Владимир Янковский - День ожидания. Телероман

• Название: День ожидания. Телероман
• Автор: Владимир Янковский
• Жанр: Русское современное

Книга посвящена событиям новейшей истории России. Охватывает временной период от середины XIX века до недалекого будущего – март 2018 года. Действие происходит в России, странах СНГ, США, Израиле. Главный герой – вымышленный персонаж, биография которого сложилась из биографии автора книги и многих известных журналистов страны. На страницах книги встретите известных российских политиков, некоторые фигуры – вымышленные по вполне понятным этическим соображениям.

---

– Я вообще ни с кем не танцевал, работал твоим личным официантом, – объясняет Виктор.

– А теперь ты мой гость, единственный, – Татьяна нежно трогает его за плечо.

Она берет два фужера, наливает шампанское. Чокаются.

– Счастья тебе, Таня! – произносит Виктор и медленно, смакуя, выпивает холодное шампанское.

Включают магнитофон. Медленная мелодия. Танцуют.

– Ты танцуешь неуклюже! – шепотом выговаривает ему Татьяна, когда мелодия заканчивается.

– Практики почти не было, да и слух не музыкальный, – оправдывается Виктор.

Она снова наливает шампанское.

– Виктор, выполнишь одно желание именинницы?

– Какое? – неуверенно спрашивает он.

– Ну вот, трусить начал… – смеется девушка.

– Хорошо, хорошо, выполню, – соглашается Градов.

Татьяна подходит к нему с двумя бокалами с шампанским.

– Выпьем на брудершафт? – предлагает она.

Они пьют. Ставят бокалы на столик. Татьяна вопросительно смотрит на Виктора. Он целует ее в щеку. Татьяна качает головой:

– Совсем одичал за три года… Ладно, пора отдыхать. Иди в ванную, я пока постель тебе организую.

Она раскладывает диван в зале, стелет белье. Из ванной комнаты с еще влажными волосами возвращается Виктор.

– Под простынью не замерзнешь? Или дать одеяло? Раздевайся, ложись, теперь я пойду мыться.

Она уходит. Виктор раздевается, аккуратно вешает на стул рубашку, майку, брюки, носки. Ложится. Из ванной комнаты доносится шум душа. Через несколько минут появляется Татьяна. Волосы распущены, халат едва застегнут. Подходит к дивану:

– Нормально устроился?

– Да, все в порядке, спасибо, – благодарит гость.

– Тогда спокойной ночи!

Она наклоняется над диваном, целует его в щеку, затем, страстно, в губы. Шепчет:

– Дурачок ты мой, я ведь люблю тебя! Три года уже люблю. С того дня, как увидала тебя на похоронах, помнишь, твою Лиду и мою бабушку хоронили одновременно, тогда я и увидала тебя первый раз. Четырнадцатилетней пацанкой была, а втюрилась – и поделать ничего не могла. Родителей каждое воскресенье таскала на кладбище, лишь бы тебя видеть… А сегодня, – она тряхнула головой, – сегодня мой праздник. Я хочу стать твоей. Прямо сейчас.

Татьяна сама скидывает халат. Под ним совершенно обнаженное девичье тело. Ныряет в постель к Виктору. Обнимает его, целует. Он поначалу неподвижен. Татьяна ложится на него сверху, гладит его всего, шепчет:

– Отвык… Ты же мужик… И тебе нужна баба. Молодая, красивая, теплая… Неужели ты все три года без женщин? Не бойся, я все для себя решила. Господи, чурбан ты бесчувственный, мне что, в конце концов, самой себе все это делать?!

Наконец Виктор решается, переворачивает Татьяну под себя. Начинается секс – стоны, объятия, поцелуи.

Он проснулся от звука песни. Где-то на кухне пела Татьяна:

Утро красит нежным светом

Стены древнего Кремля,

Просыпается с рассветом

Вся советская страна…

Виктор всегда поражался, насколько чувствительны женщины. Вот и в этот раз, не успел он открыть глаза, как Татьяна уже заглянула в зал.

– Вот еще один гражданин страны советов проснулся! Доброе утро!

– Доброе утро! – произнес он несколько оторопело: на ней из одежды были только белые трусики и до безрассудства короткая майка того же цвета, едва закрывавшая грудь.

– Ну, что ты так на меня смотришь? Во-первых, жарко. Во-вторых, что мне теперь тебя стесняться? Но в третьих, если мой повелитель прикажет, его раба может надеть халат до пят и до горлышка. Прикажешь?

– Нет, не прикажу: я вчера не успел тебя разглядеть, – объясняет Виктор.

– Ценю за откровенность. Виктор, тебе можно задать интимный вопрос? – Татьяна присела на краешек дивана.

– Безусловно. – он полуприсел, опершись на подушки.

– Как тебя Лида ласково называла – Витенька, Витюша, Витечка, Витек?

– Не поверишь: Викасольчик или Вика, – смеется Градов.

– А почему? – Татьяна в недоумении.

– Викасол – такое лекарство, повышает свертываемость крови, оно применяется как кровеостанавливающее средство при обильных кровотечениях, например, при ранениях, или, если приземленно, при геморроидальных кровотечениях, – объясняет Виктор.

– А ты какое отношение имеешь к этому лекарству? – допытывается Таня.

– Немного созвучно: Витя-Вика. А Лида говорила, что у нее от моих прикосновений порой кровь в жилах останавливается. Вот так я стал для нее Викасолом, Викасольчиком, Викой, подытожил рассказ о своем прозвище Градов.

– Тебе будет неприятно, если я стану называть тебя также? – чуть помолчав, спросила Таня.

– Почему же неприятно. Рана уже зарубцевалась… – вздыхает Виктор.

– Нет, я не стану так тебя называть. – Таня наморщила лоб, почесала правой рукой затылок. – Витя – Вита… Если ты не против, я стану называть тебя Витой, Виточкой! Вита – это жизнь, а ты теперь моя жизнь… – она помолчала. – Вставать думаешь?

– Думаю, Таньчик… – потянувшись, произнес Виктор.

– Таньчик?! – она грозно оперлась руками о свои бедра. – Я что, похожа на танк?

– Нет, нет, просто теперь уже я выбираю варианты для твоего ласкового обозначения, – рассмеялся Виктор.

– Ничего себе ласково, Т-34! – притворно возмутилась Татьяна. – Побрейся лучше, не терплю колючих.

– И много у тебя небритых было? – вдруг ляпнул Виктор.

– Выбирай, что ты хочешь получить, по физиономии или бритвенный прибор в подарок? – стараясь себя успокоить, спросила Татьяна.

– По справедливости надо и то, и другое, – заметил Виктор, потом, погладив ее руку, добавил, – Прости, я не хотел тебя обидеть.

– Ладно, уже простила, – она улыбнулась. – Ты чем бреешься, электрической или станком с лезвием?

– Станком с лезвием, – раскрыл свои вкусы Виктор.

– Тогда закрой глаза, – потребовала Таня.

Виктор закрыл глаза, а Татьяна подошла к стенке, открыла один из шкафов и достала новенький бритвенный набор:

– Это тебе. В память о нашей встрече.

– Спасибо! – он поцеловал ей руку. – Только почему так грустно?

– Потому что я хочу есть, и ты наверняка тоже. Марш в ванную и жду тебя на кухне! – шутливо приказала Таня.

Пока Градов брился и приводил себя в порядок, Таня убрала его постель и заправила диван, потом отправилась хлопотать на кухню. Через несколько минут там появился Градов. На нем было только махровое полотенце, подвязанное на талии.

– Жарко. И что мне теперь тебя стесняться? – ответил Градов на вопросительный взгляд Татьяны.

– Ну, чистый римлянин. Патриций мой, что ты пьешь по утрам, кроме рассола – чай или кофе? – спросила Татьяна, держа в руках заварной чайник.

– Кофе, хозяюшка, кофе, – ответил Виктор, усаживаясь за столик.

– С молоком, сгущенкой или обыкновенный черный? – отозвалась Таня, ставя чайник и открывая навесной шкафчик.

– Черный с сахаром. А что будет пить моя хозяюшка? – поинтересовался Градов.

– За кампанию со своим мужчиной, я же должна изучать твои вкусы. Кстати, Вита, а к кофе приготовить кашку или ты предпочитаешь бутерброды? – уточнила Таня.

– Бутерброды, Танюша, бутерброды. Меньше возни, – объяснил Градов.

– Кому, мне? Знай, я обожаю готовить, – обрадовала его Таня.

– Учту, – заметил Виктор.

Татьяна осмотрела стол: бокалы, нарезанный батон, сахар, кофе, ложечки, масло, колбаса, сыр.

– Проверь, я ничего не забыла?

– Нет. Если позволишь, я тебе объясню, как я люблю завтракать. – Градов вопросительно посмотрел на Таню.

– Конечно, объясняй, – согласилась она.

– Я заранее делаю четыре бутерброда (Градов мазал масло на кусочек батона, клал по очереди сыр и колбасу), потом только кладу сахар (он положил три ложки) и кофе (насыпал кофе). И только после этого наливаю крутой кипяток из чайника, который томится на плите.

– В чем секрет, чтоб я знала? – спросила Таня.

– Не тратится время на приготовление бутербродов, кофе тогда не успевает остыть, я люблю очень горячий кофе, – пояснил Виктор.

– Буду знать! – кивнула Таня, а потом вдруг спросила у Градова. – Хочешь кофе с коньяком?

– Хочу! – откровенно произнес тот.

Таня вышла в зал и почти моментально вернулась с бутылкой в яркой упаковке.

– О, французский, «Наполеон»… Из каких источников, Таня? – удивился гость.

– Как-нибудь расскажу. Открывай, – пропустила вопрос мимо ушей хозяйка.

Когда Градов не без опаски осторожно открыл бутылку, Таня вдруг вытащила и поставила на столик маленькие хрустальные рюмочки.

– Это уже коньяк с кофе, а не кофе с коньяком, – заметил Градов.

– Пусть так. Наливай! – махнула рукой Татьяна.

Он налил коньяк в рюмочки, подал одну ей, другую взял в руку:

– Ты хозяйка, ты и тост говори.

– Знаешь, Витя, за что я хочу выпить? – она помолчала несколько секунд, крутя в руках рюмку. – Вчера был мой праздник, а сегодня должен стать наш. За наш сегодняшний праздник, за наш день рождения. Ведь что сегодня родится, только от нас двоих и зависит… Ладно, давай выпьем!