Мария Жиглова - Фрэнсис Весь

• Название: Фрэнсис Весь
• Автор: Мария Жиглова
• Жанр: Поэзия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906784-90-2

У поэтессы Марии Жигловой, сборник которой вы держите в руках, весьма своеобразный стиль. Ее точные и легкие рифмы построены на ассоциациях, намеках и иносказаниях, и автор причудливо вплетает их в поэтические строки.

---

Глава 1

В старом Питере вечернем
Свет небесный просиял.
Папа с мамой очень нервно
Приезжают на вокзал.
– Мы приехали в Россию,
Где комета и война.
Ряженые попросили
В праздник хлеба и вина.
И мороженые вишни
Гимназист жует с трудом.
Фрэнсис Весь из порта вышел
Посмотреть на царский дом.
– Не учиться надо, папа.
Я хочу поэтом быть.
– Песни пишет. Лапы шкапа
Толстые… – Не перебить
Мне тебя, – пошутит мама. —
Фрэнсис, ты ли говорлив?
Папа скажет: – Вот реклама,
Посмотри, чем Питер жив.
Вот стихи от футуристов.
Может, хочешь к ним примкнуть?
Мама скажет: – Лето близко…
Ты поешь чего-нибудь.
Шкап с картинкой. В Эрмитаже
Царь живет. Идет война.
Старый Весь мне скоро скажет:
«Хочешь яблок и вина?»
Мальчик скачет, и девица,
С животом почти под нос,
Убегает из столицы:
Где больница – там гипноз.
Все по Фрейду, видит Бог.
Морфинисту черт помог:
Фрейд гипнозом занимался
И с сестрою тоже смог.

Мама плачет очень горько:
Фрэнсис, Фрэнсис, ты подрос.
От тебя ли этот Колька
Нищий ноги чуть унес?
Ты подрался, повзрослел…
Фрэнсис Весь на стульчик сел
И негромко так запел:
В детском садике-саду,
У няней на поводу
У семи няней в подоле
Глазки пялит какаду.
Мальчик, скачущий на воле:
– Нет, в детсад я не пойду:
Какаду сидят в неволе
В Лондонском зоосаду.

Фрэнсис Весь куплет пропел.
Как отец наш постарел.
И для седины причина —
Кареглазый тот пострел.
Дал мне Бог такого сына!
Я карету приобрел
И вообще, поднаторел
В излечении больных я
Все по Фрейду; он – орел!
Папа – добрый психиатр,
Фрэнсис Весь идет в театр,
Кончилась мировая!
Началась революция,
Так матросы распевали
Вовсю на улицах!
В платье, в платье сине-черном,
В этом скопище позорном
Выступает мать ФВ.
Гул проходит по Москве.
Мать его идет с корзиной
По Тверской и по Неглинной.
Речка тихая текла.
«Ангелы все три крыла
Темно-синие раскрыли».
Элли, Элли, это ты ли?
Нет, идет Элеонор
И приковывает взор
И колье, и та корзина.
Русь-то падает в трясину,
Звуки «Яблочка» вокруг,
Вот он, черный света круг
Вот народ ее зовет,
Песик палочку несет.
Нету рядом мужа вроде —
Так матросы колобродят:
«Хочешь шутку-прибаутку?
Ты нам, Элли, покажи,
Как летала эта утка
За утеночком во ржи!»

Глава 2

В Америке поздно
Гаснут огни.
Манхэттен;
Все розы скупили они.
И смотрят на шоу;
Не видно большому
Американцу,
Как черный поет.
На сцене светло,
Красиво, тепло,
И в зале певица поет.
У них Фрэнсис Рузвельт,
Свой Президент.
В Техасе – ружья.
У нас – кадет.

Кадет выступает
В Собрании: он
И в Думу включен был;
И Ленин закон
Выносит, и громко
Залпы стучат.
Попросим почаще
Мы этих ребят
В Кронштадте палить.
Им жить бы да жить,
Но Революция; водки налить
Требуют парни.
Хлопают ставни.
Зимний дворец —
Золотой телец.
Его с «Авроры»
Не видно, и взоры
Матильда Кшесинская
Бросает на нить
Судьбы. На гробы
Теперь и на кладбище.
Выступают – хорошие, разные.
В Париже – пастбище
Ангелов; жить
Нетрудно, пока
Картофель дешевый.
Но тут инфляция.
Трудятся пчелы,
А мед дорожает,
И с сахарином
Чай; Катя рожает,
Когда ночь так длинна.
Революция,
Коллективизация.
Годы лютые,
С овчинку казаться
Стало небо.
Нету хлеба.

Глава 3

И чернота, и грязь стиха,
И высота, и ширь небес.
Скажи мне, кто придумал так,
Чтоб человек высокий в лес
Ушел, сказав: «За табаком»,
Итак, растраченный пятак
Отдав, вернулся в этот дом
Из никуда, скажи? А как
Устали ангелы кружить
Над ним, когда он пропадал,
И, Бог мой, как хотелось жить —
Кругом один дрянной вокзал,
И бедный Весь домой пришел,
И посмеялся домовой —
Incubus: что мне кошкин вой,
И бедный человек нашел,
Что нету никого вокруг,
И лето возвратилось вспять.
Скажи, ведь Берий умер, друг?
Тогда зачем гробам вставать?

Текст Ф. Веся
Один алкоголик,
Другой наркоман.
И в этом таится
Какой-то обман.
Столичный проулок
Или сельская весь —
Шагает по городу
Фрэнсис Весь.

Народу немного,
Но шубка видна,
И думает Фрэнсис —
Вот будет жена.
И ночкою темной
Шагает один
В черной шинели
Больной господин.

Нет, он не Фрэнсис,
Не мой он герой.
Но черной шинели
Он машет полой.
И потому
В мой стих он влез,
Что тоже в городе,
Как в темный лес,
Исчез в свой дом,
Где мужик за окном.

«Каждый молод, молод, молод,
В животе чертовский голод…»

И опять как по команде
Поднимается завод.
Заводчане прокричали:
– Нынче стачка!
– Не пройдет, —
Молвит их хозяин нравный, —
Молодой и разнотравный
Мелкотравчатый французик
С вами судиться пойдет.

Дело было под дождем,
Под грибным и мелким.
– «Мы малярничать пойдем»,
(Галич). В Переделкине

Сносят новые дома.
Пастернак сошел с ума?
Кто он, шизофреник?
Дали ему денег?

– Эко денег у него,
Галич пишет. Что с того?
Православие квасное,
Говорит одна кума…
Павел, что это такое?
Или я сошла с ума?

Бедный мой Давид,
Все псалмы твердит.
Это санитарка,
Ей ни холодно, ни жарко.

Вот жаровня, вот игла.
Вот кума с Момом пришла.
Ищут санитарки,
Где ему жарко.

Жарко ли в постели?
Птицы прилетели.
Птицы куролесят,
А меня подвесят.

Не лечу от неврастений, —
Отвечает Боже, – гений.
И от этого ответа
Сразу лето зацвело.
У меня, как у поэта,
Чисто вымыто стекло.
Чистая рубашка, детка,
Кланялся тебе В. М.
Припугай сидит на ветке,
Еду я писать не всем.
Русская литература
В дурах бродит; между глаз
Ей от царския фигуры —
И цензура в самый раз.
Без прикрас, как Ванька-Каин,
Литератор написал.

Мы его, товарищ Сталин,
Устаканим. Пес сказал
Мне, как белая ослица;
Между нами, в Вифлеем
Ты иди ко мне в горницу.
Я не кушаю, а ем.
Я не ем своих записок,
На манжетах я пишу.
И от королевских списков
Я едва уже дышу.

Вот «Онегин» выступает,
Рядом – все мои друзья.
«Скарлетт» в США летает,
Вот и Пушкин, вот и я.

И на площади
Вышли лошади.
Как ей там, бедняжке, на площади?
Лошадь, лошадь,
Нельзя, дорогая.
Вышли мы нынче
Между врагами.
И вот он, вот он,
Ответ поколений:
Каждый из нас
По-своему гений.
Каждый из нас по-своему лошадь.
И выходим на Лобную площадь.
Вышли мы на Лобное место.
Вот и Фауст, гляди, ни с места.

Вот и блоковская невеста.
Менделеева?
Да. Ни с места.
И протесты, как заводские.
Сходят в прорубь
Дела лихие.
И не братство, а тунеядство.
Смотрит Сталин.
Сверху грозятся.

Глава 4

Вот пробка, бутылка,
Постой, паренек,
Ты из лесу вышел,
Ты, видно, продрог,
И из камелька
Не дует пока,
И есть козья ножка,
Что лучше стиха.

Вот-вот, ангелок,
Ты роток-то закрой.
Он дышит, и курит,
Пьет водку порой.
Германская каска
И русская весь,
Шагает по улице
Фрэнсис Весь.

Попробуй подметку.
Вот лесоповал,
И здесь в 31-м
Мой Фрэнсис вставал.
Он курит тихонько
И слышит пока,
Что Сталина все ж
Не убили. Река

Течет и течет.
И Волга, и Дон.
Народ мой сидит
И шагает с трудом.
И Волга, и дом,
И река, и Ока.
Не видно, не видно,
Не видно врага.

Вот Змей,
Он наводит свои полки.
В окне
Не видно,
Не дремлют враги,
И вот охота,
До крупного пота,
И вот, неохота —
Не видно ни зги.
И ветер грохочет, запомнив края:
«Гренада, Гренада, Гренада моя!»

В тех дальних-дальних
Американских краях
Жил тоже когда-то
Один дурак.
Забрался он в школу,
Детей пострелял,
Его бы к нам тоже
На лесоповал.

И в этот сонный,
Бессонный лес
Шагает по улицам
Фрэнсис Весь.

Вот залпа салют,
Ивановки шьют
Да синицы поют.
Вот сонный, кессонный
Лес.
И старый редут,
Где воют и пьют,
Бомжи и бродяги
Тут.
Вот именно здесь
Шагает с котомкою
Фрэнсис Весь.

Вот с рокотом шпор
Шагает Егор,
И конь его рядом,
Во весь опор.

Егор – великан,
Волк попался в капкан.
И тащит волка
Егор за аркан!

Цветное стекло
На сердце легло
И Евдокию поволокло
Конями, конями
По жухлой траве
Радио передали
По всей Москве
Лет через сорок,
А то – пятьдесят,
И кони все сутки,
Как гуси, летят.

Лебеди белые,
Офицеры смелые,
Кони в подводу,
И зубы стучат.
А на погоду
Не вышло полгода,
Совсем на полгода
Забыли ребят

На полюсе холода.
Вздрогнули губы
На полюсе холода
Очень темно.

Зимой положили
В сугробы мы чудо
Жизни своей, и
Открыли окно.

Берет он котомку
И узелок.
У нас Фрэнсис Весь
Все уволок,
И спросим его,
Где тот колосок
И дети. Как бьется
Жилка в висок.

Он знает, где дети,
Почем колосок,
Он к нам заглянул
На часок, на часок.

И брит или лыс,
Или белобрыс —
Но это не плюс,
Раз похитили крыс.

В блокаду, блокаду
Похитили крыс
И это неважно,
Он брит или лыс,

И ветер ревет, задувая в края:
«Блокада, блокада, блокада моя».
И черная речка,
И черная весь.
Бежит по городу
Фрэнсис Весь.
Сожмись, как кулак,
А этих собак —
Мимо, мимо
Пройдешь, дурак!

В друзьях – Маяковский, Есенин и Блок,
Который сегодня сильно продрог.
Ф. Весь – англичанин, к России причалил,
Его посадили – и в лагерь. Урок:
Не суйся к поэтам, мой друг; с пистолетом
Он ходит всегда и стреляет как бог.

Глава 5