Леонид Огороднов - Скандинавская мифодрама. Обретение целостности

• Название: Скандинавская мифодрама. Обретение целостности
• Автор: Леонид Огороднов
• Жанр: Психология

Книга «Скандинавская мифодрама: обретение целостности» описывает опыт использования скандинавского мифологического цикла в психотерапии. Книга построена таким образом, чтобы, с одной стороны, раскрыть психологическое содержание мифов, а с другой стороны, сохранить логику мифологического цикла. Из всех мифологических сюжетов отобраны те, которые отвечают этим двум целям, то есть наиболее универсальные с точки зрения психотерапевтического эффекта сюжеты.

---

Если мое предположение верно, то следующей сцену в нашей мифодраме логично посвятить созданию подземного мира мертвых Хель. Как я уже говорил, если следовать Снорри Стурлуссону, то введение Хель здесь преждевременно, однако оно оправдано с точки зрения логики создания миров. В мифодраме не следует рассказывать участникам об истории, связанной с Хель, однако ведущему следует о ней знать. Хелем называется мир, названный так по имени дочери бога коварства Локи. «Были у Локи и еще дети. Ангрбодой звали одну великаншу из Страны Великанов. От нее родилось у Локи трое детей. Первый сын – Фенрир Волк, другой – Ёрмунганд, он же Мировой Змей, а дочь – Хель. Когда проведали боги, что вырастают эти трое детей в Стране Великанов, – а дознались боги у пророчицы, что ждать им от тех детей великих бед, и чаяли все великого зла от детей такой мерзкой матери и тем паче детей такого отца, – вот и послал богов Всеотец взять тех детей и привести к нему». Судьба Фенрира и Ёрмунганда будет рассмотрена нами позже, сейчас же нас интересует судьба Хель:

А великаншу Хель Один низверг в Нифльхейм и поставил ее владеть девятью мирами, дабы она давала приют у себя всем, кто к ней послан, а это люди, умершие от болезней или от старости. Там у нее большие селенья, и на диво высоки ее ограды и крепки решетки. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод – ее блюдо. Истощение – ее нож, Лежебока – слуга. Соня-служанка, Напасть – падающая на порог решетка, Одр Болезни – постель, Злая Кручина – полог ее. Она наполовину синяя, а наполовину – цвета мяса, и ее легко признать потому, что она сутулится и вид у нее свирепый.

Хель – мир, находящийся глубоко под землей, самый нижний из девяти миров Иггдрасиля. В горизонтальной системе он совпадает с Нифльхеймом и находится на севере от Мидгарда. В вертикальной проекции он оппозиционен Асгарду. Осей оппозиции здесь много (верх/низ, свет/мрак, жизнь/смерть, мужское/женское), но главной осью, вслед за Мелитинским, я считаю оппозицию, связанную с качеством загробного существования людей.

У человека, согласно скандинавской мифологии, есть три пути, чтобы продолжить свое существование после смерти. Как уже было сказано, люди, умершие «своей» смертью, от болезни или старости, отправляются в Хель. Альтернативой этому является честная гибель в сражении, в этом случае человек отправляется в Асгард, либо в Вальгаллу к Одину: «…и все люди, достойные и праведные, будут жить с ним», либо в Фольванг к Фрейе: «…и когда она едет на поле брани, ей достается половина убитых, а другая половина – Одину». О том, чем занимаются воины, попавшие в чертоги богини любви, нигде не говорится и мы можем об этом только догадываться, что касается попавших в Вальгаллу, то они ежедневно сражаются друг с другом, затем все погибшие воскресают и все вместе, победители и побежденные, отправляются пировать. В Рагнерёк обитатели Хель будут воевать на стороне хтонических чудовищ, а обитатели Вальгаллы – на стороне богов.

Существование двух возможных посмертий ставит перед человеком нравственную дилемму: либо принести себя в жертву Одину и попасть в Вальгаллу, либо жить собственной жизнью, умереть собственной смертью и очутиться в Хель.

В «Речах Гримнира» («Старшая Эдда») описывается происхождение и течение мировых рек. На крыше Вальгаллы стоит олень, он объедает листья Мирового Древа и влага с его рогов падает в знакомый нам Кипящий Котел, находящийся в Нифльхейме. Отсюда берут свое начало все реки, но течение их различно, 20 из перечисленных рек возвращаются в Асгард, а 17 – «в землях людей, но в Хель стремятся». Если рассматривать течение рек как метафору человеческой жизни, то у нас получается два пути:

Асгард – Нифльхейм – Асгард

Асгард – Нифльхейм – Мидгард – Хель

С точки зрения современной нам психологии первый путь можно представить себе так: подростковый бунт, следующая за ним депрессия и покорное возвращение под родительское крыло. Второй путь предполагает возможность «встать на собственные ноги» (попадание в Мидгард), но карой за такое самоуправство является отлучение от родительской опеки, как правило, сопровождающееся страхом смерти.

В психотерапии такая альтернатива встречается часто: интериоризированная родительская фигура обещает либо послушание и вечное блаженство, либо смерть за непослушание. Внутренний ребенок в ответ на это давление жертвует собственными желаниями (отправляет их в Хель). В мифе, как и в жизни, такое поведение родителя вызвано собственным страхом смерти: Один, набирая эйнхериев в свое войско, пытается оттянуть неизбежный конец созданной им «империи». Эта экзистенциальная проблема. В психотерапии она разрешается путем выхода за пределы семейной системы. Например, в психодраме мы ищем момент, когда родительская угроза была реальна и изменяем ситуацию с помощью введения других, «лучших» родителей; в семейных расстановку по Берту Хеллингеру клиенту внушают, что долги он будет отдавать не родителям, а детям и т. д. В только что созданном Одином мире такая проблема неразрешима. Мы вернемся к ней, когда будем рассматривать миф Последней Битве (глава 9).

Творение миров завершается созданием пары оппозиционных миров – Альвхейма и Свартальвхейма.

Обитатели Свартальвхейма («дома темных альвов») – цверги или карлики, – участвуют в приключениях, описанных в нескольких мифах, где они достаточно хорошо охарактеризованы. Вот история их появления:

Затем сели боги на своих престолах и держали совет и вспомнили о карликах, что завелись в почве и глубоко в земле, подобно червям в мертвом теле. Карлики зародились сначала в теле Имира, были они и вправду червями. Но по воле богов они обрели человеческий разум и приняли облик людей. Живут они, однако ж, в земле и в камнях. Был старший Модсогнир («Высасывающий силы»), а второй – Дурин.

В мифах цверги выступают в качестве искусных ремесленников (они изготавливают атрибуты главных богов), они владеют магией, которая понадобилась им, например, для изготовления пут, сдерживающих чудовищного волка Фенрира. В некоторых мифах («Сага о Вёльсунгах») они выступают так же как хранители сокровищ. Жить они могут только под землей, при солнечном свете они превращаются в камень, чем однажды воспользовался Тор, не желающий выдавать свою любимую дочь замуж за карлика.

В отличие от цвергов, альвы не участвуют ни в одном мифологическом повествовании, поэтому их характер и функции можно доверить фантазии участников группы. О них известно следующее:

Тогда спросил Ганглери: «Много чудесного можешь ты поведать о небе. Что там еще есть замечательного, кроме источника?». Высокий отвечает: «Немало там великолепных обиталищ. Есть среди них одно – Альвхейм. Там обитают существа, называемые светлыми альвами. Темные альвы живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные – чернее смолы. <…>

На южном краю неба есть чертог, что прекраснее всех и светлее самого солнца, зовется он Гимле. Он устоит и тогда, когда обрушится небо и погибнет земля, и во все времена будут жить в том чертоге хорошие и праведные люди. <…> Тогда спросил Ганглери: «Что же будет защитой этому чертогу, когда пламя Сурта сожжет небеса и землю?». Высокий отвечает: «Говорят, будто к югу над нашим небом есть еще другое небо, и зовется то небо Андланг, и есть над ним и третье небо – Видблаин, и, верно, на том небе и стоит этот чертог. Но ныне обитают в нем, как мы думаем, одни лишь светлые альвы»

Об Альвхейме известно также, что он был отдан богами во владение Фрейру. Кеннинг (поэтическое описание) солнца «Сияние альвов» позволяет предположить, что альвы были божествами солярными.

Инсценизация и психотерапевтическое применение

Действующие лица

До убийства Имира:

Имир

Аудумла

Камни

Бури

Великаны (двое мужчин и женщина)

Бор

Бестла

Один, Вили, Вё

После убийства Имира:

Один, Вили, Вё

Великаны

Плоть Имира = земля

Череп Имира = небо

Мозг Имира = облака

Кровь Имира = океан

Кости Имира = горы

Веки Имира = ограда Мидгарда

Асы

Ваны

Люди (минимум двое)

Хель

Альвы

Карлики

Пространство действия: миры Иггдрасиля согласно схеме (глава 1).

Первое взаимодействие – Аудумла кормит родившегося Имира и вылизывает соленые камни. Из камней в течение трех дней появляется Бури. Динамика этой сцены в значительной степени зависит от доверия участников друг к другу, поскольку речь в ней идет о довольно интимных вещах. Ведущему может узнать, насколько комфортно чувствует себя Имир в роли новорожденного, Аудумла – в роли кормилицы, как Аудумла относится к Бури, каковы взаимоотношения между Бури и Имиром. Иногда эта сцена актуализирует у участников темы защищенности, безопасности и братско-сестринской конкуренции.