Эдуард Филатьев - Главная тайна горлана-главаря. Пришедший сам

• Название: Главная тайна горлана-главаря. Пришедший сам
• Автор: Эдуард Филатьев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4425-0009-7

О Маяковском писали многие. Его поэму «150 000 000» Ленин назвал «вычурной и штукарской». Троцкий считал, что «сатира Маяковского бегла и поверхностна». Сталин заявил, что считает его «лучшим и талантливейшим поэтом нашей Советской эпохи». Сам Маяковский, обращаясь к нам (то есть к «товарищам-потомкам») шутливо произнёс, что «жил-де такой певец кипячёной и ярый враг воды сырой». И добавил уже всерьёз: «Я сам расскажу о времени и о себе». Обратим внимание, рассказ о времени поставлен на первое место. Потому что время, в котором творил поэт, творило человеческие судьбы. Маяковский нам ничего не рассказал. Не успел. За него это сделали его современники. В трилогии «Главная тайна горлана-главаря» предпринята попытка взглянуть на «поэта революции» взглядом, не замутнённым предвзятостями, традициями и высказываниями вождей. Стоило к рассказу о времени, в котором жил стихотворец, добавить воспоминания тех, кто знал поэта, как неожиданно возник совершенно иной образ Владимира Маяковского, поэта, гражданина страны Советов и просто человека.

---

И 15 октября в приёмной Максимовского появилась 21-летняя студентка санкт-петербургской консерватории Евстолия Павловна Рогозинникова. Назвавшись родственницей одного из арестованных, она заявила, что ей необходимо поговорить с начальником управления. Когда тот вошёл в приёмную, девушка, начав что-то говорить, подошла к нему и в упор выстрелила из браунинга. Максимовский скончался через несколько минут.

Стрелявшую тут же скрутили. В кармане юбки обнаружили ещё один пистолет, а на теле – более пяти килограммов экстрадинамита с двумя детонаторами, соединёнными шнуром, который можно было дернуть зубами. Это взрывное устройство Рогозинникова намеревалась привести в действие в Охранном отделении, где, как она полагала, её будут допрашивать. Эксперты потом установили, что таким взрывом, произойди он, было бы разрушено всё здание.

17 октября состоялся военно-полевой суд, приговоривший террористку к смертной казни через повешенье. На следующий день приговор был приведён в исполнение.

А в Третьей московской гимназии тем временем произошла «смута».

Гимназические будни

Причину возникновения «смуты» Сергей Медведев объяснял так:

«… один из учеников нашей гимназии повесился из-за издевательского отношения к нему инспектора… Учениками была принята очень резкая резолюция, обвинявшая в смерти ученика нашего инспектора, педагогический совет гимназии и чуть ли не весь царский строй».

Под текстом резолюции подписались тридцать учащихся, и все тридцать (в том числе и Сергей Медведев) были из гимназии исключены.

Сергей Медведев:

«Володя был, конечно, в курсе всех этих событий, с большим вниманием следил за их развитием, обсуждал с нами возможные последствия для нас. Эта история вызвала сильнейший подъём наших революционных настроений и активизировала работу нашего социал-демократического кружка».

Примерно тогда же за участие в молодёжной социал-демократической организации были исключены из Первой Московской гимназии Николай Бухарин и Илья Эренбург, что тоже ошеломило многих.

Глава правительства Пётр Аркадьевич Столыпин в своём выступлении перед Государственной думой 16 ноября 1907 года объяснил жёсткость властных акций так:

«Для всех ясно, что разрушительное движение, вызванное в стране крайне левыми партиями, перешло в открытое разбойничество, разоряющее мирное население и развращающее молодое поколение. Этому движению можно противопоставить только силу (взрыв аплодисментов центра и крайне правых). Одновременно с сим, видя спасение в силе, правительство всё же находит необходимым скорейший переход к нормальному порядку… Правительство потребует внутренней дисциплины в школах, несмотря на изменившиеся условия (аплодисменты справа)».

Относились ли эти слова к гимназисту Маяковскому?

Александра Алексеевна Маяковская писала:

«Ему исполнилось четырнадцать лет.

Был конец 1907 года.

В квартире у нас была явка: встречались партийные товарищи… Всё это были старшие товарищи, профессиональные революционеры. Среди них Володя был как равный».

Сестра Людмила:

«Гимназия совершенно не удовлетворяла Володю, он её перерос и решил из неё уйти. Конечно, в то время у нас были опасения, что Володя останется даже без среднего образования, и что это отразится на всей его жизни».

Да что там гимназия! Даже своей одеждой Маяковский выделялся среди одноклассников. Его мать писала:

«Володя не носил гимназической формы, а ходил в длинном пальто и папахе, которые дал ему товарищ».

А уж учёба была ему и вовсе не по нутру. Ведь рядом с ним разворачивались дела чрезвычайно необыкновенные. Сергей Медведев свидетельствует:

«Вскоре после исключения из гимназии я и Гзовский познакомились с некой товарищем Наташей и через неё включились в партийную работу».

К их работе подключился и Маяковский. Сергей Медведев поражался тому, как здорово разбирался он в содержании нелегальной литературы – к примеру, брошюры «Марксистский календарь»:

«Память у него была совершенно исключительная. Все статистические данные, которые там приводились, он знал назубок, и, когда нам, пропагандистам, требовалась цифра, он моментально её подсказывал».

Начинающие юные подпольщики стали общаться с рабочей массой, посещать сходки и массовки. Об этих тайных и полутайных мероприятиях жандармский офицер Александр Спиридович писал:

«Сходки происходили обычно на квартирах, но с наступлением тёплого времени устраивались массовки. За городом, где-либо в лесу, собирались, как на прогулку, сорганизованные рабочие. Выступали ораторы. Раздавались призывы к пролетариату: бороться с буржуазией, победа над капиталом, диктатура пролетариата – вот цель борьбы. Великий Маркс сказал…»

Подобная «партийная работа» увлекла Маяковского своей романтичностью, от которой захватывало дух. Однако опасность остаться неучем тоже была вполне реальной – ведь выполнение партийных поручений поглощало такую уйму времени, что на опостылевшую учёбу его просто не оставалось.

Реакция властей

В Москве тем временем произошёл очередной террористический акт. На этот раз покушались на жизнь генерал-губернатора Москвы Сергея Константиновича Гершельмана. 21 ноября он выезжал в санях со своим адъютантом князем Оболенским, направляясь в Лефортовский военный лазарет, который отмечал 200-летие. Владимир Джунковский писал:

«Когда генерал-губернатор поворачивал с Хапиловской улицы в Госпитальный переулок, то какая-то женщина, сидевшая на скамейке у ворот какого-то дома с корзиной, наполненной рыбами, вскочила и быстро что-то бросила по направлению к саням. Раздался страшный взрыв. Когда дым взрыва рассеялся, то представилась следующая картина – слева от саней стоял генерал-губернатор и рядом с ним князь Оболенский, с земли невдалеке поднимался кучер, раненые лошади бились в агонии, около них ничком лежала женщина.

Преступница была жива… Она потом оправилась, её судили, имени её так и не узнали, приговорена была она к смертной казни».

Как установили потом, на московского генерал-губернатора покушалась эсерка Александра Александровна Севастьянова, входившая в «Центральный боевой отряд».

А 1 декабря 1907 года произошло событие, непосредственно касавшееся партии, с членами которой активно общался тогда гимназист Маяковский. Особым присутствием Правительствующего Сената с участием сословных представителей был вынесен приговор по делу социал-демократической фракции Государственной думы второго созыва (все члены этой фракции были арестованы сразу же после роспуска Думы). Подсудимые обвинялись в том, что выполняли постановления стокгольмского съезда РСДРП, направленные на свержение существовавшей в России власти путём вооружённого восстания. 38 человек были признаны виновными и приговорены к каторжным работам.

В ответ на эту суровую акцию правительства революционеры-подпольщики активизировали работу с молодёжью. И 18 января 1908 года начальник Московского охранного отделения подполковник Михаил Фридрихович фон Коттен докладывал директору Департамента полиции:

«… партийные организации гор. Москвы (социал-демократов и социалистов-революционеров) направили свою пропаганду в среду учеников средней школы и ориентировали 2 союза средне-учебных заведений: один – на партию социалистов-революционеров, а другой – на социал-демократов…

Из членов союза учащихся выяснены следующие лица: гимназисты…»

Далее следовали фамилии: «Бухарин, Григорий Яковлев Брильянтов, Илья Гиршев Эренбург…» и другие.

Фон Коттен продолжал:

«Цель, преследуемая социал-демократической партией, – подготовка будущих партийных работников – увенчалась успехом, и партия приобрела для себя из среды учеников новых работников».

Далее шли фамилии этих «работников», среди которых упоминался учившийся в Пятой гимназии Борис Осколков, а также:

«Эренбург, Бухарин и Брильянт – районные пропагандисты…

Докладывая об изложенном вашему превосходительству, имею честь присовокупить, что дальнейшее наблюдение за проявлением революционной деятельности в среде учащихся среднеучебных заведений продолжается.

Подполковник фон Коттен».

В январе 1908 года бывшего гимназиста Первой Московской гимназии Илью Гиршевича Эренбурга арестовали. 30 января взяли под стражу и учившегося в Пятой гимназии Бориса Иннокентьевича Осколкова. Подполковник фон Коттен докладывал начальнику Московского губернского жандармского управления:

«По агентурным сведениям, Борис Осколков состоял во главе отдельного внепартийного кружка учащихся, имевшего своим органом ученический журнал "Борьба"… Осколков содержится в Сущёвском полицейском доме».