Алла Зуева - Жизнь наоборот

• Название: Жизнь наоборот
• Автор: Алла Зуева
• Жанр: Криминальный детектив

Не зная срока своей смерти, Живем мы, как последний раз, Но, если б знали, то поверьте, Мы жили точно, как сейчас… На этом можно было бы закончить краткое описание повести «Жизнь наоборот» и оставить главного героя жить своей жизнью авантюриста, что и мы и сделаем, посвятив читателя в некоторые детали приключения, не раскрывая, правда, основной интриги… Итак, 1997 год. Август. Кризис поразил все стороны жизни государства. Президент практически потерял все нити управления страной. В этой ситуации к кормушке присосалась кучка нечистых на руку олигархов. Среди них есть человек, который, имея большое влияние на «семью президента», всеми доступными способами приумножает свое состояние. Это Аркадий Абрамович Левантовский. Журналист Алексей Панин собирает на Левантовского компрометирующий материал и со дня на день собирается опубликовать в печати. Чтобы не допустить утечки информации, Левантовский силами своей службы безопасности организует покушение на журналиста. Панин убит. Однако копии документов Панин успевает передать руководителю петербургской организации Ч.С.В. (Честь. Справедливость. Возмездие) Стефану Сосновскому…

---

Александр Надеждин, Алла Зуева Жизнь наоборот

Предисловие

Время!

Летит оно стремительно, не затормаживая ни на мгновение ни перед кем, ни перед чем. У него свой ход, своя история, которая никак не связана ни с одним из живущих на нашей бренной земле. И оно, время, неумолимо: его не совратишь, не купишь, не заманишь и не остановишь. И это чисто по-философски. Но мы живем на этой бренной земле – от рождения и до смерти. Значит, существуем в пространстве и во времени. Поэтому, ничуть не входя в противоречие со всеми мыслителями мира, можно управлять временем, ускоряя его или замедляя. Себе лично я ставлю задачу вернуться и задержаться во времени. И для этого я изобрел простой способ – сесть за стол, нахмурить лоб, испещренный возрастными морщинами, и написать, например, воспоминания о детстве, юности и нынешнем возрасте, слегка приукрасив события и свой образ в них. По ходу творческих мук над собственной биографией придумать что-нибудь для возбуждения интереса при чтении, строго руководствуясь заветом Бернарда Шоу, говорившего, «… что правда никогда не годится к опубликованию».

Именно так я и хотел поступить и этим предисловием начать книгу о собственной жизни, чтобы донести до потомков, своих и чужих, этакое гениально-мудрое. И уже вывел первую букву в слове «Мемуары», но остановился, вспомнив, что ничего значительного еще и уже не сделал, и придумал приключенческую повесть с необычным названием «Жизнь наоборот».

В этой книге я переплел события, произошедшие на самом деле и вымышленные, разбавил интригу судьбами героев реальными и выдуманными, потом в эту смесь добавил иронию и юмор, трагедию и любовь. Весь этот коктейль заправил некоторыми историческими моментами, без упоминаний которых этот роман был бы скучноват, – и продукт для легкого чтения оказался готов к употреблению.

Каков на вкус? Пусть судит читатель. Но предупреждаю заранее: на классику я и не претендую, зная, что занудно правильное изложение событий очень литературным языком напряжет нынешнее читательское племя до головной боли, и оно, разочарованно, отложит мое произведение подальше, чтобы никогда о нем не вспоминать. А так не хочется…

Ведь я через описание приключений главного героя попытался оживить свои мечты, те самые мечты, которые так и остались неосуществимыми, но такими вожделенными. И главной мыслью повести я сделаю слова, сказанные неизвестным философом из неизвестного времени:

– Не зная срока своей смерти,
Живем мы, как в последний раз
Но, если б знали, то, поверьте,
Мы жили б точно, как сейчас.

Понятно, что этот мыслитель имел ввиду любое течение жизни, любого человека, в том числе и меня, как героя будущих приключений. А чем я, то есть он (пусть он будет я), отличаемся от всех? Даже если я считаю себя уникальными созданиями Создателя… но пока…

Пока я, герой собственный жизни, нахожусь в устойчивом состоянии зрелости со всеми желаниями и возможностями, свойственному этому этапу. И к этому моменту у меня сложилось почти все так, как и не мечталось, не хотелось и моглось: я успел поучиться, поработать, разбогатетьи сновастать нормальным российским гражданином с уровнем жизни немного выше черты бедности. Это – по мнению главного статистического органа нашего государства. И ниже этой отметки – по факту.

Итак, приступаю.

Глава первая Хождение в капитализм

Похоже, у известного неизвестного мыслителя на все случаи жизни есть свои ответы и рекомендации. Например, такое утверждение:

– Какой судьбы себе желаешь,
Такую – должен получить,
Об авантюрах ты мечтаешь —
Придется в них тебе и жить.

Здесь можно согласиться и обосновать это последующими событиями, о которых вы, отложив все несущественные дела, узнаете и с увлечением, не отрываясь от печатных строчек, прочитаете взахлеб.

Зовут меня Александр Надеждин, и я авантюрист в хорошем смысле этого слова. Хотя и не всегда. Положительным искателем приключений я был в период построения коммунизма в нашей отдельно взятой стране.

В отрицательного героя я превратился, когда недостроенный коммунизм, нарушив все законы и Постановления Пленумов Коммунистической партии, вдруг стал дичать и вскорости перестроился в капитализм с нечеловеческим лицом и, соответственно, со всеми вытекающими непредсказуемыми последствиями.

Но обо всем по порядку.

Образование мне дало, а я его взял бесплатно у нашего государства, тогда еще – СССР: среднее – в виде суворовского училища, и незаконченное высшее – в двух институтах и одном военном учебном заведении. В силу моей, скорее всего – генетической, склонности к приключениям меня не задерживали больше, чем на три курса. Но кое-чему все-таки научили: в летном училище – начальным навыкам вождения самолета и прыжкам с большой высоты, с парашютом, естественно. Чему научили в институтах – расскажу чуть позже.

Но, к сожалению или к счастью, через неполные три года вхождения в профессию романтиков и экстремалов меня из летного училища отчислили в рекордно короткие строки, буквально на следующий день, когда я угнал самолет. Нет, не самолет с пассажирами, летевшими в Сочи на летнее оздоровление, а наш учебный Л-29, на котором мы отрабатывали свои будущие летные качества. Я был молод, горяч, красив, можно было сказать, как Ален Делон, слегка разбавленный образом Бельмондо. Но, так как я человек скромный, чужих заслуг себе не приписываю, скажу о себе честно – девушки от моей красоты в обморок не падали, следы мои на асфальте не целовали, однако на свидание не опаздывали и на отсутствие в моих руках традиционных предметов флористики и коробок конфет не обижались. Зато с радостью соглашались посвятить мне бесценные свои часы и даже годы.

В начале третьего курса я познакомился с очаровательной шатенкой Людочкой. Она была умна, что ее совсем не портило, и очень подвижна. Ее фигурка сводила меня с ума: тонкая талия, ножки как у балерины, руки – нежные, восхитительные. Грудь … о, боги! Ее можно бы было назвать идеальной красавицей, если бы не одно «но» – ее характер. Ее характер был как ветер: то теплый, то холодный, то пронизывающий до костей или обволакивающий до ватного состояния. И я никак не мог понять: нравлюсь ли я ей или нет? На свидания она приходила через раз, опаздывала безбожно и никогда не считала себя виноватой. Сколько раз я пытался забыть ее, предать ее имя забвению, но инстинкт охотника не давал мне покоя. Я должен был ее завоевать, чтобы … Короче, у каждого мужика есть куча аргументов в причинах амурной охоты. И у каждого – куча своя. Я же своей делиться не буду в силу свое авантюрной скромности.

В один из весенних вечеров, прогуливаясь с Людочкой возле нашего летного поля, я взахлеб рассказывал ей о самолетах, о летчиках, короче, трепался как мог, чтобы хоть как-то заинтересовать ее своею неординарною особою. Но мой треп колыхал лишь кусты, плотно посаженные возле забора аэродрома. Дама моего сердца ни в какую не хотела проявлять любовного томления к моей мужественной персоне. В самый пик моего токования она вдруг прервала меня и, поглядывая на Л-29, одиноко стоявший на аэродроме, как бы невзначай спросила:

– А слабо тебе покатать меня на этом самолетике?

– Мне? Слабо? Да я…! Да мне…!

Когда я приземлился под яростную ругань дежурного, мат которого чуть не разорвал мембрану наушников шлемофона, на летном поле уже активно перебирало ногами все начальство училища, а начальник политотдела, стоящий рядом с особистом, злобно мечтали каждый о своем. Первый – об исключении меня из рядов покорителей небес, а второй – о застенках каземата. Хотя, я, конечно, заслужил и то и другое, но в то время я думал, что поступок совершил почти героический. Дама моего сердца легко упорхнула от наказания, я же был отчислен с треском из училища, но без записи в анкете. В данном случае роль сыграла надвигающееся инспектирование военных образовательных объектов, а угон самолета – это позор для всего училища с вытекающими выводами. И в силу острого нежелания начальства лишиться денежного довольствия и увидеть звездопад с личных погонов от меня избавились хоть и шумно, но мирно и очень быстро с формулировкой: за систематическое нарушение воинской дисциплины.

Таким образом, мечта о небе накрылась медным тазом. Любимая девушка забыла, как меня зовут и как я выгляжу, так как при встречах не узнавала и делала круглые глаза, когда я пытался с ней заговорить.

Я уже подумывал сломаться, запить, чтобы потом легко было по пьяни бить себя в грудь и кричать, размазывая пьяные сопли по спитому лицу, о коварстве женщин и оскалах судьбы, но, трезво поразмыслив, решил не маяться дурью, а попытаться превратить судьбу-индейку в жар-птицу, чтобы та не только распахивала веером передо мною свой хвост, но и радовалась за меня во всю свою жаркую пасть.