Коллектив авторов - Сценарист. Альманах. Выпуск 5

• Название: Сценарист. Альманах. Выпуск 5
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Драматургия

Журнал про сценаристов и для сценаристов. Выходит раз в 3 месяца. Главный редактор – Александр Молчанов. Пишите: [email protected]

---

Сценарист Альманах. Выпуск 5

Редактор Александр Молчанов

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Смерти нет, или Меня зовут Алексей Монахов

Евгения Некрасова

Ты мать – мне, ты – отец мне, ты брат – мне, ты сестра – мне, ты муж – мне.

Ты отец – мне, ты – мать мне, ты сестра – мне, ты брат – мне, ты жена – мне.

Я родился от тебя. Я родилась от тебя.

Когда я не вижу тебя, я зачинаю тебя заново в своих мыслях.

Когда я не вижу тебя, я вынашиваю тебя снова у себя внутри.

Нет смерти у моей любви. Нет у смерти моей любви.

Смерти вовсе – нет.

1. Лёша шёл-шёл через лесную чащу. Шёл быстро и нетерпеливо, всматриваясь, будто там, где редели деревья и виднелся просвет, его ожидало настоящее чудо.

2. Тёрли друг друга мочалками в ванной. Лёша опустился на колени. Ксения вылила ему сверху на голову шампунь. Медленными, старательными движениями намылила ему голову. Лёша в это время целовал Ксенины острые коленки. Она сняла шланг, усилила воду, стала смывать пену с Лёшиной головы. Он набрал воды в рот и начал пускать струи ей в пах. Ксения захохотала.

3. Потом свежие, раскрасневшиеся боролись в комнате. Ксения визжала, хрюкала. Лёша просто улыбался и сопел. Он схватил Ксению, посадил её на спину и провез по комнате, звонко шлепая по старому паркету босыми ногами. Потом сбросил Ксению на диван и повалился сверху. Ксения посмотрела на hand-made календарь из настоящих листьев, висевший на стене. Там значился май.

Алёша протянул руку, но не смог дотянуться до календаря, потом качнулся, подался всем телом вперёд, перевернул страницу на июнь. От этого толчка они стали оба падать с дивана, Ксения завизжала. Лёша выставил руку, распластав большую ладонь на полу. Удержал, не упали. Лёшины серо-голубые смотрели в Ксенины серо-зелёные глаза.

4. В их комнате на полу Лёша ползал с карандашом по разложенной на полу гигантской карте Москвы и делал на ней отметки.

5. Ксения высокая, уверенная – стояла перед большим экраном и презентовала концепцию. На стене – менялись фото счастливых малышей и их мам.

КСЕНИЯ: …нужно перестать стимулировать продажи детских смесей подарками детям. Нужно дарить подарки взрослым.

Сидели три человека в костюмах тройках, двое с непроницаемыми лицами. Один – без пиджака, в полосатой рубашке – улыбался. Креативный (директор) просто, спокойно и уверенно раздувал ноздри. Ксения переключила на слайд, где появилось изображение игрушечной машинки и настоящего авто.

КСЕНИЯ: Почему бы нам не предлагать вместе со смесью «Малышонок» покупать детскую игрушку и вырастить её в настоящую взрослую вещь, с помощью накопленных баллов?

Один из непроницаемых привстал. Тот, что в полосатой рубашке – налил себе воды из бутылки и отпил.

6. Лёша вёл за собой по Замоскворечью компанию из человек 20. Четыре студентки и один студент занудно-филологической породы, три сбившихся в стаю пенсионерки, интеллигентная пожилая пара – неожиданного европейского вида, и остальные взрослые женщины лет 45. Одна из них, с короткой стрижкой, миниатюрная, в низких джинсах, вела за руку девочку лет 7 в розовом платье и с большими серыми кругами под глазами.

Другая – толстуха, с тигровыми вставками в блузе, высокой причёской и каплями пота на подбородке, тащила за руку мальчика лет 4, и подгоняла другого мальчика лет 12, который всё время пялился в свой мобильный телефон. Ещё две женщины – всё время жадно переговаривались, как давно не видевшиеся. Была ещё пара: очень мрачный мужик в спортивной футболке, с пакетом в руках и его жена – крашеная блондинка в туфлях на высокой платформе и сарафане. Они явно тут оказались случайно – и очень смущались.

Был ещё один мужик – высокий, худой, с рюкзаком и бородой, он чем-то походил на самого Лёшу, только был старше.

В этой пестрой толпе то появлялась, то исчезала неизвестно куда тощая, курносая, очень некрасивая брюнетка без возраста с зачёсанными назад волосами, в серой, слишком тёплой тёмной водолазке, и брюках. Женщина была бледная, будто напуганная, ни с кем не разговаривала. Она вжимала потёртую кожаную сумку крепче себе в подмышку.

Лёша шёл быстро, уверенно, широко расставляя ноги. Он обернулся, сразу заметил курносую и невольно вздрогнул. Та всё время старалась идти рядом с ним, не отставать.

Лёша остановился перед наземным переходом. Курносая встала рядом с бородатым мужиком, потом всмотрелась, начала вертеть головой и увидела Лёшу на краю тротуара. Попыталась подойти к нему ближе, но не смогла из-за скопившихся других туристов.

Ждали зелёный. Одна из пенсионерок подала старухе, стоящей рядом с протянуй рукой, несколько монет. Та приняла и перекрестилась почему-то на небо.

Загорелся зелёный. Начали переходить, Лёша встал посередине дороги, как учитель начальных классов, вытянул руку по направлению зебры. Мимо прошли пенсионеры, мужик, женщина с девочкой на руках, пара, взрослые женщины, студентки – и те и другие улыбались Лёше. Улыбнулась неожиданно и проходящая курносая. Улыбка сделала её ещё уродливей. Леша не мог оторвать от неё взгляд, потом он заметил, что две пенсионерки и мать с сыновьями замешкались и загорелся красный.

Лёша вытянул левую руку вперёд, сдерживая ладонью поток машин. Правую продолжал держать по направлению зебры. Когда опаздывающие прошли, Лёша не опуская левой руки, осторожно дошёл до тротуара. Машины поехали – Красное море сомкнуло воды.

7. Лёша стоял у дома номер восемь в нижнем Толмачёвском переулке. Его лицо изменилось, из спокойно-будничного, оно стало как тогда, с Ксенией. Красивым, счастливым, нетутошним.

Лёшу обступили плотным кольцом. Мимо спешили по делам прохожие, обступая экскурсионную группу.

Женщины стояли к Лёше близко-близко, делая вид, что им плохо слышно, хотя машины в переулке появлялись не часто. Пожилая пара улыбалась, держась за руки. Мужик с пакетом сделался неожиданно весел. Его жена – смущённей.

Одна из пенсионерок тоже улыбалась золотыми зубами, другая шикала на и так не особо шумящих студенток – они изредка смущённо посмеивались, прыскали. Третья пенсионерка наклонила голову вниз, и осторожно разглядывая асфальт, слушала. У единственного студента мужского пола было совершенно рассеянное лицо, он смотрел в одну точку, будто рассматривал ворота дома и будто ему было неинтересно. Хотя на самом деле ему было ужасно интересно.

Все дети слушали внимательно, даже мальчик отвлёкся от телефона и смотрел на Лёшу, полураскрыв рот. Курносая стояла в стороне, будто не в экскурсионной группе и вязала крючком что-то из тонких, красных, полушерстяных нитей.

Лёша читал увлечённо, но не по-актёрски, а как-то по-другому, как-будто сам написал текст и спешил поскорее поделиться написанным.

ЛЁША: ….тут ведьма Коща поперхнулась, крикнула Соломину-воромину. Соломина-воромина тут как тут. Села Коща на корявую да к щёлке. Отыскала сучок, хватила безымянным пальцем сучок – украла язык у Козы: – Как сук не ворочается, как безымянному пальцу имени нет, так и язык не ворочайся во рту у Козы. И вмиг онемела Коза, испугалась Коза, бросила башню. Ушла Коза в горы. Черви выточили горы. Червей поклевали птицы. Птицы улетели за тёплое море. Пропала Коза. И никто не знает, что с Козой и где она колобродит рогатая. А ведьма Коща вильнула хвостом и – улизнула: ей, Коще, везде место! И кончился пир. Пери да Мери, Шуды да Луды – все шуты и шутихи нализались до чёртиков, в лежку лежали. Хунды-трясучки трясли и трепали седого шептуна-Шандыря. Мяукала кошкой Шавка от страха.

Сел царевич с Копчушкой-царевной, поехали. Едут. А ночь-то тёмная, лошадь чёрная. Едет-едет царевич, едет да пощупает: тут ли она? Выглянет месяц. Месяц на небе, – бледный на мёртвом играет. Мёртвый царевич живую везёт. Проехали гремуч вир проклятый. А ночь-то тёмная, лошадь чёрная. – Милая, – говорит, – моя, не боишься ли ты меня? – Нет, – говорит, – не боюсь. Проехали чёртов лог. А ночь-то тёмная, лошадь чёрная. И опять: – Милая, – говорит, – моя, не боишься ли ты меня? – Нет, – говорит, – не боюсь, – а сама ни жива ни мертва. У семи колов на серебряном озере, где лежит серый Волк, у семи колов как обернётся царевич, зубы оскалил, мёртвый – белый – бледный, как месяц.

Лёша подошёл к маленькой девочке, она, не отводя глаз, глядела на него немного испуганно, но больше с интересом, чувствовала, что не будет от этого человека никакой опасности. Он сел перед ней на колени.

ЛЁША: – Милая, – говорит, – моя, не боишься ли ты меня?

– Нет… А ночь тёмная, лошадь чёрная… – Ам!!! – съел.

При слове «Ам!» Лёша схватил девочку и высоко поднял её. Девочка рассмеялась, раскраснелась, круги под глазами исчезли. Вслед за девочкой рассмеялись и все остальные, в том числе и курносая с вязанием.