Игорь Сотников - Память совести или совесть памяти

• Название: Память совести или совесть памяти
• Автор: Игорь Сотников
• Жанр: Русское современное

Откуда проистекает это непонятно чем мотивированное желание изменить свое прошлое? И что нас раз за разом сознательно и бессознательно заставляет обращаться к нему? Ответ лежит на поверхности. Покопайтесь в своем настоящем.

---

Память совести или совесть памяти Игорь Сотников

© Игорь Сотников, 2016

ISBN 978-5-4483-2291-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гл.1 Пространственное введение

– Он заблуждался, – скажет кто-то, указывая на ошибку того, другого.

– И что вы, ответите, в ответ на это? – спросят вас.

– Ну, так сразу и не ответишь, ведь я не знаю, подоплеки этого дела. Да и сам, этот он, мне не знаком – возможно, ответите вы.

– Но, все же? – спросят вас.

– Что ж, – нехотя ответите вы, вздохнув, – человеку свойственно заблуждаться.

А ведь и действительно, чуть что случится не так, не по тому запланированному вами плану, – то у вас в кармане всегда наготове имеется универсальная фраза, ведь человеку свойственно заблуждаться. А вот почему – свойственно, отчего-то мне так никто и не объяснил, а ведь так хочется это знать. Хотя, может быть и в этом, я, в свою очередь, тоже заблуждаюсь. Но все же, может быть это свойство и внесено в реестр характеристик человека, потому что вся его жизнь – есть цепь блужданий в поисках своего места в этой его жизни, и где его всем движениям свойственна тепловая хаотичность, некогда описанная физиком Броуном.

И вот человек, наконец-то набрел на то, что, по его мнению, он искал и, казалось бы: остановись, отдохни и пользуйся результатом своего поиска. «Но нет, так не пойдет!», – рассуждает он и, переведя дух, вновь пускается в этот свой путь в бесконечность. Ведь беспокойная мысль разве знает, что такое покой? Нет, она тоже живет только одним поиском. Так и наш герой, казалось бы, достигнув того, к чему стремился, должен бы остановится и, лежа в шезлонге где-нибудь на пляже Таити, наслаждаться жизнью человека, имеющего все. Но нет, он не покупает себе: ни этот пляж, ни еще какой-то другой, хотя и имеет на это деньги. Да и вообще, он никак не трансформирует свои средства в их потенциальные возможности.

– Видали мы таких скряг, – скажет особенно проницательный и очень не жадный читатель. Но дело не в этом, просто наш герой, заблудившись в своих предпочтениях – тем самым для себя потерял возможность желать. Но что же я все вокруг да около? А не пора ли более близко и детально рассмотреть нашего героя, ведь не все из нас имеют способности, если не разглядеть – то хоть домыслить рассматриваемое.

Нашего героя зовут Лу, и именно таким, слегка странным именем.

При этом спешу успокоить поклонников мексиканской мелодраматики, так невоздержанных в своих страстях и заявить, что появлению такой транскрипции имени, он вовсе не обязан неуемной страсти его родителей к сериалам, одно время так захватившим умы нашего народонаселения. Это явление прошлось по именам новорожденных уже позже, но, тем не менее, каждое десятилетие в стране не проходило бесследно, и вслед за своими героями, в тот момент находящимися на пике популярности, родители также вносили свою лепту в поддержку героических свершений страны, называя своих детей согласно требованиям того «героического» времени. Сейчас уже трудно припомнить всех тех героев той эпохи, в честь которых появились столь приглядные имена, и за которые так благодарят родителей их потомки. Так что не будем вникать во все эти перипетии истории, изыскивая связующую нить между нашим героем и, когда-то бывшим, героем дум его родителей, какой была эта нить – так и осталось неизвестно ему, а теперь и нам. И, естественно, нам был озвучен только конечный вариант этого имени, так звучно гремевшего на просторах нашей необъятной страны, когда в наш дом вошло само понятие сериала. А сколько было придумано вариаций для этого имени, пишущегося через дефис, звучащих в устах одноклассников (а также же невоздержанных и невоспитанных временных жизненных попутчиков) – вовсе не сосчитать. А сколько разбитых носов и бланшей под глазами сопутствовали становлению этого нового имени (вместо старого)…

В чем-то наш герой даже несколько благодарен этому своему несуразному имени. Ведь защита его, укрепило в нем дух, и заставило окружающих считаться с ним, и видеть в нем не приложение к имени, а его определяющую существенность.

– Да, Альберто? – и только суровый взгляд Лу, был мне ответом.

Что сказать, уже к тому возрасту, в котором мы его встретили, он имел практически все. «Опять загадки?», – скажет придирчивый читатель, и я с ним полностью соглашусь. Дело в том, что наш герой не указал своего точного возраста, но охарактеризовал его, как средний период жизни, наиболее подверженный кризисным явлениям. «Ну, а что ж, он имел ввиду под словом „всё“?», – всё не отстает, пытающийся вникнуть во все нюансы дела очень придирчивый читатель. Что ж, попытаемся в общих словах это разъяснить. В начале своего жизненного пути, как и многие другие на этом свете, Лу мог себя причислить к клубу с названием ну, скажем – «До». Шло время, его труд был вознагражден, и он уже был зачислен в клуб – «От и До». Дальше, опять же благодаря времени и еще большему труду, Лу достиг самых верхов и его зачислили уже в клуб – «Свыше».

Ну, а что же касается самой этой его клубной жизни – то хотелось бы сразу внести некоторую ясность и выяснить, что же все-таки он имел ввиду под этой своей, клубной классификацией «До» и «Свыше». И есть ли здесь какая-то взаимосвязь между входящими элементами внутри этих ограничительных параметров. Что тут сказать: данная классификационная клубная модель подходит, как к возрастным, так и к определенным финансовым группам, хотя при этом между ними никак не прослеживается какая-либо существенная взаимосвязь. Наш же герой, по всей видимости (а я весьма неплохо читаю внешность, и могу вас заверить в этом), по обоим параметрам вполне подходил в клуб – «За и Свыше». Но опять же, чем он больше становился – «За», тем чаще он заглядывал назад в прошлое, вспоминая с горечью свое – «От и До», и с тихой грустью – свое «До».

Как уже говорилось выше, наш герой имел все, и конечно, можно было бы потратить пару листов для описания некоторой толики его богатств, но ведь как бы ты красочно не описывал всю роскошь богатства – для всех и для любого, в частности, это всего лишь будет сухая статистика в виде цифр и букв. Человек же никогда не будет удовлетворен тем, что слышит бога, ему нужна видимость, и только тогда его безверие откинет приставку, став полноценной верой. Так и богатство только тогда обретает свою существенность, когда через эту свою видимость и приобретает свои черты. Но и это не все, от блеска роскоши в глазах наблюдателя начинает рябить, а сердце – бешено колотиться, пытаясь достучаться до вас с мыслью: «И я того же хочу!». И вам уже мало лицезреть его, вы уже хотите ощутить его физически, жаждая купаться в нем, ну, или как бюджетный вариант, хотя бы попробовать на зуб. Так что, зная природу человека, я решил оставить за пределами описания все эти подробности мирского быта нашего героя и сконцентрироваться на других залежах существенности, присутствующих в жизни нашего героя.

«Ну хорошо, в этом плане как будто все в порядке, ну а что же на семейном фронте?», – требуя разъяснений, заволнуется женская половина. Ну, а на семейном фронте, после того как он заменил жену с большим пробегом на вон ту, молодую, всегда готовую тратить его деньги – пока что без перемен.

– Да, милая, – смотря в зеркало, говорит Лу.

– Я сейчас, только накрашусь, – следует ответ пухлогубого глянца.

– Да, конечно, – натянуто отвечает Лу, размышляя про себя.

– Все-таки она обманула меня, скрутив свой счетчик.

– Ну, с ним, все понятно, – послышится сердитый голос все той же женской половины.

А что, собственно, понятно? Вот мне всегда было не понятно, вот это самое – «понятно», звучащее, как выносимый приговор субъекту мужского рода. А ведь это и есть приговор, вычеркивающий данный образец внимания из списка потенциальных, как любят нынче говорить, бой-френдов. Так и представляется этот список, составленный одной весьма смышленой дамочкой, не пожалевшей на эти цели использовать свой красивый блокнот из коричневой кожи.

– Только Проша!

– Не на одном нем свет клином сошелся.

– Проша может и подвинуться.

– И Алишерка, тоже ничего.

– Да неужели… (Далее все размыто, по вкусу скорее похоже на слезы с чернилами).

Ну и дальше, в том же женском роде. Конечно, Лу мог бы привести массу доводов в свою защиту: и что он подождал, когда его будущая супруга из подростка оформится в женщину, и даже не держал ее на поводке обещаний в съемной квартире, да и вообще, ему далеко до тех высот, с каких на женский пол смотрит Прохор. Но давайте не спорить, и оставим хоть чуть-чуть неясности и непонятности, которые и будем преодолевать в процессе нашего повествования.