Валерий Пикулев - Гвардеец Бонапарта. Гордись, Европа: у тебя есть Россия!

• Название: Гвардеец Бонапарта. Гордись, Европа: у тебя есть Россия!
• Автор: Валерий Пикулев
• Жанр: Прочие приключения

Документально-художественный исторический роман. По-новому освещает и события прошлого (Отечественная война 1812 года), и роль России в современной Европе. Основное место в нём уделено Русскому походу Бонапарта, документально подтверждённое освещение которого входит в противоречие с традиционной историографией. Основанный на реальных фактах, роман посвящён известному французскому актёру, другу автора Оливье Сиу, «выбравшему Россию» и уже полтора десятка лет живущему в Санкт-Петербурге.

---

В лицо ударил горячий прилив! «Выходит, напрасно пёрся… в такую-то ночь!» Огляделся… – ни железного прута, ни камня! Да что он смог бы сделать камнем?! – Сторожей разбудить! Пришелец опять подошёл к калитке и теперь внимательно стал её изучать. «А что если просунуть руку меж прутьев, у самой ручки…» Изогнувшись, он выполнил своё намерение и нажал на фигурную ручку с внутренней стороны, – бесполезно! Калитка и в самом деле закрыта на замок. – «Всё! Теперь всё пропало!»

Бедняга тяжело опустился на землю. «Кто-то запер калитку… – он осмотрел внешнюю замочную скважину, – вот только снаружи или с внутренней стороны?» Некое подобие догадки заставило его снова просунуть руку… Он вновь подёргал неподдающуюся ручку. Пальцы бессильно соскользнули с неё и…

«Ключ! – сердце учащённо забилось… – Теперь бы только осторожно его повернуть, не выронив из замочной скважины!»

Это удалось. Тяжёлая калитка, скрипнув ржавыми петлями, поддалась, открывая проход в небольшой сад, за которым виднелось пространство двора. «Уф-ф!» И вдруг, в эту самую минуту… —

– Помогите! – резкий, но негромкий крик раздался откуда-то, справа.

Ночной визитёр мигом отскочил от калитки, оставив её распахнутой, и скрылся в густой листве лесочка, подступившего к стенам аббатства. Отдышавшись, он оглянулся, – никого! Лишь неверный свет луны освещал отпертый проход в сад.

«Кто же это мог быть? Сторожа так не кричат. А может, показалось?» – Обстановка и в самом деле располагала к подобным вывертам возбуждённого сознания. Подождав ещё несколько минут, чтобы унять сердцебиение, он снова, крадучись, приблизился к калитке…

Но пришелец не торопился войти в сад, он немного постоял у отпертого входа, позволив себе прийти в себя, – «интересно, кто же её закрыл, оставив ключ в замке? А вчера, ведь, она была открыта! Сторожа так не поступают… А орал кто?».

Он оглядел монастырский сад и открытый двор. «Теперь бы незаметно прошмыгнуть через дворик! А хотя, кто в такую ночь будет следить?! Разве что собственная тень на древних камнях или… этот. Нет, – лучше, всё же, побыстрее преодолеть двор вдоль стены, а там…»

Увы! – голос рассудка, так отчётливо слышимый в бытовых мелочах, остаётся «гласом вопиющего» в серьёзных жизненных ситуациях. Кабы услыхать его ещё вчера… и остаться дома!

Сердце вновь учащённо забилось в предвкушении решающего момента. – «А может, вернуться?» – но этот, уже последний, шепоток разума тоже остался без должного внимания. – «Нет, надо идти до конца, уж коли взялся.» Согнувшись, искатель приключений пересёк сад, пробрался вдоль стены через двор и втиснулся в мрачный проём здания под окнами высокого бельэтажа. Затем он осторожно спустился по склизким, замшелым ступеням в подземелье, – ну как же предательски звякают шпоры, выдавая каждый шаг! – и очутился в кромешной темноте.

Неприятный холодок пробежал вдоль спины: предстоящая ночь в таком месте… мерзкий сквознячок, отдающий плесенью… сырые камни стен, покрытые лишайником… – бр-р! Попытался, было, получше запахнуться плащом, так он зацепился за ножны этой дурацкой шпаги и чуть совсем не сорвался! А тут ещё мерный, настораживающий звук падающих где-то капель! «Да, – обстановочка! Лежал бы себе в тёплой уютной постели под пуховым одеялом, если б… – если бы не завтрашняя дуэль!»

Любитель ночных прогулок в подземельях, достав из сумки трут, кресало и заранее приготовленный факел из просмолённой пеньковой верёвки, ловко высек огонь… И в тот же миг обрисовался низкий сводчатый потолок, стены с нишами, узкий переполненный водосток слева и боковой проход впереди, оживлённые игрой теней от неровно горящего огня.

«Дуэль… Вот завтра всё и решится! Может, лучше было выспаться перед нею, а не шастать по этим мрачным подвалам?» Однако, он не из тех, кого посещает сон в подобные моменты жизни! – Ночной визитёр вдруг поймал себя на мысли о множественном числе «жизненных моментов»… когда, быть может, и остался-то всего лишь один, – последний в жизни! – и криво усмехнулся. «Ну вот, уже и начал входить в образ, пропитываясь плесенью этих стен. Значит, не зря, всё-таки, сюда припёрся!» А если судьба и на этот раз улыбнётся ему, – о, какой пир закатит он для своих друзей в Монпелье, в харчевне мадам Фойе! – «Вот только этот дуралей решил, что непременно на шпагах… Ну да ладно, экая премудрость, – на шпагах, так на шпагах! – Не привыкать!»

Ночной бродяга двинулся по направлению к проходу, намереваясь, оставив его, идти дальше по основному коридору, вдоль водостока. Он знал: этот путь выведет на открытую террасу, что у главных ворот аббатства, близ сада святого Франциска. Вот на ней-то, на террасе холма, южный склон которого сплошь покрыт виноградниками, она завтра и решится… – его судьба! Надо бы хорошенько осмотреться на месте, выбрать узловые точки поединка и постараться их использовать.

Он сделал ещё несколько шагов… – и вдруг! Нет, ни единого шороха не донеслось до его слуха! Но в ещё не освещённом факелом проходе бедолага заметил неровный слабый отблеск! – Некто приближался к проходу с другой стороны, вероятно, по такому же коридору. Холодок пробежал вдоль спины… инстинктивно рука судорожно сжала факел… Первая возникшая мысль – «затушить!» – тут же сменилась другой, уже более разумной: «сперва найти укрытие, а потом уже…» – и, осветив ближайшую нишу, бедняга втиснулся в неё, закрывшись до глаз плащом и спущенной на нос шляпой, и, затушив факел в водостоке, слился со стеной!

Вскоре послышались и глухие шаги, – кто-то, крадучись, шёл по проходу, освещая путь неярким дрожащим светом. Пройдя утаившегося в нише, – тот, едва не вскрикнув от удивления, остался, похоже, незамеченным, – он остановился и шумно втянул воздух. – Вероятно, его смутил запах недавно горевшего факела. Затем он двинулся дальше. По всей видимости, незнакомец хорошо знал маршрут и шёл в обратном направлении, – к потайному выходу из аббатства, к той калитке. «Ах, вот зачем ключ торчал в замке! – …Чтобы закрыть её с внешней стороны и задержать возможную погоню!». Этих мгновений зоркому глазу, привыкшему следить за противником в ходе многочисленных поединков, оказалось достаточно: лицо незнакомца, – такое знакомое! – запечатлелось в памяти, как на фотографии… которая, к сожалению, будет изобретена лишь столетием позже.

«Идти за ним и остановить? – Но тогда… на каком же основании он сам оказался здесь? – Сообщник?» – и тут другая, ещё более шкурная мысль пронзила сознание: «…он же закроет за собой калитку… – на ключ! И вот тогда… эх, зачем оставил его в замкé!» – и цель путешествия была мигом забыта!

Незадачливый визитёр осторожно пустился следом за расчётливым злоумышленником. Это было нетрудно – следовать за блеклым светом и стараясь попадать в такт шагов…

Выйдя во двор, таинственный незнакомец направился, однако, не через сад, к калитке, а, свернув и пройдя вдоль стены здания, скрылся в пристройке церкви аббатства. Следовавший за ним не заставил себя ждать, – он опрометью бросился через двор, юркнул в сад, к калитке, и был таков! Ему даже и в голову не пришло закрыть за собой калитку на ключ…

Заняв «ангард», противники стали медленно сближаться, пытаясь «встать в меру» (достать кончиками шпаг клинки друг друга) и начать «ассо». Сорочка Николя, – плащ и шляпа с павлиньим пером были сброшены ловким и хорошо отработанным движением руки, – его сорочка дразнила партнёра своей белоснежностью, с розоватым отливом утренней зари. Визави же предпочёл остаться в своём неизменном голубом сюртуке.

Кварт левый… кварт правый… терс… – каскад молниеносных ударов обрушился на каждого из участников дуэли!

Фланконад… ангаже… аппель… – да, партнёры в совершенстве знали своё ремесло! – Клинки шпаг, сверкая серебром, оглашали окрестности хрустальным звоном упругой стали.

Аттаке… вольт… купе… – и на белоснежной сорочке Нико расплылась алая полоска! Однако, не растерявшись, Николя Орли вложил все силы в стремительный батман, – звон удара отразился гулким эхом от стен террасы! – и, парировав ответный рипост, изящным кроазе выбил шпагу из рук противника! Тот, потеряв равновесие и оступившись на подвернувшемся каблуке, упал.

– Ну вот и всё, мой милый Поль! – Орли приставил к горлу противника свой клинок. – Один лишь вопрос, – Нико перешёл почти на шёпот, – что занесло Вас, мон сир, этой ночью в подземелья аббатства?

– К-какие подземелья? – Поль, ухватившись за клинок левой рукой в лайковой перчатке, отвёл шпагу противника от своей шеи и, тяжело дыша, поднялся с земли.

– Стоп! Стоп! Экая бездарщина! – прервал сцену дуэли раздосадованный режиссёр. – Вам бы на капустниках играть, а не в кино сниматься! Кто же так фехтует, Поль! – Николя, а с Вами что? Зачем Вы раньше времени даванули на тюбик с вишнёвым соком? А этот Ваш неуклюжий «кроазе»! – Ну что за выдумка, этого вообще нет в сценарии! Так! – Эпизод с дуэлью провален; будем снимать дубль, но только не сегодня, – солнце высокó!