Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая: «Клятва Луиса»

• Название: Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая: «Клятва Луиса»
• Автор: Людмила Лапина
• Жанр: Научная Фантастика

Студентка Ляля попадает в XII век и в Пиренеях встречает рыцаря Луиса де Монсегюра. Он клянется проводить девушку к ее родителям. Путешественники прибывают в Тулузу. Жизнь рыцарского общества, Пейре Видаль, историческая личность, известный трубадур. Ляля вспоминает легенду о Святом Граале. Рыцарский турнир в Тулузе. Племянник Раймонда устраивает дворцовый переворот. Раймонд мертв, Луис в темнице, Ляля взаперти в башне. Пейре освобождает Лялю и Луиса. Они едут через горы в замок Луиса. По легенде, там скрыт Святой Грааль. Только священная чаша может вернуть Лялю домой. Необходимость лгать рыцарю угнетает Лялю. В капелле стоит прекрасная золотая чаша. По ночам девушка ходит по замку, мечтая попасть в капеллу. Тогда, в горячей молитве, она попросит Святой Грааль вернуть ее домой. В донжоне замка ее встречают тени родителей сэра Луиса. У чаши рыцарь открывает сердце красивой девушке XXI века, но Святой Грааль разлучил влюбленных. Ляля оказалась на даче под Выборгом в тот же момент времени, когда началось ее чудесное путешествие в Высокое средневековье. Как ей теперь жить вдали от любимого – ведь сердце ее принадлежит сэру Луису.

---

– Прошу вас входите, демуазель, – сказал сэр Луис с поклоном.

Ляля перешагнула порог и ответила с улыбкой:

– Благодарю вас, милорд, за то, что проводили меня. Без вас я не нашла бы эту спальню.

– Не стоит благодарности, леди Лилиана. Служить вам – счастье для меня, – произнес рыцарь, собираясь уходить.

– Вы оставите меня здесь одну? – с упреком спросила девушка. Ее зеленые глаза смотрели, казалось, прямо в душу рыцаря.

– Мы уже не в походе, демуазель. Вольности кочевой жизни остались в прошлом, – холодно ответил сэр Луис.

Краска стыда бросилась в лицо Ляле. "Что он позволил себе думать? Что я хочу затащить его в постель?" Ее темные дугообразные брови гневно сдвинулись, зеленые глаза метнули искры ярости, но грудь рыцаря, надежно защищенная преданностью Деве Марии, отразила заряд негодования земной девушки.

– Если вам одиноко, леди Лилиана, позвоните горничным, они помогут вам раздеться на ночь, – сказал сэр Луис с поклоном и удалился. Ляля мрачно проследила, как тяжелая деревянная дверь захлопнулась за ним. "Мне страшно, меня оставил одну единственный близкий в этом мире человек!" – думала она, напряженно прислушиваясь. Есть ли тут привидения? От неприятного внутреннего холодка задрожали руки. Шаги сэра Луиса по каменным коридорам и лестницам звучали все глуше. "Уж не ждет ли его в спальне горничная, чтобы помочь раздеться! – ядовито усмехнулась Ляля. – А с какой легкостью он раздает золотые кольца!" – с новым приступом негодования вспомнила она. В походе рыцарь не носил колец, видимо, вез их спрятанными в дорожный мешок. Чувствуя, что близка к истерике, девушка решительно прикрикнула на себя. Прошептав краткую молитву, Ляля глубоко вздохнула, подошла к двери, задвинула хороший засов, взяла светильник с туалетного столика и обошла спальню, заглядывая во все углы и под кровать. Зачем ей лишние неприятности? Убедившись, что опасности местные, комнатные, ей не грозят, Ляля поставила светильник на место и присела к туалетному столику. Отодвинув зеркало подальше – нельзя ночью туда заглядывать – девушка заплела на ночь волосы. Горничную она не захотела вызывать. Мысль о том, что прибежавшая на звонок девушка может выскочить из спальни сэра Луиса, наполняла ее холодной яростью. Снова приказав себе успокоиться, Ляля разделась на ночь. Блио она сняла легко и развесила его на стуле. Больше всего девушка промучилась с тесемками рукавов, но сумела развязать их зубами. Платье она сняла со вздохом облегчения. День, вместивший так много, подошел к концу. Яркий свет луны высветил снаружи витраж. Ляля подошла и полюбовалась очертаниями розы – мотив, излюбленный средневековыми витражистами. Эта картинка успокоила напряженные нервы девушки. Помолившись, она легла в пышную постель и мгновенно уснула. Ляля устала так, что никакие сновидения и привидения не смутили ее ночной отдых. Мягкое комфортное ложе дало желанный покой телу и душе.

Глава 2

– Госпожа, вам принесли умыться!

Ляля открыла заспанные глаза, и мгновение соображала, где же оказалась. Взор ее уперся в синий шелковый полог над кроватью, спина наслаждалась батистовой простыней и мягчайшими тюфяками роскошного ложа. "Я в Тулузе!" – обрадовалась девушка и вскочила с кровати. Стук в дверь продолжался.

– Госпожа, вы проснулись? – взволнованно спрашивала горничная.

Ляля в спешке накинула льняное платье – спала она голая, как любила с детства – подбежала к двери и отодвинула засов, быстро отошла, спряталась в тени полога и величественно сказала:

– Прошу вас, заходите!

Слуги внесли деревянную ванну, серебряные кувшин и таз для умывания. Горничная, та же, что вечером помогала одеваться Ляле, вошла, неся на руке скромное блио нежно-зеленого цвета.

– Демуазель, госпожа графиня Тулузская передает вам привет и осведомляется о вашем здоровье! – сказала горничная.

– Очень любезно со стороны ее светлости заботиться обо мне, – вежливо ответила Ляля.

– Я чувствую себя хорошо!

Горничная дала знак слугам покинуть спальню. Девушка вышла из своего убежища и спросила:

– Который час?

– Недавно пробил полдень, – ответила служанка.

Ляля покраснела – давно не случалось ей так долго спать!

– Я причешу вас, демуазель, – сказала горничная, и Ляля присела к зеркалу. Служанка повесила зеленое блио на высокую спинку кресла и подошла к Ляле.

– Как зовут тебя, милая девушка? – спросила она.

– Жюли, – ответила с поклоном расторопная девушка – настоящая уроженка юга – темноволосая, темнокожая. Её темные глаза, большие, лукавые, сияли из под длинных ресниц. Белые зубки придавали особую прелесть её улыбке.

– А я – Лилиана из Ладоги, – представилась Ляля, вспомнив вчерашний вечер. "Леди Лилиана Ладожская" – звучит очень внушительно.

Проворные руки Жюли расчесывали и заплетали волосы Ляли, а прелестный розовый ротик не закрывался ни на минуту:

– Граф Тулузский очень рад возращению графа де Монсегюра… – Ляля только кивала в такт щебетанию девушки:

– …он приказал сегодня готовить праздничный ужин… а где вы встретились с графом де Монсегюром, госпожа?

– В горах, – улыбнувшись воспоминаниям, ответила Ляля.

– А потом? – круглые глаза Жюли расширились от благоговейного восторга и молили о подробностях.

– Он спас меня от разбойников, – зловещим шепотом поведала Ляля.

– О-О-О! – выдохнула Жюли, предвкушая, что расскажет своим подружкам на кухне.

– Я хочу помыться, – строго сказала Ляля, вставая.

– Я помогу вам, госпожа, – услужливо воскликнула Жюли.

– Нет, я привыкла мыться сама, – твердо произнесла Ляля.

– Позвоните, когда я вам понадоблюсь, – и Жюли пошла к двери.

– Постой! – позвала ее Ляля.

– Что, госпожа? – остановилась девушка.

– Ты забыла это, – и Ляля указала на зеленое блио.

– Я не забыла, – гордо сказала Жюли.

– Граф де Монсегюр посылает вам этот красивый наряд!

Лялю в очередной раз поразила щедрая забота сэра Луиса.

– Я поблагодарю графа, когда его увижу! – произнесла она.

– Я убегаю, – Жюли выскользнула из комнаты. Ляля закрыла дверь на засов, сняла платье и шагнула в воду. Намыливаясь розовым мылом, она в который раз восхитилась его ласкающей душистой пеной и попыталась привести в порядок разбегающиеся мысли. Вытеревшись льняным полотенцем, Ляля надела свое, тщательно скрываемое от посторонних глаз нижнее белье, накинула платье, отперла дверь и позвонила горничной. Жюли примчалась так быстро, как будто никуда не убегала, зашнуровала манжеты льняного платья, помогла Ляле накинуть блио и подвела ее к зеркалу. Девушка осталась довольна собой – красивая, отдохнувшая, зеленые глаза сияют. Платье двенадцатого века придавало дамам особое изящество. Подпоясанное под грудью, оно делало ноги длиннее, а фигуру стройнее. Мода и в более поздние времена периодически возвращалась к такому силуэту – в восемнадцатом веке, при Наполеоне, в Серебряном веке. После фильма Бондарчука "Война и мир" такие платья шили выпускницы школ, очарованные хрупким изяществом Наташи Ростовой. Современницы Ляля уже несколько лет ходили в платьях, называемых "ампир", поэтому девушка знала, какими должны быть походка и движения носящих такие платья.

– Я хочу поблагодарить графиню Тулузскую за теплый прием, – сказала Ляля, убедившись, что сегодня выглядит хорошо.

– Я провожу вас к госпоже, демуазель Лилиана, – произнесла Жюли, тщательно выговаривая незнакомое имя чужеземной гостьи.

– Показывай дорогу, – согласилась Ляля, и девушки вышли из комнаты.

– Дверь запирается? – спросила Ляля.

– Зачем? – глаза Жюли округлились от удивления.

– Во дворце графов Тулузских не бывает воровства!

Ляля вспомнила, что Ролло, основатель династии нормандских герцогов, повесил на дубе близ Руана, своей столицы, золотой браслет, и не нашлось вора, польстившегося на это украшение – так велик был страх народа перед скорым на расправу норманном, наверняка родней сэра Луиса. "Надо расспросить его о предках-викингах", – подумала Ляля, чувствуя, что уже соскучилась по своему благородному спутнику.

Девушки спустились по винтовой лестнице, и вышли во двор. Ляля зажмурилась – жаркое южное солнце, тысячью бликов отразившись от темно-красных булыжников двора, ослепило девушку. Она замерла, страшась выйти на открытое пространство.

– Сюда, госпожа, – с этими словами Жюли повела Лялю в обход двора.

От солнца пешеходов прикрывала аркада – открытая галерея, возведенная вокруг двора замка. Растерянная Ляля тщетно искала глазами пруды, газоны, цветочные клумбы, фонтаны, статуи – все, что привыкла видеть в пригородах Петербурга. Она с детства посещала бывшие царские резиденции – Павловск, Гатчину, блистательные Петергоф и Царское Село. По всей Европе королевские и княжеские резиденции строились в подражание Версалю Людовика Четырнадцатого. Ляля была воспитана на созерцании лучших образцов садово-паркового искусства. В Петергоф ее с детства возили родители, а Версаль, Шеннбрун, виллы Медичи можно увидеть в альбомах по искусству или в Интернете.