Василий Лягоскин - Тайна пролива «Врата скорби». Том первый

• Название: Тайна пролива «Врата скорби». Том первый
• Автор: Василий Лягоскин
• Жанр: Альтернативная история

Это первый том исправленной и дополненной версии научно-фантастического повествования «Дома мы не нужны». История приключений подполковника Кудрявцева и его друзей в далеком прошлом – от первых мгновений, когда они оказались в мире неандертальцев и доисторических хищников, до того дня, когда люди, победившие в борьбе за существование, смогли бросить вызов таинственному Спящему богу. За семьдесят тысяч лет до наших дней самым главным в их жизни оказались честь, мужество, дружба, любовь…

---

– Правильно, – подхватил подполковник, – и таких осколков в одной гранате до трехсот штук. Шестнадцать ящиков по двадцать лимонок – триста двадцать штук. Килограммов тоже триста двадцать… Ну а это, сюрприз из сюрпризов.

Кудрявцев внешне легко поднял длинный пулемет с заправленной лентой с патронами.

– Двадцать пять с половиной килограммов плюс лента на пятьдесят патронов почти восемь кило. Этот из новых – крупнокалиберных пулемет «Корд»; единственный, которым можно стрелять из рук. Любой другой даже терминатора отдачей с ног снесет, а этот.., – он любовно похлопал левой рукой по стволу; правая рука, удерживающая треть центнера стали даже не шелохнулась, – патронов конечно маловато на три пулемета – всего сорок коробок по ленте в каждой, зато запасных стволов по два на каждый.

– Я про такой тоже слышал, – похвалился Холодов, – его ведь завод Дегтярева выпускает, из Коврова. А я там в учебке служил, полгода.

– Ну, тогда этого пулемета даже в проекте не было, – ответил ему Кудрявцев, – но хвалю – хоть чем-то интересовался…

Профессор нагнулся и поднял свисающую в коробку часть пулеметной ленты; казалось, хищная мощь снарядов впечатлила даже его.

– Однако! Такого тираннозавру одного хватит с избытком!

– А то! – улыбнулся подполковник, – пробивает даже легкую броню. Калибр двенадцать и семь миллиметров. Никому конечно стрелять с руки не позволим – это пускать пули на ветер. Тем более есть два пехотных станка.

Он указал кивком головы на сложенные металлические треноги странной формы и положил пулемет на место.

– Ну это уже мелочи… Приятные мелочи – пистолет ПМ шесть штук, патроны к нему – два ящика. Эти потяжелее будут – килограммов двадцать восемь, если не изменяет память.

– Да уж, вам на память жаловаться грех, товарищ подполковник, – улыбнулся Холодов.

– А вы свою память проверьте, молодой человек, – ответил ему профессор, – у вас она теперь тоже молодая; алкоголем и никотином не подпорченная. Сколько груза всего получилось?

Сержант зашевелил губами – видно ему так было привычнее считать. Наконец он выпалил: «Почти две тонны шестьсот!».

– Точно! – почти одновременно выкрикнули Никитин с Романовым.

– И это еще не все! – Кудрявцев перешел к противоположной стороне бункера и откинул пленку, свисавшую почти от потолка – такой высоты были сколочены здесь полки. Полиэтилена здесь ушло меньше – вездесущий песок был не так страшен снаряжению, сложенному здесь. Подполковник пошел вдоль рядов, стряхивая песок и перечисляя, – Х/б песочное, берцы, общевойсковой бронежилет, титановый шлем «Борит», разгрузки, медкомплект, офицерский сухпай…

– Знаете, что интересно? – повернулся он, дойдя почти до выхода из бункера, – все это не просто российское, все тут чисто российского производства. Все разношенное, хотя чистое и глаженное – даже трусы и майки чисто наши, защитного цвета. Какую-то крутую заварушку хотели закрутить бандюганы; в очередной раз Россию дерьмом обмазать.

– А мы тут им и подос… в смысле все карты перепутали, – обрадовался Никитин, – ай да мы, ай да командир!

– Ты еще скажи: «Ай да сукин сын!», – перебил его Кудрявцев, – мы тут не причем, другие задачи решали. Хотя в чем-то ты прав. Здесь Россия – это мы. А значит все это наше. Холодов, задача понятна?

– Так точно!

– Никитин, назначаешься помощником снайпера.

– Это как.

– Очень просто, Никитин. Таскаешь за снайпером винтовку с полным боекомплектом, и свой автомат с запасными магазинами.

– Сколько магазинов товарищ подполковник?

– А вот сколько в разгрузку войдет, столько и бери. Алексей Александрович – ты тоже автомат с разгрузкой для себя и такой же комплект для Оксаны.

– А остальным?

– Остальные вряд ли автомат донесут. Я им сам по пистолету подберу и другое снаряжение. Холодов, помогай. А вы, друзья, вооружайтесь и шагом марш обедать. Из мужиков больше никого не возьму – им и тут работы хватит

Глава 7. Анатолий Никитин. Тракторист, алкоголик и мечтатель

Анатолий вышел из полутьмы бункера, нагруженный оружием и припасами так, что вполне мог начать небольшую войну с окружающим миром. Кроме снайперской винтовки, которую он так и держал в руках, за спиной его болтался на не отрегулированном пока ремне АКМ; торс плотно облегал разгрузочный жилет с восемью запасными магазинами. В каком-то хитром воинском рюкзаке, который ему успел вручить подполковник, поместились три подсумка с патронами к винтовке Драгунова, пара ремней, на которые эти подсумки, скорее всего, и должны были одеваться, три скрученных туго рюкзака и еще четыре бухты не менее туго смотанных плоских ремешков шириной три сантиметра. В далеком детстве Никитина такими ремнями шилась сбруя для лошадей; он успел порулить вожжами – его дед работал конюхом в том самом лесничестве, где так бесславно закончилась карьера Анатолия.

Следом, так же щурясь на яркое солнце, выбрался профессор. Он был нагружен не меньше. За спиной его болтались сразу три автомата; разгрузка на нем сидела не так ладно, как на Анатолии, но поправить ее сиюминутно Романов никак не мог. В одной руке он нес еще один жилет, тоже заполненный нелегкими магазинами, в другой почти волочились по земле сразу два рюкзака – тоже явно не пустых.

Никитин прикрыл ладонью глаза от слепящего солнца и потому не заметил, как к нему подскочила Бэйла, а за ней и остальные израильтянки. Он совсем не сопротивлялся, когда девушка вытянула из его руки винтовку и что-то залопотала на своем еврейском, оглядывая снайперку явно профессиональным взглядом. Тем более он не возражал, когда израильтянка поднялась на носочки и неумело чмокнула его в щеку.

– Четырехкратное увеличение, – переводила Оксана, – маловато конечно – на снайперскую… дуэль с такой винтовкой не решилась бы, но для наших условий самое то. Не капризная, достаточно кучно бьет; пристрелять бы еще…

Она вдруг вскинула оружие к плечу, и Анатолий поразился – эта невысокая, ниже его на голову, и совсем не накачанная мускулами девушка вдруг застыла в стойке так, что совсем недалеко – не больше чем в полуметре от его глаз – не шелохнулась ни на гран мушка винтовки. Никитин совсем не был уверен, что смог бы так же легко и непринужденно держать стойку, застыв подобно статуе на долгие секунды.

Потом дуло медленно, ни на долю миллиметра не отступая от идеально горизонтального положения, поплыло по окружности; к облегчению тракториста отдаляясь от него. Он даже заметил, как чуть дрогнул палец на курке, и тут же расслабился (палец, а не Анатолий), когда позади него прозвучала резкая команда – это из бункера, наконец, выбрался командир.

Анатолий английского совсем не знал, даже в рамках школьной программы, поскольку в школе «изучал» немецкий, но по жестам девушки, пытавшейся сначала что-то возразить, а потом послушно опустившей оружие, а также по повелительным ноткам в голосе подполковника, понял, что последний запретил проводить эту самую пристрелку здесь и сейчас. Каким-то чувством он также понял, что случай провести пристрелку появится совсем скоро, и что даром тратить патроны при этом не придется. В чем-чем, а в отношении расхода боеприпасов Кудрявцев был достаточно экономен, если не сказать скуп – Анатолий сам убедился в этом совсем недавно.

– Сержант, проверить технику, – подполковник кивнул на пикап, так и стоявший с открытыми дверцами кузова, а затем на мотороллер, в гордом одиночестве занимавший асфальтированный пятачок размером метров пять на пять.

Никитин удивился – асфальтовый пятачок, на который он ступил вслед за Кудрявцевым, был идеальным, нереально ровным – такой Анатолий видел впервые в жизни.

– А ведь у них там, в Сирии, уже сколько лет война идет! – подумал он с обидой за свою родную деревню, где такого асфальта не было и, наверное, никогда не будет. Вслух же он попросил подполковника, – можно я этот агрегат опробую, у меня когда-то самого «Муравей» такой же был.

Командир кивнул, открывая дверцу крашенной в светло-зеленый цвет будочки мотороллера. Тракторист опасливо заглянул из-за спины Кудрявцева – никто из будки не выскочил, потому что в ней не было ничего кроме нескольких мешков, на верхнем из которых он прочитал надпись в несколько строк на русском языке: «Мука пшеничная. Высший сорт. Краснодарский мукомольный завод №2».

– Ну вот, – опять обиделся он за Родину, усаживаясь за руль агрегата, – гуманитарку по всему миру шлем, а нормальных дорог у себя сделать не можем.

Оказалось, что с «Муравьем» это мотороллер имел весьма отдаленное сходство. Безуспешно поискав педаль стартера, российский тракторист путем проб и ошибок нашел таки кнопку включения двигателя, который, чихнув пару раз темным дымом, затарахтел почти бесшумно. Он уже готов был отжать рукоять тормоза и тронуться с места, но успел заметить в зеркале заднего вида, как лицо командира складывается в зверскую гримасу.