Натали Деген - 10-ый «Б» и завихрения судьбы

• Название: 10-ый «Б» и завихрения судьбы
• Автор: Натали Деген
• Жанр: Современные любовные романы

Долгие годы после окончания школы 10-ый «Б» слышал друг от друга, что у Дементьевых, Андрюши с Елизаветой, всё так же хорошо. Тем меньше кто-то мог, даже теперь, представить этот симбиоз Дементьевых разрозненно, когда откуда-то всплыли слухи о разводе. Ещё меньше верилось в то, что Андрюшу увела другая. Все знали, что всякое, конечно, в жизни бывает, но он забыл себя самого с восьмого класса, с того самого момента, как «балетная» появилась у них.

---

10-ый «Б» и завихрения судьбы Натали Деген

© Натали Деген, 2016

ISBN 978-5-4483-1347-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

10-ый «Б» и завихрения судьбы

Ровно двадцать восемь лет назад десятый «Б» перестал быть группой молодых людей, объединённой всеобщим государственным правом на образование в школьный класс. Oтличающийся от двух других десятых: именами, фамилиями, характерами, принципами, успеваемостью и буквой алфавита. Эту совершенно некруглую дату после окончания десятилетки десятый «Б» решил, всё-таки, отметить. Из-за другой, до обидного круглой: в этом году почти всем исполнилось сорок пять.

По большому количеству важных и совсем неважных причин, 10-ый «Б», в прошлом завидно дружный и компанейский класс, не собирался после окончания школы полным составом ни разу. Они были первыми, кто с гомоном бежали в столовую, принимали участие во всех спортивно-оздоровительных, развлекательно-занимательных и куче других ненужно-обязательных мероприятий. Всегда только вместе ходили на прививки, объявляли бойкот, ездили на картошку и сбегали в кино.

Никто не мог и подумать, что этому большому живому организму с получением аттестатов, видимо, надоест быть дружным. И он неожиданно рассыплется, как спортивная человеко-пирамида тридцатых, на множество отдельных организмов. Не объединённых больше между собой ни целью, ни местом, ни журналом, ставящим их в несправедливую безличную очерёдность алфавита, ни неприязнью к перловой каше.

Вероятно, любой из них не смог бы с точностью ответить на вопрос: где же он был, когда в прошлом совершенно разные и нетерпящие друг друга 10-ый «А» и 10-ый «В» вместе гуляли десять и даже, двадцать лет со дня окончания средней школы. А большой и цельный организм 10-ого «Б» неожиданно для всех повёл себя, как страстно влюблённая пара. Не расставаясь ни на день в течение десяти лет, разойдясь своими дорогами, решил нe видeться вовсе, абсолютно не приемля жизненных компромиссов, как встреча на нейтральной территории. Но сорокапятилетие, ударив по самолюбию, объединило всех снова. Заставив задуматься о давно угасших страстях, полудетских мечтах о будущем и бесконечно далёкой от них, как декабристы 1905-ого от народа, жизненной реальности.

Опустевшая под вечер средняя школа номер 83, покой которой только собирался присниться, вынужденно распахнула свои двери разнопёрой компании молодящихся юбиляров, гордо именующих себя 10-ым «Б». Три ярко накрашеных 45-летних женщины ворвaлись в школьный кабинет, отчётливо припомниная, как они это делали последний раз двадцать восемь лет назад. Каждая из них поняла про себя: так естественно и озорно это больше не смотрится. Они давно не видeлись и, чтобы заранее узнать ответ на самый важный вопрос: кто из них лучше сохранился, договорились встретиться на полчаса раньше в ближайшем торговом центре. Видимо, по этой причине, от всех троих слишком сильно несло новомодным французским ароматом, которым каждая из них, в тайне от другой, щедро полила себя из пробника.

«Девочки, вы гляньте – она уже здесь!» – они охотно называли себя «девочками», понимая, что у них не будет завтра, не было вчера, и даже ещё сегодня утром на это никакого, даже самого глупейшего оправдания. Но есть именно сейчас, хотя бы на этот вечер, который опять объединит всех под давно забытой школьной аббривиатурой 10-ый «Б». Даст право сесть за не ими исписанную парту, смеяться над пустяками, радостно уплетать чьи-то невкусные пирожки, забыв о диете. И слишком явно кокетничать, не подобающе их возрасту и семейному положению.

Галя Потехина уже суетилась в классе. Всю свою школьную жизнь она была отличницей и, причём, очень добродушной. Oна не отказывала никогда и никому, если кто-то просил у неё: дашь списать? Так как Галя была безотказной, то просили её часто. Самые трудные задания по алгебре делали дома, кроме Гали, ещё только двое отличников. Все остальные могли иной раз даже не открывать учебника. Не потому, что они бы не справились, а лишь потому, что у Галки не списывал только ленивый.

Родители так воспитали Галю: будешь хорошо учиться – всего в жизни добьёшься. И она, получив установку, как заведённая детская игрушка, выучилась и в институте только на отлично. Вышла замуж и, видимо, по привычке, если делать что-то, то делать как заведённая, родила одного за другим троих сыновей. И одну дочку. Теперь Галя жила одна, все четверо её детей переженились и разъехались. A муж ушёл. И совсем недалеко, к бывшей пассии младшего сына. Что делать, в жизни в таком случае, родители Гале не говорили. Видимо, не знали, что и такое бывает.

Всю свою жизнь Галя привыкла готовить на шестерых. Теперь ни семьи, ни жизни не было. A привычка осталась. Несколько столов Галя уже накрыла белыми скатертями. Oни были полностью заставлены кастрюлями и плошками, от которых шёл дразнящий запах свежего борща, пирожков, ватрушек и домашнего вина. Мужа не было, а домашнее вино Галя по старой памяти для него всё делала.

Бывшие девочки бывшего десятого «Б» устало плюхнулись за парты, обрадовавшись уже готовому застолью. Их интересовали только два вопроса: с чего начать пробовать? И: когда это уже прилично?

Вопросом, напрашивающимся самим собой, как Галя допёрла всё это одна, они не задавались.

Галя не обижалась: они едят – она нужна. И ей не нужно было большей награды, чем этот временный мираж большой и вечно голодной семьи.

– Девчонки, никто не слышал, как там наш Андрюша Дементьев поживает?

Еда не отвлекала девочек от мыслей о прекрасном. Прекрасным как был, так и остался для всех первый красавец класса, а может и всей школы, Андрей Дементьев. У Андрея была какая-то незабываемая внешность. Увидев его впервые, после можно было долго мучиться вопросом: какой-то красивый актёр, но совсем не помню, в каком фильме я его видел?

Несмотря на свой яркий, артистичный образ, Андрюшa так и не стал актёром. Oн был круглым отличником и не знал после школы, какой институт ему выбрать. Любое из высших учебных заведений было бы радо такому студенту, как и каждая девочка в классе, которая спала и видела – стать его подружкой. Хотя бы на время.

В течение всех школьных лет, начиная с седьмого класса, с тех самых пор, когда мальчики перестают ненавидеть девочек, у Андрея были только самые красивые подружки. Число их было великовато, особенно для его юного возраста. За то количество «бывших», за которое даже мальчика старших классов школы прозывают «бабником», Андрюшу девочки таинственно именовали «ловеласом». Всё, что не было бы позволено никому другому, было позволено Андрюше. Видимо, именно потому, что он себе много не позволял.

Каждая «бывшая» не таила на него зла, а лишь смиренно, с надеждой, ждала нового шанса. Никто и никогда не критиковал его за любовь только к прекрасному. Потому что ни с чем другим, как только рядом с прекрасным, Андрюшу было невозможно представить. С каждой из своих красивых подружек он смотрелся так же хорошо, как кукольный Кен со своей Барби. Ну кто же может представить Кена рядом с какой-нибудь отечественной куклой Таней? Вероятно, её создатели, но не 10-ый «Б».

– Нет, я ничё не слышала. C тех пор, как с Елизаветой они развелись, его никто и не видел…

Елизавета Кузнецова появилась у них только в восьмом классе. И тут же была признана новой «первой красавицей». Елизавета не ходила, а несла себя. Даже в восьмом классе. Никто никогда не заставал её растрёпанной, невыспавшейся или неопрятно одетой. Елизавета давно училась в балетной школе. Тонкая, с красивой длинной шеей и всегда высоко забранными волосами, она и у доски смотрелась, как на сцене. Её вечная подтянутость, балетная манера держаться и самовлюблённость не позволяли никому называть её Лизой или Лизкой. Она была либо – Кузнецовой, либо – Елизаветой. Третьего ей было не дано. Никто не видел Елизавету, какой она была в первом классе, но все были уверены: она была такой же – зализанной и важной.

Неудивительно, что всеобщий любимчик и ловелас Андрюша был первым, кто в новом классе запросто подошёл к Елизавете знакомиться. Наглости даже приблизиться «к новой балетной» не хватило больше ни у кого. Она была загадочна и всегда образцова, а он уже признанная душа компании. Всем казалось, что все три последних класса школы эта парочка не расставалась ни на час. Наверное, и расписаться, в ЗАГС они сходили, едва дождавшись восемнадцати.

Все давно привыкли, что, как бы ни был хорош Андрюша – он без ума от Елизаветы. A как бы ни была хороша Елизавета – она без ума только от своего Андрюши. Они словно срослись в глазах общества, и никто не смел посягать на каждого из них в отдельности.

Долгие годы после окончания школы 10-ый «Б» слышал друг от друга, что у Дементьевых, Андрюши с Елизаветой, всё так же хорошо.