, не позволяет Ирану договориться соседями и преодолеть экономические санкции США и стран ЕС. Поэтому эксперты прогнозируют, что в среднесрочной перспективе армяно-азербайджанский конфликт будет оставаться «в фазе отсутствия вооруженного противоборства и вялотекущего переговорного процесса без перспективы урегулирования конфликта».[80]

В то же время, именно «внешние центры до определенной степени создают гарантии существования постсоветских непризнанных или полу признанных государств, – справедливо отмечает Е.Мелешкина. Во-первых, «в нарушении status quo объективно не заинтересовано международное сообщество, поскольку любое решение проблемы непризнанных государств несет в себе угрозу обострения международной напряженности и ставит под вопрос универсальность международных норм и правил».

Во-вторых, «консервация status quo на определенном этапе объективно выгодна и странам, в состав которых формально входят данные территории. Одна из причин этого – возможность создавать благодаря их наличию консолидирующий нацию образ врага. Помимо этого реинтеграция несет в себе опасность обострения внутренних проблем, связанных с усложнением межнациональных отношений, конкуренцией на политическом уровне и т. п.».[81]

Другой пример такого рода – современная Украина. Многие аналитики, не без оснований утверждают, что «второй майдан» стал следствием двух параллельных процессов: раскола украинской элиты, с одной стороны, и еще более глубокого разрыва между элитой и народом».[82]Другие добавляют к этому – региональный раскол страны на проевропейский Запад и пророссийский Восток и Юго-Восток, является следствием того, что территория Украины, по историческим рамкам совсем недавно, представляла собой периферию трех империй: Российской, Австро-Венгерской и Османской. «Единство Украины обеспечивалось в первую очередь тем, что кандидаты в президенты с Востока побеждали на выборах (Л.Кравчук, Л.Кучма, В.Янукович) своих оппонентов с Запада с помощью электората востока и юга страны под лозунгами уважения к России и русскому языку, но оказавшись в Киеве, они понимали, что правят двумя разными народами и двумя разными государствами, в силу чего вынуждены учесть интересы Западной Украины и Запада вообще, маневрируя между востоком и западом Украины и между Россией и Западом. Осторожно, но последовательно они занимались выталкиванием России, русских и русского языка из политического, культурного и образовательного пространства Украины, не позволяя русским, ориентированным на Россию политическим силам самоорганизовываться и создавая иллюзию для жителей востока и юга того, что их интересы представлены в Киеве президентом с востока. При этом постоянно обманывали как Москву, так и электорат на востоке и юге, грубо поправ собственные предвыборные обещания. Наиболее вопиющим в этом отношении было поведение Кучмы в случае с Крымом (в 1994 г.)».[83] Как констатирует украинский исследователь С.Щербак: «…Украинские национальные нарративы… несут в себе мощный заряд традиционализма, связывая национальные истоки, прежде всего, с аграрной культурой Центральной и Западной Украины. Вместе с тем в этих нарративах не присутствует индустриальный Юго-Восток страны, как если бы его никогда и не было, или присутствует, но в образе «Другого», который еще только должен стать, после определенных трансформаций, частью украинского «коллективного Я». Официальная национальная модель ориентирована, прежде всего, на западноукраинскую культуру, что порождает, в свою очередь, юго-восточный регионализм».[84]

Особенно наглядным этот раскол стал в 2004 г. в ходе первой «оранжевой революции», после победы «Президента Запада» Виктора Ющенко. Чарльз Краутхаммер, влиятельный американский журналист, поддерживающий республиканцев, признал: «Речь идет, во-первых, о России и только потом о демократии… Запад хочет завершить работу, начатую с падением Берлинской стены, и продолжить продвижение по Европе на восток… Заманчивым призом является Украина».[85] Однако к 2010 году В.Ющенко довел ситуацию в стране до того, что даже политик с уголовным прошлым легко победил всех «героев оранжевой революции». Однако правление Ющенко имело серьезные последствия для страны, поскольку усугубило раскол Украины. Поэтому новая «оранжевая революция» рубежа 2013–2014 гг. реально чревата распадом страны. Если во Львове, Иваново-Франковске, Тернополе толпы под водительством националистов штурмом брали областные администрации, то в Донецке, Луганске и Одессе, где на «евромайдан» вышли 500 человек, милиции пришлось охранять митингующих. Захватившие власть в Киеве, как показывают их действия, не собирались продолжать осторожную линию отхода Украины от России. «Радикал-националисты ориентированы на революционное решение задачи создания единого (монокультурного) государства и нации. Тем самым они зажгут фитиль под бомбой, заложенной под хрупкой конструкцией украинского государства, что может оказаться началом конца государственности, о которой они так долго мечтали».[86] Как отмечает А.Пшеворский: «Страны втягиваются в гражданские беспорядки, когда государство не в состоянии сдерживать вооруженные вызовы, а политические силы поляризуются в плане предпочтений»[87].