Мила Менка - Там, где нет любви… Мистические истории со смыслом

• Название: Там, где нет любви… Мистические истории со смыслом
• Автор: Мила Менка
• Жанр: Современные любовные романы

В поклоннике своей дочери Вероника Маслова узнает свою первую любовь – Владимира Чернова. С тех пор, как они расстались, прошли годы, но он не состарился, всё так же красив и так же… опасен. Женщина пытается спасти единственную дочь, но девушка никого не хочет слушать – она влюблена…

---

Сжав локон в кулаке, она поднесла его к лицу и, закрыв глаза, увидела Владимира. Он нисколько не изменился, был всё так же молод и красив. А она… смотреть на себя в зеркало не хотелось. Её красоту ничто не вернет, даже отблески волшебных аметистов. Сегодня она отдала их дочери – та очень просила: эти камни так подходят к её платью…

Надышавшись своими сокровищами, Вероника Платоновна положила их на место, накрыла потайным дном и уложила сверху обычные побрякушки. Пройдя в гостиную, где стоял рояль, она, приподняв юбки, села за него.

Комнату наполнили робкие звуки, сначала разрозненные, но потом слившиеся в невероятно красивый танец, который танцевали когда-то они с Владимиром, полные надежд и мечтаний, которым так и не дано было осуществиться.

***

– Маменька, Вы уже легли? – услышала Вероника Платоновна сквозь сон.

У её кровати, всё ещё в бальном платье, стояла Ниночка.

– Простите, я разбудила Вас… – прошептала девушка.

– Ну что ты, доченька… Я ждала тебя, да и уснула невзначай. Давно вернулись? – женщина встала и, надев на ночную рубашку халат, подошла к дочери, чтобы обнять её.

От Нины пахло чем-то давно забытым. Это был запах молодости, духов и шампанского. И ещё чего-то, что заставило мать насторожиться.

– Нина, ты позволила себе шампанское? – строго спросила Вероника Платоновна и взяла с комода тройной подсвечник, чтобы получше рассмотреть дочь.

– Самую малость, маменька. Не сердитесь, я пьяна не от вина. Мне кажется, я влюбилась!

Вероника Платоновна горько улыбнулась: она поняла, что её насторожил запах первой любви.

– Кто же он? – голос матушки был ровным и спокойным.

– Он такой… такой… Образованный. Умный. Красавец. Одним словом, лучше всех!

На щеках дочери появились ямочки, глаза сверкали, отражая пламя свечей не хуже аметистов.

– Его зовут…

Мать учуяла неладное до того, как дочь произнесла имя:

– …Владимир.

Ноги Вероники Платоновны подкосились, она непроизвольно схватилась за спинку кровати.

– Маменька, Вам нехорошо? Позвать Наташу? – всполошилась Нина.

– Нет, нет… Всё в порядке, продолжай. В какой он должности? В каких летах? – Вероника Платоновна села, на всякий случай, на кровать.

– Лет двадцать пять, я думаю. Во всяком случае, не больше, – сказала девушка, и от сердца матери отлегло: значит, не он…

– А как фамилия твоего кавалера? – на всякий случай спросила она.

– Шварц. Он наполовину немец, мама… Ах! Я так счастлива! – и сцепив руки в замок и вытянув их перед собой, Нина закружилась по комнате – в ее душе ещё не смолкла музыка.

– А чем он занимается, этот Шварц? – сердце матери снова оказалось в тисках сомнения.

– Его отец вроде бы владеет прииском, а сам Владимир ювелир. Говорят, хороший мастер, в его украшениях ходят многие известные особы. Он и серьги мои хвалил… Вернее сказать, Ваши.

Вероника Платоновна побелела: два совпадения – это уж слишком! Её Владимир тоже был ювелиром.

– А что папенька? Что он говорит? – она постаралась, чтобы дочь не заметила её состояния.

Нина сразу скисла. Она прекратила свои танцевальные па и стояла перед маменькой, повесив голову.

– Папеньке Владимир не понравился. Ему вообще никто не нравится! – девушка горестно вздохнула. – Собственно об этом я и хотела поговорить с Вами, маменька. Вы ведь любите меня?

– Нинон! – маменька с укором посмотрела на неё. – Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что я всё сделаю для твоего счастья!

Вероника Платоновна не лгала – она с чувством обняла дочь, хотя душа её была в плену тягостных воспоминаний и смутных предчувствий скорой беды.

На следующий день она решила навести справки через своего давнего знакомого, занимавшего высокий пост в полиции, о человеке по имени Владимир Шварц. С этой целью она отправила Наташу в департамент полиции с письмом, наказав ей дожидаться ответа, сколько потребуется. Но Наташа вернулась ни с чем.

– Их сиятельство сказали, что сами прибудут к обеду! – прокричала она с порога.

Вероника Платоновна поморщилась, так как хотела всё сделать «in secret», чтобы не тревожить никого понапрасну.

– Кто это прибудет к нам к обеду? – удивлённо спросил Пётр Акимович, выглянув из-за утренней газеты, которую обычно имел обыкновение читать перед завтраком.

– Да Рязанцев Капитон Капитонович. Встретила намедни их с супругой… Слово за слово… Ну и пригласила на обед, – соврала Вероника Платоновна, показывая Наташе кулак.

Наташа фыркнула и стала собирать стол к завтраку.

Хорошо, что Нина этого не слышала: она ещё не вставала. Решив этим воспользоваться, Вероника Платоновна стала расспрашивать мужа о вчерашнем бале, но Пётр Акимович всё больше рассказывал об официальной части торжества. Романтические грёзы дочери он считал недостойными внимания.

– Представьте, Вероника Платоновна, сам князь Голицын был сражён выходом нашей красавицы. Он сказал, что наша Ниночка – настоящее сокровище, – сказал Красавин, намазывая себе масло на хлеб. – Душечка, налейте чаю, пожалуйста. Да-да – и сахару. Спасибо, душечка.

Он хотел было хлопнуть Наташу по крепкому заду, но вовремя опомнившись, опустил занесённую было руку.

– Кхе-кхе…

– А с кем она танцевала свою первую кадриль? – делая вид, что не заметила намерения мужа, пыталась направить разговор в нужное ей русло Вероника Платоновна.

– Ну, матушка, и задачки Вы мне задаете! Наша дочь пользовалась бешеным успехом у кавалеров. Это была её победа! Триумф!

Глаза Петра Акимовича вылезли из орбит, указательный палец взлетел вверх.

– Не то что те скучающие девицы – дочки Рыкова, – уже спокойнее добавил он.

– Вы хоть заметили – может, она отдавала предпочтение кому-нибудь? – с надеждой в голосе проговорила мать Нины.

– Ну да… Вокруг неё так и вился один чернявый. В карету нас усадил и к ручке без конца прикладывался. Не то художник, не то чего похуже…

– Он ювелир! Папенька, я же Вам говорила! – укоризненно сказала Ниночка, появившаяся в дверях.

Она была в том возрасте, когда для того, чтобы быть красивой, достаточно просто умыться прохладной водой.

Петр Акимович крякнул и, глядя добрыми голубыми глазами на дочь, ответствовал:

– Одним словом, ремесленник! – и шумно хлебнул из фарфоровой чашки, расписанной петухами.

Отпросившись у родителей, Нина ушла навестить приболевшую подругу, жившую неподалеку. Мать хотела послать Наташу приглядеть за ней, но вспомнив фиаско, которое она потерпела по милости этой простой и неуклюжей девушки, передумала. Дав указания по поводу обеда и надев капор мышиного цвета, а также неброский плащ, она отправилась на прогулку – а именно – по известному ей адресу, где жила приболевшая подруга дочери.

К своему стыду, она увидела Ниночку, входящую в парадное. Женщина уже хотела повернуть назад, как вдруг заметила знакомую до боли фигуру. Молодой человек выпрыгнул из пролетки и, дав денег извозчику, вбежал вслед за Ниной в парадное.

«Мой Бог! Это он! Но возможно ли? Скорее всего, сын. И судя по фамилии отца – внебрачный».

Вероника Платоновна сломала лорнет, который от волнения крутила в руках. Воображение рисовало ей самые нежелательные картины развития событий.

«Вероятно, он настиг её на лестнице. Они сговорились…» – сердце бешено колотилось.

Женщина мучилась. Наконец, убедив саму себя, что действует только в интересах дочери, она решительно направилась к дому купца Лещева, где только что скрылась Нина, а затем и её ухажер, который напомнил ей первую и единственную любовь.

В доме было три этажа, и, войдя внутрь, женщина оказалась в холле перед широкой лестницей и услышала, как на втором этаже, где жила Ниночкина подруга, хлопнула дверь. Юноши нигде не было. Неужели он тоже вхож туда?

Консьерж, похожий на моржа, развалился в кресле и, накрывшись газетой, громко храпел.

Снедаемая смесью разнообразных чувств, женщина пошла в сквер напротив и села на одну из скамеечек, точно шпик. Она знала о такой специальности от того же полицмейстера Рязанцева, который не упускал случая рассказать историю-другую из своей полицейской жизни, полной захватывающих приключений.

Ждала она долгое время, по прошествии которого из подъезда вышла Ниночка и пошла в сторону отчего дома.

Но где же Владимир? Вероника Платоновна терпеливо сидела ещё полчаса, но никто так и не появился. Тогда она побрела домой, придумывая различные способы вызвать дочь на откровенность.

К обеду пришел Рязанцев. Вопреки расхожему мнению, что высшие чины департамента полиции непременно красномордые, с торчащими в разные стороны усами, «жадные животные», Рязанцев был худ, бледен и вовсе не носил растительности ни на лице, ни на голове. Хотя сложно было поручиться, что взяток он не брал, сказать, что он относится к разряду продажных шкур, было никак нельзя. Капитон Капитонович имел награды за заслуги перед Отечеством и множественные ссадины и шрамы, нажитые им в то время, когда он только карабкался вверх по карьерной лестнице.