Андрей Чиникин - Книга первая. Стихи

• Название: Книга первая. Стихи
• Автор: Андрей Чиникин
• Жанр: Поэзия

Эта книга – первый сборник стихов поэта и художника Андрея Чиникина (творческий псевдоним Ares Colossus) и включает в себя все стихотворения, написанные на момент публикации. Для оформления книги были использованы работы самого автора.

---

Книга первая Стихи Андрей Ares Colossus Чиникин

© Андрей Ares Colossus Чиникин, 2016

ISBN 978-5-4483-2580-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лирика

Ангелы среди нас

Я слышал многих, утверждавших,
Что ангелов, от нас уставших,
Давно забрали небеса,
Людей оставив в лапах зла.

А я скажу, что вы не правы,
Они у нас перед глазами,
Но мы, погрязнув в суете,
Не замечаем их в себе.

Вот чем не ангел тот малыш?
Невинен и, как ангел, чист.
Вот дева, ангельски мила,
Споет – заплачут небеса.

Вот человек, рискуя жизнью,
В огнем пылающую избу
Бросается, забыв про страх.
Жильцов выносит на руках.

И вот, что я сказать хотел:
Я в людях ангелов узрел.
Им нимб заменит чистота,
А крылья – добрые сердца!

Твои слова…

Твои слова как ржавый гвоздь,
Как сотни раскаленных розг
Кромсают, разрывая мозг,
Внутри меня рождая злость.

Совсем не говоришь со мной
(Всегда срываешься на крик)
Любовь сгорела в краткий миг,
Став равнодушною золой.

Душа изрезана в куски.
Тот образ, что я полюбил,
С жестокой грацией убил
Сын лжи, корысти и тоски.

Я не могу забыть тебя,
Мне не хватает силы воли
И, скорчившись ошметком боли,
Сползает по щеке слеза.

Однажды хватит сил – я верю
И брошу я тебя к чертям.
Уйду навстречу всем ветрам
И на прощанье хлопну дверью.

Звезды с неба для тебя…
Их растоптала ты!
Горьким дымом без огня
Были твои мечты.
Я игрушкой твоей стал
И жалею о том.
От капризов и лжи устал,
Но не поможет сон.

Танец

Движенья – как стихов строка:
В одних видна сила, в других – красота…
Но лишь достигнув меж ними баланса,
Ты осознаешь гармонию танца.
Грация тел и изящество жестов,
Плавно, как кошка, двигайся с места.
Чувствуя ритм, создавай шаг вперед
И вот, закружил страсти круговорот.
Темп ускоряя, быстрей и быстрей,
Станешь огнем от накала страстей.
Пламя остынет, упав белой розой.
И автора подпись – картинная поза.

Реальность

Цветов бумажных красота
Не увядает никогда,
Но оттого, что нет в ней жизни,
Там только холод и тоска.
И пусть отмерены мгновенья
У розы из оранжерей,
Она одна теплом одарит
Сильнее сотен муляжей.

Сердце

Сердце разбили на сотню кусочков
Холод и лед безответной любви.
Прошу,
По осколкам ступай осторожно:
Я не хочу, чтоб поранилась ты!

Я не ставлю свечей…

Я не ставлю свечей по разбитым надеждам.
Не сложилось, так что ж? Нет ни чьей в том вины.
Если нет очага, куда можно вернуться,
Впереди все пути равнозначной длины.

И на тайной скале у обрыва мечтаний,
Устремлю я свой взор к голубым небесам:
Развернуться назад и начать все сначала?
Или все же, шагнув, рухнуть к мертвым мечтам?

Никогда не считал я, что смерть – это выход.
Не затем нить связали, чтоб бросить под нож.
Просто прыгнуть в окно, только кто поручится,
Что, шагнув за порог, ты свободу найдешь.

Пусть безмолвствует небо. А было ль иначе?
Не советчик оно, я тому даже рад.
Я ступил на тропу и путь новый был начат,
Где так манит цветами невиданный сад.

Актер

Ушел Актер – актер от бога!
Стал без него театр пуст.
Он мог одним движеньем брови
Отобразить весь спектр чувств.
И грусть, и стыд, и состраданье
На сцене пережил он сам,
И персонаж, его стараньем
Понятен становился нам.
Ему подвластны были роли
И наглецов, и королей,
Но он, увы, уже исполнил,
Важнейшую из всех ролей.
Ее сыграл он без суфлера,
Театру отдался сполна.
Он был Актер – актер от бога
И вновь ушел на небеса!

Что делает нас личностью?

Что делает нас личностью, возможно уникальной?
Чем человек, вообще, отличен от зверей?
Что позволяет нам, не зная состраданья,
Держаться на плаву в потоке хмурых дней?
Ответов будет столько же, сколько на небе звезд:
Амбиции, находчивость, азарт и даже смех.
Есть те, кто утверждает «зверьё не видит грез»
И «только люди знают религию и грех».
И все немного правы, по-своему конечно,
Ведь люди всех ровняют по собственной версте,
Но Творчество любое животным недоступно,
А значит: человечность – стремленье к красоте.
Возможно, вы подумали «Он слишком романтичен»,
«Отверг реальный мир, в мечтах за часом час».
Что ж я не стану спорить, ведь в этом и отличье:
Есть мнение свое у каждого из нас.

Шоссе судьбы

Цель предельно ясна, но достигну едва ли,
Вновь шагаю вперед по асфальту судьбы,
И закрыты глаза черной лентой вуали.
Не сойти б с разделительной мне полосы.

Чуть правей – и судьба меня сзади нагонит
И под локоть схватив, уведет не туда.
Я кричу «отпусти», но крик в скорости тонет,
И уже позади оказалась мечта.

Если ж влево шагну, то судьба мне на встречу,
Целясь в сердце мое, нанесет удар в грудь.
Избежать не могу, а ответить мне нечем….
Я отброшен туда, где был начат мой путь.

И порой порываюсь сорвать эту ленту,
Но, коснувшись ее, понимаю «Нельзя»,
Ведь тогда мне откроются тайны вселенной,
А такого, увы, не потерпит судьба.

Так и все мы идем, в темноту углубляясь,
А судьба нас швыряет, как малых котят.
Вновь поманит мечтой, но в пути, издеваясь,
То вперед пронесет, то отбросит назад.

Закат

Прекрасен солнечный закат,
Очередной шедевр природы:
Ночных распахивание врат,
Со звездной стражей небосвода.
И каждый вечер наблюдая,
Я поражен им как всегда.
Закат остался уникален,
Вот подлинная кисть творца!
И пусть он символ скорой смерти,
Так умереть я был бы рад,
Чтоб мир вокруг, одевшись в траур,
Оплакивал бы мой закат.

Уснуть…

Уснуть и не проснуться
Остаться в сладком сне,
Не думать о грядущем
И о вчерашнем дне.
Не знать, зачем родился
И не искать ответ.
Да, там не будет жизни,
Но смерти тоже нет.

Жара

Что за адская погода?
Как же хочется дождя,
Как же хочется свободы
От палящего бича.
Как же хочется, чтоб небо
Плачем вспомнило о нас.
Гнев земли разгоряченной
Остудило б хоть на час.
Но сильнее пышет зноем
Солнца жаркие лучи,
В голове, как в сковородке,
Запекаются мозги.

Воспоминания

Книга жизни моей непростое наследство,
В ней страницы воспоминаний ищу.
Пожелтевшие, родом из самого детства
Или чистые – те, что еще напишу.

Улыбаюсь листкам, что хранят мою глупость
О наивных суждениях взрослых проблем,
Но порой вырываю, чтоб скрыть свою скупость
И сжигаю их в пламени новых дилемм.

На страницах с упущенным счастьем – вздыхаю:
Сколько раз выносил удар тех же граблей?
Есть и радости лист, я его сберегаю.
Он осветит мне путь в тьме отчаянья дней.

Пропускаю страницы потерь пережитых,
Их уже не прочесть (текст размытый от слез).
Вот и чистый листок. На нем можно увидеть
Только смутный набросок увиденных грез.

Я закрыл книгу жизни и чувствую холод,
Слишком много в ней было давящей тоски,
Но не так уж все плохо, ведь я еще молод.
Мне всего двадцать пять, все еще впереди.

Маразм

Разум выцвел от дрязг и ненужных ироний:
Я сломавшийся гвоздь, подлежащий замене,
Гладиатор оставивший жизнь на арене,
И печальной шарманки, унылые стоны.
Затерявшись в потоке людских поколений,
Я встречаю с надеждой закат своих дней:
Может там хоть одна из рожденных идей,
Для кого-то окажется целью стремлений.

На дне бокала

Кривое зеркало бокала
Покажет нас во всей красе:
Лицу придаст черты оскала,
А телу склонность к полноте.

Наружу вылезут обиды,
Напрасный гнев захватит власть
Над разумом. Забрав все силы,
Покуролесит жизнью всласть.

А может все иначе будет:
Из глубины восстанет стыд.
Его с усердием утопишь,
Во всем виня обрыдлый быт.

Но утром, при любом исходе,
Ты проклянешь бокала суть,
Когда разрушит разум своды,
Кувалдой пробивая путь.

Клетка

В мыслей потоке лишенный свободы,
Ты обречен на пути повторений:
Нет ни идей, ни амбиций, ни рвений,
Ни сил, чтоб покинуть гнетущие своды.

Эта тюрьма не имеет границы,
Здесь оказавшись, ты станешь обычным,
Тем, кто так хочет назвать себя «личность»,
Но знает, что он лишь узор, а не спицы.

Печаль