Игорь Евтишенков - Римская сага. Том III. В парфянском плену

• Название: Римская сага. Том III. В парфянском плену
• Автор: Игорь Евтишенков
• Жанр: Русское современное

После сокрушительного разгрома армии Марка Красса под Каррами легат Лаций попадает в плен. Его жизнь, как и жизнь его товарищей, превращается в сплошную муку, пока тех, кто выжил после издевательств парфян, не отправляют на север страны строить дворец местному правителю. Однако невольное участие в дворцовых интригах жены правителя и его сестры приводит к гибели друзей Лация. После этого опасность нависает над ним самим, и он даже не подозревает, как судьба распорядится его жизнью на этот раз.

---

– Иди сюда, сын шакала и кобры. Я вырву твой язык. Сам вырву. И тогда тебя сожрут тигры. Кто его поводырь? – схватив на ходу ещё одного человека, он толкнул его к Павлу Домициану: – Веди его! Пусть скажет это тиграм!

– Я не боюсь тигров, – специально громко произнёс слепой, и все с удивлением уставились на него.

– Зачем он так? – спросил Варгонт. Они стояли у самого края арены и видели практически всё, что там происходило. Поэтому старого римлянина они увидели только со спины, когда дрожащий от страха пленный вывел его на середину площади.

– Павел не боится смерти, как и его брат, хромой Марий, – тихо произнёс Лаций. – Он живёт песнями. Ты же знаешь.

– Да. Но он же ничего не сможет… – пробормотал Варгонт. Однако ответить Лаций не успел, потому что Павел Домициан, покрутив головой вокруг, ровным шагом направился к той части, где в окружении придворных сидел Сурена. За ним обречённо поплёлся «поводырь». Тигры рычали и ходили вокруг них кругами, но не прыгали.

– Ты кто? – спросил его Сурена, когда тот остановился в пяти-шести шагах перед оградой.

– Меня зовут Павел Домициан Цэкус! – гордо ответил он.

– Ты что, слепой? – удивился Сурена.

– Да. Но я тоже воин. Римский воин.

– Да, я вижу. Если бы римляне брали на войну зрячих, они бы лучше сражались, – усмехнулся он, и все придворные подхватили его шутку.

– Иногда слепые сильнее зрячих! – заявил Павел Домициан.

– Да? И когда же? Наверное, только в постели с гетерой! – рассмеялся Сурена. – Не ты ли возил у своего друга Рустия в обозе «Милетские рассказы»?

– Не я, – коротко ответил тот.

– Ну, да, – усмехнулся Сурена. – Куда же тебе. Ты же даже мужчину от женщины отличить не можешь. Только на ощупь, – он снова расхохотался и вместе с ним – его придворные.

– Зато я могу спеть, – ответил Павел. – Спеть о царском роде Аршакидов. Может, ты знаешь, что они родились от милетских и ионийских гетер. И это не мешает им царствовать над парфянами!

Сурена нахмурил брови и сжал кулаки. Старейшины онемели от такой наглости. Никто не шевелился, и все взгляды были прикованы к этому похожему на кипарис человеку, который вот-вот должен был расстаться с жизнью. Сурена собирался что-то сказать, но римлянин набрал в лёгкие воздух и запел. Все замерли. Визирь тоже на мгновение замолчал, поражённый неожиданной силой и красотой его голоса. Но длилось это недолго. Начальник стражи кинулся к своим воинам, те стали толкать тигров длинными, заострёнными на концах палками, и раздражённые звери закружились по арене, злобно рыча и скаля жёлтые клыки. Но их голоса были слышны только в те моменты, когда Павел Домициан останавливался, чтобы набрать в грудь воздух. Рядом с ним жался пленный-поводырь. Наконец, один из тигров несколько раз мотнул головой и присел на задние лапы. Было видно, что он собирается напасть на слепого сзади. И тут в толпе пленных произошло какое-то волнение. Варгонт, который до этого стоял и молча кусал губы, вцепившись в деревянные ограждения, вдруг не выдержал и рванулся вперёд. Вырвав у стоявшего неподалёку стражника палку, он перебросил её через ограду и сам прыгнул следом. Парфяне не успели даже опомниться. Зрители ахнули. Сурена с удивлением поднял брови. Его уже начинал раздражать этот дерзкий певец, но он не мог убить безоружного, хотя рука уже несколько раз поднималась, чтобы отдать приказ лучникам прервать его громкую песню. К счастью, почти никто не понимал того языка, на котором тот пел о милетских гетерах и парфянских царях. Появление невысокого коренастого человека в конце арены привлекло внимание Сурены, и он с любопытством стал наблюдать за его действиями. Как и все остальные.

Последний бой Варгонта

Варгонт схватил палку и в два прыжка оказался около тигра, который готовился напасть на слепого певца.

– А-а-а-р-р-р-р! – раздался в воздухе громкий голос человека и следом за этим – дикий визг зверя. Палка опустилась ему прямо на рыжую спину. Отскочив в сторону, тигр поджал хвост и оскалился. Варгонт вытянул палку перед собой и замер. Он тяжело дышал. Но раны на коже уже зажили, и он даже не хромал, как раньше. Лаций, который готов был в этот момент сам перескочить через ограду, так и замер с поднятыми руками, держась за верхний край ограды.

– Варгонт, не надо… – прошептал он с болью в голосе, но было уже поздно.

– Эй, отойди к забору! – крикнул тот несчастному пленному, который стоял позади слепого певца.

Тигр несколько раз мотнул головой, отвлёкся от Павла Домициана и, сделав два шага по направлению к Варгонту, прыгнул. Что произошло дальше, Лаций разобрал не сразу. Варгонт вдруг исчез, и тигр, цепляясь лапами за пустоту, медленно пролетел над тем местом, где была голова человека. Остальные хищники ходили вокруг, хлопая себя хвостами по бокам. Один лёг на землю и стал лизать лапу. Обиженный Варгонтом зверь развернулся и грозно оскалился. Поводырь Павла Домициана стал медленно передвигаться в сторону заграждений. Варгонт замер. Только немного согнутые колени и опущенная на грудь голова говорили, что он готов в любой момент отпрыгнуть в сторону. Тигр повёл хвостом из стороны в сторону и снова присел. Мгновение, и зверь взлетел в воздух, выкинув лапы вперёд. Он опять метил Варгонту в голову. Но тот снова исчез, и полосатое тело плавно пролетело в пустоту. На этот раз Лаций успел заметить, что Варгонт упал на землю, и у тигра не было ни малейшей возможности достать его когтями с высоты своего прыжка. Третий прыжок прошёл, как и первых два – впустую. Зверь разбежался и сделал четвёртый прыжок. И снова мимо. А дальше произошло то, что Лаций долго потом ещё вспоминал, не в силах объяснить себе и окружающим. Раздражённый зверь неожиданно перестал рычать, развернулся и отошёл к ограде. Там он лёг и, открыв пасть, стал часто дышать, вывалив изо рта длинный язык. Он просто лежал и дышал, как будто устал от тяжёлой работы. Лаций ничего не понимал. Парфяне вскочили со своих мест и стали громко кричать. Слепой певец тоже прекратил петь и стоял, прислушиваясь к звукам борьбы. Варгонт быстро подбежал к нему и оттащил к ограде.

– Помогите ему! – крикнул он в запале и развернулся обратно. Никто не успел ничего сказать. Второму пленному парфяне не дали вернуться к ограде и вытолкали его обратно на площадь. Варгонта уже рядом не было, и стражники стали снова толкать тигров острыми палками, стараясь поднять их с земли.

– Кажется, я уже видел этого смельчака, – произнёс вслух Сурена.

– Я не помню, – пробубнил Афрат, которому не нравилось такое развлечение. – Мало крови и криков. Какие-то слепые стоят и поют тут песни. Лучше уж было с гетерами повеселиться. Или на охоту съездить… – недовольно закончил он и пожал плечами, но лучше бы он этого не говорил. Сурена не хотел портить праздник, и слова Афрата прозвучали для него как оскорбление. А прощать обиду визирь не любил.

– Это легат Варгонт, – подсказал Абгар. – Ты, о, мудрейший визирь, отпустил его с двадцатью воинами в город. У реки.

– А-а! – брови Сурены взлетели вверх. – Помню-помню! Это мой раб. Ну, что ж, посмотрим, как он умеет драться с тиграми, – Сурена повернулся к Афрату и заметил у того на лице недовольную гримасу. – Или, может, Афрат выделит нам десяток своих железных всадников, чтобы те поохотились на него и повеселили нас? Да, Афрат? – он растянул губы в широкую натянутую улыбку, и начальник катафрактариев сразу же изменился в лице. – Ты же любишь охоту, Афрат?

– Люблю. Очень. Да, конечно. Как скажешь, – он уже хотел встать, но Сурена остановил его.

– Подожди. Сначала тигры, – он отвернулся, и Афрат с тяжёлым вздохом плюхнулся на место. На арене в это время уже было на одного тигра меньше. Варгонт успел приблизиться к тому зверю, который прыгал первым, и, раздразнив его концом острой палки, вонзил её глубоко в пасть, когда тот раскрыл её в грозном рыке. Второй тигр старался отбить окровавленную палку лапой, но Варгонт несколько раз с такой силой ударил его по носу, что огромный зверь заскулил, как маленькая кошка, и отвернулся, отчаянно мотая головой и стараясь закрыть морду широкими лапами. Варгонт прицелился и со всего размаху ударил его прямо под левую лапу. Палка вошла зверю между рёбрами. Три оставшихся тигра отбежали от страшного человека в дальний конец площади и тихо зарычали, поджав хвосты.

– А-р-р-р! – оскалился в ответ Варгонт, сам превратившись в зверя. Несчастный поводырь Павла, согнув плечи, прятался у него за спиной.

– Варгонт, Варгонт! – закричал Лаций. – Сюда! Назад!

Но тот его не слышал. В дальнем конце ограды открылась небольшая дверь и тигров стали загонять обратно. Зато с другой стороны появились десять железных всадников с длинными копьями. – Катафрактарии, – одними губами прошептал Атилла на ухо Лацию и покачал головой. – Они его убьют…