Народное творчество - Нюргун Боотур Стремительный

• Название: Нюргун Боотур Стремительный
• Автор: Народное творчество
• Жанр: Древневосточная литература

Величайший памятник якутского народного творчества – олонхо «Нюргун Боотур Стремительный» воссоздан на рубеже 20-30 гг. основоположником якутской советской литературы Платон Алексеевич Ойунским. В мифологизированных образах олонхо отразилась древнейшая история якутов – скотоводческого народа южного происхождения. Вот почему глубоко оригинальный якутский эпос обнаруживает родство с преданиями других тюркоязычных народов, живущих в настоящее время за несколько тысяч километров от якутов.

---

ПЕСНЯ СЫНА АБААСЫ

Аар-дьаалы!
Ай, испугал!
А я-то с миром пришел
В Айыы Хаана улус,
Где спокойно люди живут
С поводьями за спиной!
А я-то сватать пришел
Дочь Саха Саарын Тойона,
Дочь Сабыйа Баай Хотун,
Ставших матерью и отцом
Под солнцем живущих людей,
Ходящих на двух своих шатких ногах,
У кого лицо впереди.

Сестричку богатыря,
Владеющего Серо-стальным
Неудержимо буйным конем,
Кюн Дьирибинэ-удальца,
Скачущую на иноходце Гнедом,
Блистающую белым лицом
Бедненькую Туйаарыму Куо
Я наметил в жены себе,
Когда ей было три года всего.

Долго ждал я, пока она подрастет,
Изнывал, надеялся я,
Думая – прилечу,
Поцелую в белые щечки ее,
Ми… ми… милую
Невесту мою,
Обнюхаю ее, наконец —
Ню… ню… нюхалочку мою!
Предвкушал я, что лягу с ней,
В неге прижмусь
К драгоценному теплому телу ее,
Лучащемуся сквозь меха одежд!
Думал, надеялся я,
Что ждет она – не дождется меня…
Думал я, что от ожиданья у ней
Одеревенела спина,
Что от долгого ожиданья у ней
Затылок окоченел…
Наконец-то я
Притащился к вам…
Я спешил сюда, я летел,
Я боялся, что Верхнего мира боец,
Трехгранной стрелою
Бьющий стрелец —
Быстроногий Бараанчай
Опередит,
Украдет ее…
И придется мне гоняться за ним,
Драться с ним,
Выбиваться из сил.
Потому-то я к вам спешил,
А быть может – уже опоздал?
Ох, досада…
Ох, горе мое!

Поспешал, беспокоился я,
Как бы не похитил ее
Буура Дохсун-исполин!
Раскатистый гром – под седлом его,
Восемь молний, как плеть, в руке у него…
Грозный детина,
Лихой удалец,
Богатырь – другим не чета —
Неужто опередил меня?
Ухватил невесту мою?
Ох, кручина…
Ох, горе мне…

На вихрящемся с запада на восток
Южном небе – средь верхних абаасы,
Не ужившийся в народе своем
Из-за буйства и воровства,
Улуу Тойона грозного сын
И яростной Куохтуйа Хотун
Уот Усуму Тонг Дуурай,
Летающий не на коне,
А на огненном змее своем,
Знаю – зарился
На сестричку твою!
Я боялся, как бы не выхватил он,
Опасался, как бы не выкрал он
Ее из-под рук моих,
Как бы не вынудил он меня
По росе и снегу бродить
Да впустую следов искать.
Потому спешил, торопился я,
Потому летел я, шею сломя…
Может, он уже одурачил меня?

Уродившийся в грозном веке былом,
Угнездившийся на днище самом
Погибельной пропасти Чёркёчёх,
В обители Крови и Трех Теней,
Тимир Дьигистэй, мой братец лихой,
Смотри, чтобы надо мной
Птичка ма-алая пролететь не могла!

Поставленный в начале времен
Властелином над роковым
Провалом Ап-Салбаныкы,
Старший мой брат-исполин
Алып Хара Аат Могойдоон,
Смотри, чтобы подо мной —
Под нижней моей стороной —
Подрыться и прошмыгнуть не могла
Землеройка – серая мышь!

Владеющий Серо-стальным конем
Кюн Дьирибинэ-богатырь,
Хоть похвальбой раздувался он,
Хоть на бой вызывался он,
Как слыхал я о нем,
Он – еще сосунок,
Тщедушный, хилый с пелен…
Да неужто я не смогу
Подмять его под себя?
А красавицу – сестрицу его —
Беленькую лицом,
Бедненькую Туйаарыму Куо —
Добром отдадут – возьму,
И не отдадут – возьму,
Хыы-хыык!
Гыы-гыык!

Так – издеваясь,
Смехом давясь,
Зияя распяленным ртом,
Как разорванная берестяная лохань,
Огромный абаасы
Возвышался на арангасе своем.

Молча внимал обидным словам
Владеющий Серо-стальным,
Неукротимо буйным конем
Кюн Дьирибинэ-богатырь,
Грозный боец,
Горячий юнец,
Тешащийся отвагой своей…
В теле его закипала кровь,
В темя ему ударяла кровь,
Потемнело от гнева в его глазах.
Как порой осенней
Пороз-олень,
Грузные наклонив рога,
Бросается на врага —
Так у юноши-богатыря,
Словно кривого дерева ствол,
Дюжая изогнулась спина,
Напружилась шея его;
Кудрявые волоса,
На спину падающие волной,
Встали дыбом,
Как дым поднялись,
Задвигались на макушке его;

Вспыхивая серным огнем,
С треском разлетаясь, шипя,
Как из-под кресала с кремня,
Сыпались искры из глаз его,
Будто красного пламени языки
Слетали со скул его…
Страшно он изменился лицом,
Решился на смертный бой.

Так он туго сжал кулаки,
Что затрещали суставы рук,
Как бубен из шкуры коня;
Напряженные сухожилья его
Зазвенели, как десять струн…

Рогатину боевую свою
С широким сверкающим лезвием
Он поставил вверх острием;
Свой длинный тяжелый меч-пальму́
С блестящим, как зеркало, лезвием,
Поставил он вниз острием,
Опираясь на рукоять;
Как высокая земляная гора,
Выгнулся, вздулся он.

Тяжело ногами ступая,
Землю поступью сотрясая,
Прянул он к сыну абаасы,
Прямо под черный носище его,
Под горбатый гнусавый носище его
Сунул кукиш,
Плюнул в лицо;
И соленым, едким словом своим
Стал окатывать, обжигать врага…

КЮН ДЬИРИБИНЭ

Буо-буо!
Вот тебе – вот тебе!
Эй, кривая рожа,
Кровавая пасть,
Голень – ярмо,
Черный плут,
Гораздый на воровство!
Эй, ты, адьарайский сын,
Клочок убегающих туч!
Невидимкин сын,
Колдун кочующих туч!
Я взнуздаю тебя,
Оседлаю тебя,
Брошу навзничь,
Брюхо тебе распорю,
Срок даю —
Последнее слово скажи,
Предсмертное слово твое!

Как могу я тебя поминать,
Коль не буду знать,
Кого я убил,
От какой пуповины ты был рожден?
Как прославлю имя твое,
Коль не буду знать,
Чью толстую кожу я разрубил,
Чью пролил черную кровь,
Чьи кости длинные сокрушил?

Иль гнушаешься биться со мной,
Иль не знаешь – кто я такой?
Я – отпрыск от корня первых людей
На обетованной средней земле,
Сын Саха Саарын Тойона я
И Сабыйа Баай Хотун,
Брат родной
Блистающей светлым лицом,
Прекрасной
Туйаарымы Куо,
Владеющий Серо-стальным
Неукротимо-буйным конем
Кюн Дьирибинэ-богатырь
Вот я сам стою пред тобой,
Готовый шкуру содрать
С широченной твоей спины…
Вот я здесь, снаряженный в бой,
Как с тремя желобками стрела,
Окрыленная с трех сторон
Перьями маховыми орла,
Чтобы бить тебя прямо в лоб! —

Так пропел удалец
И сунул кулак
Прямо по́д нос абаасы.

Исполин подземных глубин,
Испытанный в черных делах,
Отпрянул судорожно от него,
Перекосился весь,
И, подпрыгивая,
По бедрам захлопал себя,
Сотрясая высь,
Завопил, заорал,
Оскалился, ухмыльнулся потом;
Семисаженным своим языком,
Как синим огнем,
Полыхнул, блеснул…
Воя, крича,
Вопя и мыча,
Распалился,
Заговорил, запел…

СЫН АБААСЫ

Аар-дьаалы! Аарт-татай!
Ой, смех! Ой, горе мне!
Ой, страсть! Ой, диво мне!
Я речей таких не слыхал
От людей айыы…
С поводьями за спиной —
Спокойно жили они.

Ах, голубчик – деточка мой!
От земли не видно его,
А смотри-ка, храбрый какой!
С адьараем-богатырем
Спорит он, стоит перед ним?!
Да стоит щелчок ему дать,
Да стоит один пинок ему дать —
И рассыплется он, как роса,
Рассеется без следа…

Кто на помощь к нему придет?
Кто широкой спиною его заслонит?
Что упрямится,
Чем хвастает он?

Да ведь, если на то пошло —
Я и сам
Достойным отцом сотворен,
Не простою матерью порожден! —
С хвостом, как железная острога,
С клыками, торчащими изо рта,
Прародитель всех адьарайских племен,
Родившийся в облезлой дохе,
Прославленный Арсан Дуолай,
Матерый старец – мой грозный отец!
Породившая племя абаасы,
Появившаяся на свет
С деревянной колодкою на ногах,
Древняя Ала Буурай,
Кривая голень,
Железный клюв —
Вот какая мать у меня!
Уродившийся в кровавые дни,
Угнездившийся в пропасти Чёркёчёх,
Любимый братец есть у меня
По имени Тимир Дьигистэй;
Сотворенный в бедово-мятежный век,
Поселенный в неведомой глубине
Бездонного зева Ап-Салбаныкы,
Чудовищный исполин
Алып Хара Аат Могойдоон —
Это мой старший брат.

Хвост, как черный дым,
Постель – как метель,
Когтистая лапа,
Нос – пешня,
Девушка-диво Куо Чамчай,
Богатырша Кыыс Кыскыйдаан,
Колдунья подземных бездн —
Это старшая сестрица моя!
Ох, досада моя,
Ох, беда…

А не хочешь ли ты узнать
Собственное имя мое?

Под склоном западных бурных небес
Рожденный в древние времена,
Дух великого моря Муус-Кудулу,
Огнереющего, бездонного моря,
Чье дыхание студено́,
Чья суровая дума грозна,
Исполин Уот Усутаакы —
Вот кто я такой!
Я нагрянул наверняка!..
Красавицу Туйаарыму Куо
Неужель не уступите в жены мне?
Неужель откажете мне —
Родовитому, знатному жениху?

Как стрелу с желобком,
Оперив —
Снарядив,
Как цветочек,
Украсив
И нарядив,
Как олененочка,
Поживей
Приведите невесту ко мне.

Не мучьте такого, как я, молодца —
Не затевайте ссоры со мной…
Не задерживайте удальца,
Или будет бой…

На тебя, как на шурина, я гляжу,
На тебя обиды я не держу,
Как родственника, почитаю тебя,
Не досадую, не сержусь…
А сестру твою
Отдадите – возьму,
И не отдадите – возьму! —
Так он, скаля зубы, пропел,
Безобразно кривясь лицом…
Кюн Дьирибинэ-богатырь
Кинул слово ему:
– Не отдам!
Темный кровавый вор,
Посмотрим, как ты возьмешь! —
Абаасы повторил:
– Если отдадите – возьму
И не отдадите – возьму!

Медлить больше не стали они,
Друг против друга встали они.
Рогатины боевые подняв,
Будто рогами друг друга разя,
Сшибаются два быка, —
Ринулись друг на друга они,
На рогатинах сразились они.

Кованые наконечники их
Рогатин боевых
Изогнулись,
Свернулись в кольцо…
Рогатины боевые свои
Отбросили они,
Да как взялись за мечи,
Да как принялись мечами махать,
Вскрикивая и вопя,
Как поленья, друг друга щепать…
Несокрушима была их броня,
Искрошились у них мечи
По самую рукоять.

Кюн Дьирибинэ-богатырь
Белым своим кулаком
С голову трехлетка быка,
Словно молотом грузным, хватил
Сына подземной тьмы,
Отскочил, увернулся абаасы
От страшного взмаха того,
В полсилы пришелся удар…
Загребистую лапу свою,
Пятипалую лапу туго сжав,
Черным чудовищным кулаком
Величиной со стегно быка,
Он ударил сына айыы,
Шлепнул, как по мокрой земле.
Три дня – три ночи подряд
Кружились, бились они…
Древняя проснулась вражда,
Довременная брань ожила…

Истоптали
Талую землю они,
Искрошили
Мерзлую землю они,
По колено вязли они,
Проваливались по самый вертлюг.
Заколебалась твердыня земли,
Заплескалась, словно вода в ковше,
Накренилась,
Трещинами пошла…
Небывалый поднялся шум,
Необъятный переполох,
Нежданная налетела беда.

Владеющий Серо-стальным
Неукротимым конем,
Кюн Дьирибинэ-богатырь —
Он семь долгих дней и ночей
Увертывался от врага.
Верхняя сила его
Стала ослабевать;
Нижняя сила его
Слабеть начала, сдавать…

Дух свирепого довременного моря,
Бездонного
Муус-Кудулу,
Исполин Уот Усутаакы
Крикнул, дохнул огнем:
– Ах ты, ничтожная тварь!
Недоносок,
Щенок-сосунок!
Долго ты дурачил меня,
Тень твою ловить заставлял!..
Срок проходит
Женитьбы моей,
Срок рожденья
Первенца моего! —
В землю уткнув
Черный свой нос,
Через голову кувыркнулся он,
На́трое
Разорвался, гремя,
И обернулся вдруг
Огненным змеем о трех головах,
О шести когтистых
Лапах кривых;

На серебряный дом людей,
Сверкающий путникам издалека,
На расстояньи дневного пути,
Трехголовый змей налетел,
Левую сторону дома подмял,
Ударом чудовищного хвоста
Восточную сторону развалил;
Прекрасную Туйаарыму Куо,
Которую до сих пор
Укрывали в собольи меха,
Одевали в рысьи меха,
Чтобы пыль не пристала к ней,
Чтоб от солнца не почернела она,
У которой —
сквозь мех дорогих одежд —
Тело просвечивает, лучась,
Сквозь тело тонкие кости видны,
Сквозь кости переливается мозжечок, —
Несчастную дочь айыы
За восьмисаженные
Косы схватив,
Взмыл в высоту трехголовый змей
С кричащей пленницею своей,
С визжащей добычей своей
И падучей звездой
Промелькнул, пропал
За темной гранью земли…

Посланные породить
Тридцать пять племен
На средней земле,
Саха Саарын Тойон
И Сабыйа Баай Хотун,
Обливаясь ручьями слез,
Рыдая, остались одни.
До верхних небес
Долетел их вопль,
Нижний мир всполошился
От крика их.
Из провала подземных бездн
Отродья старухи Ала Буурай,
Выходцы из поддонной страны
Вырвались в Средний мир,
Разграбили, разорили дотла
Селенья детей айыы-аймага,
С поводьями за спиной,
Двуногих,
С лицом впереди…
Погашены их очаги,
Разрушены их дома.

Адьарайские племена
Попрали веленья владык судьбы,
Решения огненного суда…

Как опустили сверху потом,
Как поселили на средней земле,
Словно звонкую стрелу,
Оперив,
Словно копье,
На бой снарядив,
Чтоб улусы солнечные
Защитить,
Чтоб людей от гибели
Оградить;
Как послали
В Средний бедственный мир
Исполина-богатыря,
Которого три мира зовут
Именем таким:
Владеющий Вороным конем,
Стоя рожденным на грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур…

Если спросят,
Каков он собой,
Этот избранный богатырь,
Как он – бедный —
С младенчества вырастал,
Как в детстве,
Копье себе мастеря,
Верхнему миру грозил,
Зычно крича, вопя,
Что растопчет его,
Что в обломки его сокрушит;
Как малышом-ползунком,
Еле-еле на четвереньки встав,
Колотушку сделав себе,
Нижнему миру он угрожал,
Что придет, разрушит его,
Обрушит каменный свод;
Как он гулко стучал
О покрышку бездн,
Громом голоса
Оглашая простор
Над перевалами трех дорог,
Мычаньем, как дикий бык,
Наполняя темный подземный мир,—
Обо всем об этом олонхосут
Отдельно песнь поведет.

ПЕСНЬ ВТОРАЯ