Василий Лягоскин - Тайна пролива «Врата скорби». Том второй

• Название: Тайна пролива «Врата скорби». Том второй
• Автор: Василий Лягоскин
• Жанр: Альтернативная история

Это второй том исправленной и дополненной версии научно-фантастического повествования «Дома мы не нужны». История невероятных приключений подполковника Кудрявцева и его друзей в далеком прошлом – от первых мгновений их появления в мире неандертальцев и доисторических хищников до того дня, когда люди, победившие в борьбе за существование, смогли бросить вызов таинственному Спящему богу. За семьдесят тысяч лет до наших дней самым главным в их жизни оказались честь, мужество, дружба, любовь…

---

– Ты чего, Александр Николаевич, – обиделся профессор, – не можешь себе еще один сделать?

– Могу, – с совершенно непроницаемым лицом ответил Кудрявцев, – и сделаю. Но на сегодняшних переговорах он будет только у меня.

– Но почему? – обиды в голосе Романова не убавилось, – разве я раньше, с итальянцами, да колумбийцами…

– Отлично справился, – поспешил успокоить товарища командир, – но сегодня будут дикари; и дикари необычные. Они фальшь нутром почуют. А мне очень интересно будет услышать, о чем они будут говорить, уверенные, что мы их не понимаем. Предчувствие, понимаешь ли…

С предчувствием командира профессор спорить не стал.

Между тем, Георгий Арчелия, как и обещел, был готов представить новые образцы пластмассы к испытаниям. Он заметно волновался; в основном потому, что никак не мог сам оценить результаты собственного труда. Лишь непонятная пока профессору, да и всем остальным (самому полковнику Кудрявцеву в том числе) способность командира физически воздействовать на неразрушимый материал могла показать сейчас, насколько продуктивно поработала эти два дня команда абхазца.

Полковник в сопровождении Алексея Александровича подошел к длинному столу, изготовленному, кстати, из той же самой пластмассы. На столешнице правильными рядами выстроились серые пористые кубики – совершенно такие же, какими играют дети. По размерам такими же; единственным украшением им служили те самые бирочки – от первого до двадцать пятого номера.

– Почему их двадцать пять, – задал резонный вопрос Романов, и тут же, спохватившись, сам ответил на него – один контрольный, без добавок.

– Точно, – улыбнулся Георгий, – контрольный. Только он как раз с добавками – сразу со всеми. А какой – не скажу, пусть Александр Николаевич сам определит.

– Нашли фокусника, – проворчал полковник, приступая к испытанию.

Первый ряд кубиков он раздавил пальцами совершенно свободно; по крайней мере лицо его с закрытыми глазами ни разу не показало, что он ощутил какую-то разницу. А разница была!

– Седьмой самый крепкий, – наконец озвучил свои ощущения Кудрявцев, – ну и… Двадцать первый – лишь чуть-чуть послабее показался.

– Ничего не показался, – довольно улыбнулся абхазец, – седьмой и был тем самым контрольным, а двадцать первый… (он сверился с каким-то списком), в двадцать первом опилки от вашей бани.

Полковник потянулся за кубиками во втором ряду. Показалось профессору Романову или нет, но здесь дела пошли не так просто и быстро. И паузы были подлиннее и пальцы командира побелели заметнее… А когда этот этап эксперимента закончился, глаза командира открылись не сразу; а когда открылись, сразу нашли Арчелия:

– Это ты образцы проверяешь или меня? – с видимым возмущением провозгласил он, – теперь самый крепкий девятнадцатый, за ним третий.

– Вай, молодец, – может, нарочитым кавказским акцентом Георгий хотел скрыть смущение; а может, он действительно так сильно обрадовался? – опять в точку: девятнадцатый контрольный, а третий русский. А еще что заметил, дорогой?

Командир строго посмотрел на него.

– Извините, товарищ командир, – акцент у Арчелия сразу пропал, – я это для чистоты эксперимента. Даже сам не заглядывал, какой номер где. Дальше, уж извините, тоже номера будут меняться. Так как насчет изменений?

– А про то, что в эти кубики добавок насыпали больше, тоже забыл сказать? Или тоже для чистоты? (командир усмехнулся, увидев как абхазец понурил голову – не очень низко, кстати), – во сколько раз больше – в два?

– Точно! – тут же вздернул кверху голову Георгий, – а в следующем ряду…

– Ладно уж, – остановил его полковник, – чистота, так чистота.

В пятом ряду один из кубиков не поддался, как не пытался Кудрявцев стереть его в порошок двумя руками; однако под ударом кувалды, направляемой все теми же руками, развалился на куски. В седьмом ряду еще один – тоже контрольный, как догадался профессор по довольному лицу руководителя эксперимента – не поддался уже никаким усилиям. До десятого ряда решили не продолжать, сэкономили время.

А вердикт профессор Арчелия огласил тут же:

– В общем, друзья, мы теперь знаем, как сделать наш будущий город несокрушимым. Вопрос – нужно ли нам опять собирать эти «легирующие добавки», или обойдемся чисто русским вариантом?

– Ага, – конечно первым выразил свое мнение Толик Никитин, – придет какой-нибудь киргиз – такой же, как наш товарищ полковник… Ну, не совсем такой, конечно – таких больше нет и быть не может (это находчивый тракторист мгновенно отреагировал на общий гул недовольства); шепнет что-нибудь по-своему, по-киргизски, дунет-плюнет и все – нет больше нашей хаты.

Такую возможность представили наверное все, потому возражать Анатолию никто не решился. А вот профессор Романов как раз такую, или подобную возможность совсем недавно рассматривал, поэтому первым нарушил молчание:

– Если кто-то и сможет разрушить это, – Алексей Александрович показал пальцем на немногие оставшиеся целыми кубики, – скорее всего он тоже будет говорить на русском языке…

– Ну да, – прервал его язвительно Никитин, – фразами типа про денатурат.

– Или про Толика, – вернул ему усмешку профессор.

– Хорошо, – прервал перепалку полковник Кудрявцев, – начинаем делать блоки с полным комплектом добавок, с максимально возможной концентрацией. Это для цитадели – центрального здания. А для заборов можно и обычной пластмассой обойтись. С них и начнем строительство.

– А я думал, с цитадели, – озадаченно протянул комендант, – разве это не самое важное?

– Правильно, – согласился командир, – но ведь тебе еще фундамент надо выкопать. Какой там объем грунта?

– Если брать с запасом – почти тысяча кубов на каждый метр вглубь. Так у нас же экскаватор есть!

– Вот пусть и снимет верхний слой – до песка. А там вручную, по десять литров – или сколько там нужно на один блок? И блоки сразу в дело. Огораживайся, Валерий Николаевич от врагов, а заодно… от «друзей» незваных.

– Это же какой объем нужно перелопатить?! – ужаснулся Ильин, – не будем же мы заставлять девчат таскать песок.

– Ну, трубы-то таскать заставил, – не преминула подколоть его бывшая супруга, – надо будем, и песок потаскаем.

– Не пойму я тебя, Ирина, – шутливо нахмурил брови командир, – то ты грозишься оставить нас без детей, то, как Павка Корчагин, хочешь увлечь подруг на никому не нужные трудовые подвиги. Вот пусть наши ученые и технические умы продумают, как автоматизировать процесс, или, по крайней мере, механизировать. А не придумают…

– Придумает командир, – опять быстрее всех отреагировал тракторист.

А полковник Кудрявцев очень странно отреагировал на откровенный подхалимаж:

– Я уже придумал, – усмехнулся он…

На переговоры с неандертальцами командир пошел один.

– Подойдете позже, – велел он профессору и Оксане, а заодно и остальным разведчикам, – соврете, что ходили проведать новорожденного и его мать… Хотя, зачем врать – сходите и проведайте; а я посижу, подожду наших «друзей». Позову вас, когда понадобитесь.

Разведгруппа дисциплинированно направилась к медицинскому фургону, а Александр Николаевич занял место за столом, который вчера так и не убрали. А чего убирать – до очередного дождя (если только окажется верной поговорка про дождичек в четверг) еще два дня, а дикие копытные, да и хищники тоже, давно натоптали себе новые тропы – далеко за границами лагеря.

Вот к командиру присоединились три гиганта; четвертому – мелкому – дикарю стул не предложили. Минут пять спина полковника (а он, естественно, сидел на ближайшей русскому лагерю стороне) оставалась неподвижной. Наконец он вроде как широко потянулся, и разведчики поняли – это сигнал.

На столешнице лежали только три ожерелья, так что всем, кроме самого Кудрявцева с супругой и профессора Романова пришлось ограничиться созерцанием односторонней пантомимы. Больше всех махал руками Алексей Александрович. Неандертальцы сидели истуканами; выплевывал сквозь зубы скупые слова только старый вождь. Командир отвечал такими же лаконичными фразами.

На удивление, дикарь согласился на все условия полковника: племя строит становище там, где укажет Кудрявцев (или человек, им уполномоченный), но не вблизи реки – требование Денату. Люди обеспечат их питьевой водой (что за водо-, точнее рекобоязнь у дикарей?). Ну и свежей добычей.

Великий охотник может понадобиться в любой момент – когда старый вождь сможет разбудить и призвать Спящего бога. А поскольку командир не собирался таскаться по пятам вождя, рядом с полковником за пределами лагеря всегда будет посланник Денату – правнук Ден, который сегодня сидит напротив профессора и скалит зубы, не решаясь, впрочем, повернуть голову налево, к Оксане Кудрявцевой. Этот самый Ден, молодой отец, который к сообщению о состоянии сына и его матери отнесся весьма и весьма равнодушно, оказывается, был лучшим, и практически единственным охотником в племени, поэтому…