Владимир Дацышен - Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

• Название: Изучение истории Китая в Российской империи. Монография
• Автор: Владимир Дацышен
• Жанр: История

Исследование посвящено проблемам становления и развития научного изучения истории Китая в России. Работа написана на основе как исторических документов, так и исследований историков и синологов. Основу источниковой базы составили опубликованные и неопубликованные работы русских востоковедов XVIII – начала ХХ в., посвященные истории Китая и китайской историографии. Книга дает целостную картину историко-востоковедных исследований и развития китаеведческого образования на протяжении более чем двухвекового периода истории России.

---

В целом в XVIII в. почти все столичные и провинциальные периодические издания в России публиковали на своих страницах китайские произведения в переводах с западноевропейских языков. О. Л. Фишман в своем исследовании отмечает: «Из 50 перечисленных нами журнальных публикаций, вышедших между 1731 и 1793 г., описанию Китая и его государственного устройства посвящено 12 статей, истории Китая – 5, этнографии – 5, философии и нравственности – 5…»191.

В печатавшихся в России переводных работах присутствовали противоречивые суждения, способствовавшие критическому восприятию текста. Например, на первой странице опубликованного в 1789 г. в Университетской типографии перевода с немецкого языка «Исторического и географического описания Китайской империи» говорилось: «Китай есть одно из древнейших государств на земном шаре, однако ж древняя История его частию не известна и темна, частию баснословна…»192; но далее по тесту заявлялось: «В рассуждении истории никакой народ не был так рачителен, как китайцы в описании происшествий в их отечестве. Почему в исторических их книгах можно читать все случившееся от самого первого Императора. Китайцы в том еще пред всеми преимущество имеют, что в истории своей сохраняют совершенное беспристрастие, описывая деяния своих Государей точно так, как они по достоинству должны быть преданы, добрыми и славными, злыми и поносными, без всякой лести»193.

В целом в переводных публикациях сохранялся некритический подход к китайской истории, типичный для Европы эпохи Просвещения. Читателю преподносились следующие утверждения: «В рассуждении истории никакой народ не был так рачителен, как китайцы в описании происшествий в их отечестве. Почему в исторических их книгах можно читать все случившееся от самого первого Императора. Китайцы в том еще пред всеми преимущество имеют, что в истории своей сохраняют совершенное безпристрастие, описывая деяния своих Государей точно так, как они по достоинству должны быть преданы, добрыми и славными, злыми и поносными, без всякой лести»194.

В числе наиболее популярных китаеведческих тем для российского читающего общества была история «китайской классической философии». Во второй половине XVIII в. было переведено и издано немало работ по истории конфуцианства. В качестве примера можно привести изданную в «Типографии Корпуса Чужестранных Единоверцев» в Санкт-Петербурге в 1794 г. большую работу «Опыт древней китайской философии о их нравоучении и правлении, с приложением проповеди. Переведен с Латинскаго языка в Александро-Невской Семинарии». В связи с историей философии читающая общественность знакомилась с разными вопросами истории китайской культуры. В вышеуказанной работе выделялись, например, такие параграфы: «Древняя Философия Китайцов, почерпнутая из учения Конфуциева…»; «Что подало Китайцам случай начать Боготворить истукан, Фое именуемый?»; «Древние Китайцы суть ли безбожники?»; «Император Иу какую имел готовность к выслушиванию просителей?»195.

Говоря о переводах работ западноевропейских синологов, необходимо отметить и то, что зачастую для русских переводчиков примеры из китайской истории были лишь средством отражения проблем русского общества. Исследователи отмечают: «Наибольший интерес для нас представляет перевод Фонвизиным196 “Да сюэ” (“Та-Гио, или Великая наука, заключающая в себе высокую китайскую философию”), сделанный им с перевода на французский язык аббата Сибо197. Как отмечает П. Н. Берков198, перевод “Да сюэ” был выполнен Фонвизиным с целью “натолкнуть читателей на сравнение идеала государя, отразившегося в памятниках древней китайской литературы, с реальной русской государыней – Екатериной II”»199. Здесь еще можно отметить оперативность русских мыслителей, оригинал работы был напечатан во Франции в 1776 г., а перевод Д. И. Фонвизина был опубликован уже в 1779 г.

Не умаляя значение для русского китаеведения переводов западноевропейских работ, следует отметить, что по ряду направлений русские синологи опережали своих западных коллег. Да и публикации русских китаеведов были сделаны раньше появления в России переводов западноевропейских синологов.

Таким образом, научное китаеведение начало развиваться в России в первой половине XVIII в. Несмотря на то что русское общество находилось под влиянием западноевропейской науки, а в самой России свой вклад в дело становления китаеведения внесли немецкие ученые и преподаватели-китайцы, начало российской синологии было положено исключительно трудами русских китаеведов – воспитанников Российской духовной миссии в Пекине. Важнейшей составляющей русского китаеведения с самого начала было изучение истории Китая. Становление и развитие отечественной синологии шло в тесной связи с российской исторической наукой и при поддержке со стороны таких ученых, как академики М. В. Ломоносов и Г. Ф. Миллер. Несмотря на относительно позднее начало формирования в России научного китаеведения, уже к концу XVIII в., благодаря трудам И. К. Россохина, А. Л. Леонтьева и другим, это направление российской гуманитарной науки достигло мирового уровня, а по ряду позиций вышло в лидеры.

Глава II История Китая и русская наука в первой половине XIX в.

2.1. Академическое и университетское востоковедение и историческая наука в России

Академическая наука

В XIX в. российское востоковедение, как важнейшая составляющая гуманитарных наук и образования, вступило в новый этап своего развития. Одним из самых заметных и важных направлений в отечественном востоковедении было китаеведение, в рамках которого в основном и шло изучение истории Китая. Новый уровень российского китаеведения первой половины XIX в. определяется общим развитием академической науки и университетского образования в России.

В начале XIX в. были проведены реформы академической науки и университетского образования в России. В 1803 г. был принят новый «регламент» (устав) Академии наук, в ведение главного научного учреждения этим уставом были возвращены и гуманитарные науки, в числе которых была названа история. «Регламентом» Академии наук от 30 января 1830 г. выделялся класс «“исторических и политических наук”, в числе которых отдельно была названа “история и словесность азиатских народов”»200. Еще раньше, в 1818 г., Комитет министров выпустил приказ «О необходимости устроить с 1 января 1819 г. при Кунсткамере Академии особое отделение для медалей, рукописей и книг восточных под названием Восточного кабинета и хранителем оного определить академика Френа»201.

Становление академического востоковедения на этом этапе истории Академии наук проходило в сложных условиях. Историки пишут: «На основе устава 1803 г., разрешавшего дополнять список наук, составлявших предмет занятий Академии, в эти годы была образована кафедра по восточным языкам и словесности… На кафедру восточных языков и словесности в 1804 г. был избран адъюнктом Ю. Г. Клапрот202, приехавший в Россию, чтобы заняться изучением Востока… в 1811 г. он уехал за границу, увезя с собой многие собранные им материалы, а также некоторые рукописи и карты XVIII в., взятые им из Академии… продал в Национальную библиотеку в Париже… В 1817 г. Ю. Г. Клапрот был единодушно исключен из членов Академии наук… Таким образом, с 1811 г. представителя по востоковедению в Академии наук совсем не осталось…»203.

Юлиус Клапрот оставил заметный след в развитии китаеведения в Санкт-Петербургской Академии наук. В «Летописи Российской академии наук» за 1810 г. встречаются такие записи: «Г. Ю. Клапрот представил отчет о своем путешествии по Китаю, а также собранные им материалы по истории, филологии и этнографии северо-восточных областей Китая»; «Г. Ю. Клапрот читал доклад о памятниках Древнего Китая эпохи династии Юй»204. 5 декабря 1810 г. отмечается запись: «Н. И. Фукс сообщил о высочайшем одобрении предстоящей командировки Г. Ю. Клапрота в Берлин сроком на 6 месяцев для работы по изданию китайского словаря и каталога китайских и маньчжурских книг. На эти цели Александр 1 выделяет Клапроту 750 червонцев (2250 руб.)». А почти через год «Н. И. Фукс прочел письмо Г. Ю. Клапрота из Берлина с отчетом о работе над китайскими рукописями»205. Указания на исследования истории Китая Ю. Клапротом имеются в историческом исследовании неизвестного автора XIX в. «Из истории завоевания Китая Маньчжурами в XVII в.»: «фон Капштадт сообщил список Дун хуа лу г. Клапроту который, впрочем, сделал из него только небольшое извлечение – о происхождении – Маньчжурской династии… Другие части материалов, кажется, еще не были известны в Европе»206.

Через некоторое время академическое востоковедение в России было восстановлено. В 1817 г., возвращаясь из Казани на родину, в Санкт-Петербурге остался работать известный немецкий востоковед Х. Д. Френ207. Общепринятым считается тот факт, что с созданием по его инициативе в 1818 г. Азиатского музея «в Академии наук возникло научное востоковедение»208. В том же 1818 г. в Академию наук был назначен новый президент – граф С. С. Уваров209. Широкую известность этому государственному деятелю принес опубликованный еще в 1810 г. проект создания Восточной академии в России, который так и не был реализован.