Елена Моисеева - Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама

• Название: Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама
• Автор: Елена Моисеева
• Жанр: Современные любовные романы

Дилогия «Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта!» рассказывает о непростой судьбе девушки, выросшей в 90-х годах криминальной России. Потеряв любовь и выйдя замуж за криминального авторитета, она вынуждена учиться жить в страшном и жестоком мире мужчин, подчиняющихся только волчьим законам. Выжить и научиться заново любить, обретя такое долгожданное счастье.

---

Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама Елена Моисеева

© Елена Моисеева, 2016

© Елена Моисеева, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-1179-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Завтра не наступит Книга первая

От автора P.S.: Героиня не имеет с автором ничего общего, все события вымышлены, либо основаны на событиях, произошедших у людей, чьи имена я не распространяю. Образы героев собирательные. Имя главной героини и автора совпадают только потому, что это первая книга автора и писать от себя таким образом гораздо легче.

«Есть два пути избавить вас от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь»

Фридрих Ницше

Глава 1. Чистилище для души

Я всегда думала, когда мне исполнится восемнадцать, я все и всегда буду решать сама. По крайней мере, так говорил мой отец, когда мне только стукнуло шестнадцать. В ответ на заявление, что я буду ночевать у подруги. Он так и сказал: «Дождись совершеннолетия, а потом выдвигай условия». Правда понервничать ему пришлось еще до этой знаменательной даты. Я влюбилась бесповоротно и, что не так часто бывает, взаимно. Лешка был старше меня на полгода и к моменту нашего знакомства через шесть месяцев должен был уйти в армию. Я за молодостью лет не особо волновалась по этому поводу. Через месяц нашего знакомства, я уже не могла без него ни есть, ни спать, и даже дышалось мне с трудом. Лешка, как и я, летел ко мне на крыльях и любое свободное время проводил со мной. Мне иногда приходила в голову мысль, что он намного старше меня – для своего возраста он мыслил четко, слажено, по-взрослому. Лешка любил говорить, что его будущее – это финансы. Я верила и во всем с ним соглашалась. Трудно было не согласиться, зная, что его отец начальник финансового отдела крупного процветающего мебельного предприятия. Мой отец тоже был выходцем не из простого народа, и именно поэтому мне не была понятна откровенная неприязнь моего отца к моему парню. По началу, мы с Лешкой по наивности, не иначе, решили, что все дело в моем малом возрасте, что отец попросту боится за мою девичью честь, которая, кстати сказать, была не тронута. Я даже допускала такую мысль, что отец попросту не хочет, чтобы Лешка мешал моей учебе. К слову говоря, до появления Лешки в моей судьбе я все свое сознательное детство училась и весьма в этом преуспела. Как только в нашей стране прошел закон об обучении экстерном – папа сделал все возможное и невозможное, чтобы я попала в эту программу. Мой отец умел добиваться своего и к 15 годам я была студенткой первого курса областного крупного института. Поэтому версий неприязни к моему парню было две. Может отец боится, что я брошу учебу?

Лешка как настоящий мужчина решил поговорить с моим отцом и объяснить, что его намерения, гораздо серьезнее, чем тот предполагает.

Чем закончился тот разговор я так и не узнала. Лешка резко прервал мои расспросы и сказал, что мы прекрасно обойдемся и без родительского благословения. Но проще сказать, чем сделать. Мне по-прежнему было семнадцать и ждать нужно было целый год, для того чтобы расписаться без согласия родителей, вернее сказать именно папы, так как мама всегда и во всем принимала его сторону.

Даже маленькое счастье не может длится вечно. Я глупо надеялась, что Лешка воспользуется связями своего отца, и армия ему не светит. Ни мои мольбы, ни всякого рода ухищрения не подействовали на Алексея. Он считал, что защищать Родину обязан каждый мужчина, так его воспитал отец. Я почти смирилась с этим фактом и приготовилась ждать. Но условие Леше, я все-таки выдвинула: он должен стать моим до конца, еще до армии. Лешка любил меня, поэтому его сопротивление я сломила за три дня до его проводов. Он был нежным и ласковым, наша любовь была больше похожа на сказку, чем на реальность.

Полгода в «учебке» и мой любимый в отпуске, всего на неделю, половину из которого ушла на дорогу туда и обратно. Мне уже исполнилось восемнадцать, в первый же день отпуска он сделал мне предложение, и мы, не откладывая, написали заявление в местном ЗАГСе. Через три месяца должен был быть еще один отпуск. Но в ночь перед его отъездом обратно, он сказал мне самую страшную новость, которая и сейчас звучит как приговор:

– Меня отправляют в Чечню.

Шел март 1995 года. Три месяца назад президент подписал указ о введении войск на территорию Чечни (приказ Б. Ельцина №2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики» – прим. автора). Даже мне, девчонке далёкой от войны были известны сводки, которые гоняли по новостным каналам с горячих точек – штурм Грозного только в первый месяц обошелся нашей стране в восемьдесят пять убитых молодых мальчишек, примерно столько же пропало без вести, около сотни попало в плен. А это только один месяц войны.

Я умоляла его на коленях воспользоваться связями его отца, хотя бы для того, чтобы отслужить оставшиеся полтора года здесь, в России.

– Я не буду отсиживаться здесь, когда там гибнут наши.

Он был непреклонен во всем: в своей любви ко мне, в своих ощущениях и в своих взглядах на эту жизнь. Судьба не любит таких людей, и она заставляет их прогибаться под себя, или… Через три месяца я стала счастливой обладательницей диплома о высшем образовании, закончив институт также, как и школу экстерном. А еще через месяц на Лешку пришла похоронка.

Я не помню эти полгода после – как и чем жила, что делала, как вообще выжила и почему. И вот мне почти девятнадцать и ничего не изменилось. Все и всегда решает мой папа.

– Ты поедешь, я сказал! – крикнул отец, в очередном приступе гнева.

Я скрестила руки на груди и неожиданно для себя сдалась.

Собирая в своей комнате какие-то свои пожитки, от слез я просто не видела, что кидаю в сумку, я шумно шмыгала носом, и последний раз кинула взгляд на фотографию любимого. Любимого, который никогда не будет со мной, никогда не будет моим мужем… Интересно, что стало с заявлением в Загсе, которое мы подали в его отпуск? Никогда, потому что война в Чечне, отобрала этот шанс, шанс на счастье, и просто его жизнь…

Я судорожно вдохнула в себя воздух, часто замигала, прогоняя рвущееся из груди очередные рыдания, и, взяв сумку, прошла в коридор, где меня ожидал отец и расстроенная мама.

– Я готова, – сказала я только потому, что нужно говорить, чтобы не расстраивать мать, показать, что я живая, а не хладный труп, не говорящий и не двигающийся как в последние полгода.

– Лена, пойми нас, мы любим тебя, но тебе необходимо уехать… чтобы жить, жить дальше. Ведь ты жива, жизнь продолжается.

Я попыталась улыбнуться, но получилась кривая ухмылка… Почему до сих пор я живу?

– Да, – я подтвержу все, что они захотят слышать, лишь бы не слушать их наставления о смысле жизни, который для меня исчез.

В уши отдавал стук пульса: после его смерти, мне почему-то казалось, что это бьется его сердце, вместо моего, а мое сердце осталось там, где-то в горах Кавказа. Когда я понимала всю бредовость мысли, я представляла, что не слышу удары своего сердца. Ведь оно не могло быть предателем. Я хотела именно этого, чтобы оно остановилось…

Через несколько часов, я заходила в свою новую квартиру, которую нашли мои родители в городе по соседству от нас. Для отца и это не было проблемой. Я уже давно привыкла, что для моего властного папочки неразрешимых проблем не бывает, бывают только неприятные решения. Город был большим, для меня даже слишком большим, но это даже к лучшему, я спокойно затеряюсь здесь, здесь не будет достающих жалостливых глаз…

Мне не позволили взять ничего, связанное с ним, но я все-таки ухитрилась тайком захватить его первый подарок, банальный, но самый дорогой – маленького плюшевого коричневого мишку, который говорил «я люблю тебя»…

«У меня есть подарок для тебя…» – я слышала его голос до сих пор. Я с усилием вытащила себя из воспоминаний, слишком больно. Я позволила все – чтобы они выкинули меня из дома, из города, купили новую, чужую мне квартиру и отняли всю мою жизнь, связанную с ним. Я позволила это только потому, что у меня не было больше сил сопротивляться их натиску. И по большому счету, мне уже было все равно.

Через неделю я освоилась, нашла работу в небольшой компании по своей профессии дизайнер. Работать я устроилась не потому, что надо было на что-то жить, а потому что нужно было на что-то умирать. Да, именно эта цель крепко засела в моем мозге. В коллективе меня окрестили двумя разными прозвищами: робот и привидение, но мне было все равно. Я просто работала и ни с кем не общалась. Хотя желающих познакомиться со мной, особенно мужского пола, было предостаточно, но интерес пропадал после моих односложных ответов на вопросы и моего не живого в прямом смысле взгляда. В наш век нельзя быть такой. Но нужно ли повторять, что меня это уже не трогало.