Сборник статей - Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период

• Название: Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-9934-8113-5-7

Сборник статей посвящен рассмотрению причин возникновения, форм существования и механизмов реализации этнических конфликтов в Латвии, Литве и Эстонии в период 1991–2013 г. Представленные авторами материалы являют собой попытку осмысления опыта борьбы нетитульного населения этих стран против действующих в них режимов этнической дискриминации.

---

Таблица 4. Сравнительные данные по статусу групп населения в Эстонии и Латвии (2011/12 гг.)[13]

Из 80 различий в правах граждан и неграждан Латвии в 16 случаях правами, которыми не пользуются неграждане (41 % – местные уроженцы, для остальных средний стаж проживания в Латвии превышает 45 лет), обладают иностранцы, граждане ЕС. К примеру, они могут выставлять свои кандидатуры на местных выборах в Латвии и Эстонии, а неграждане Латвии, в отличие от эстонских собратьев, не могут на них даже голосовать. По мнению автора, сохранение массового безгражданства в Прибалтике – это тест на верность провозглашенным в ЕС идеалам демократии. Тест, который эта структура позорно провалила.

Тем не менее, в 1992 году неграждане Эстонии составляли 32 % населения и 83 % проживающих в стране нацменьшинств; неграждане Латвии в 1993 году – соответственно 29 % и 60 %. И если в последнее десятилетие XX века массовое безгражданство существенно влияло на результаты выборов, проблемы трудоустройства нацменьшинств и их участие в бизнесе, тотеперьрольэтогонегативногофакторасущественно уменьшилась по сравнению с языковыми ограничениями. Например, в 2013 году муниципальные выборы в Латвии впервые прошли в условиях, когда к избранным депутатам предъявлены требования на знание языка на категорию С1 (5‑я по сложности из 6) и имеется процедура лишения их мандата. Этому требованию не соответствуют 79 % граждан-нелатышей, или около 300 тысяч человек. В то же время избирательного права вообще лишены «только» 260 тысяч неграждан[14].

О статусе языков нацменьшинств

В странах Прибалтики только два языка нацменьшинств имеют механизм воспроизводства – школьную сеть: русский и польский. Школьная сеть с обучением на польском языке имеется в Литве (64 школы с 11 300 учащимися в 2007/08 уч. г.) и в Латвии (5 школ с 1147 учащимися в 2010/11 уч. г., из них 3 – средние)[15].

При подготовке автором резолюции Региональной конференции российских соотечественников Латвии, Литвы и Эстонии 2011 года собрана сравнительная статистика, свидетельствующая об особой роли русского языка в странах Прибалтики (табл. 5).

Таблица 5. Население стран Прибалтики по национальному составу и отношению к русскому языку (млн. чел.)[16]

Сокращение возможности получения образования на языках нацменьшинств

Ликвидация системы образования на языках нацменьшинств в странах Прибалтики осуществляется двумя путями:

– законодательным внедрением в качестве языка образования в школах нацменьшинств языка большинства населения;

– опережающим (по сравнению со школами коренной нации) сокращением числа школ нацменьшинств.

Латвия в отношении ограничения возможностей получения образования на русском языке выступила «пионером»[17].

В 1995 году в закон об образовании была введена норма о том, что, как минимум, два предмета должно преподаваться на латышском языке в основной школе и три – в средней.

Начиная с 2000 года в основные школы внедряются 4 образца программ, отличающиеся лишь числом учебных часов, на которых преподавание ведется на латышском языке. Для родного языка в 1‑м классе остается от 23 % до 82 % часов преподавания, в 9‑м – от 14,7 % до 26,5 %.

Проекты полного перевода средних школ нацменьшинств на латышский язык обучения рассматривались 8 лет, начиная с 1996 года, и вызвали массовые протесты. В результате был принят компромисс, не устраивающий обе стороны: с 1 сентября 2004 года преподавание на родном языке разрешено в объеме не более 40 % учебных часов.

В Эстонии вводится «реформа» средней школы по латвийскому образцу 2004 года: переход гимназической ступени (с 10‑го по 12‑й класс) на эстонский язык обучения начался в сентябре 2011 года и должен в полном объеме (не менее 60 % учебных часов – на эстонском языке) завершиться к 2013 году. Различие состоит в том, что русские школы Эстонии могут получить разрешение продолжать преподавать на русском языке. 6 нарвских и 11 таллинских гимназий прошения подали, но правительство удовлетворило их только для двух вечерних школ. Остальные судятся, причем суды первой инстанции на момент актуализации информации уже проиграны, а поданные апелляции еще не были рассмотрены[18].

Литовское руководство пока решилось только на первый этап латвийской школьной реформы – ввело в школах нацменьшинств три обязательных предмета с преподаванием на литовском языке, как у нас было сделано еще в 1993 году. Это вызвало бурные демонстрации протеста, инициаторами и участниками которых были преимущественно польские преподаватели и учащиеся[19].

МИД Польши среагировал на происходящее очень резко, вплоть до отзыва посла «для консультаций»[20]. И у Польши было на это право, ибо между Польшей и Литвой существует соглашение, гарантирующее свободное функционирование и государственную поддержку литовских школ на территории Польши и наоборот.

Есть такое соглашение у Польши и с Латвией[21]. Но на ситуацию со школами нацменьшинств в Латвии, несравненно более тяжелую, Польша никак не реагирует, демонстрируя и в отношении своих соотечественников характерную для стран ЕС политику двойных стандартов.

Что касается аналогичного межправительственного соглашения между Эстонией и Россией 1994 года, то в июле 2013 года гарантии существования русской школы в Эстонии находились в стадии отмены[22].

Данные об опережающем сокращении численности школьников, обучающихся по программам нацменьшинств, представлены в табл. 6.

Таблица б. Динамика численности населения и школьников в странах Прибалтики за период 1990–2011 гг.[23][24]

Для школьников всех стран, обучающихся на государственных языках, положительное влияние советской демографической политики сказывалось еще и в начале XXI века. Тем не менее, численность латышских и эстонских школьников за весь период уменьшилась быстрее, чем численность взрослых.

Что касается школьников, обучающихся на языках меньшинств в Латвии и Эстонии и на русском языке в Литве, то сокращение их численности в период до 2001 года отвечало темпам вытеснения из страны взрослых представителей соответствующих групп. В следующее десятилетие процесс ускорился вследствие существенного уменьшения рождаемости среди нацменьшинств по сравнению с представителями национального большинства и отправления детей на обучение в школы большинства.

Положительная динамика обучения на польском языке в Литве в первые десять лет связана с преодолением последствий применения советского принципа двуязычия в каждой республике, без надлежащей поддержки языков третьих меньшинств. В последнем десятилетии процесс свертывания затронул и польскую школу. Данные по русской школе Литвы, приведенные, в отличие от Латвии и Эстонии в сравнении с количеством этнических русских, свидетельствуют о ее существенной роли в обучении школьников нерусских этносов, не утраченной до сих пор.

В Латвии число школ, в которых можно получить образование на русском языке, сокращается вчетверо быстрее, чем число латышских школ (табл. 7)[25].

Средняя заполняемость латышской школы сократилась с 267 до 209 учеников, т. е. на 22 %, русской – с 533 до 458, или на 14 %.

В Риге за 4 года правления новой «социал-демократической» администрации закрылись 6 латышских и 12 русских школ. При этом среднее число учеников в латышских школах уменьшилось с 523 до 505, в русских – увеличилось с 548 до 639.

Количество школ, в которых можно получить образование на русском языке (русских и двухпоточных), в целом по стране за период с 2002 по 2011 гг. сократилось на 43 %: в крупных городах – на 28 %, в 5 статистических регионах в провинции – на 61 %, в т. ч. в Видземском – на 80 %, в Земгальском – на 85 %. Для сравнения, убыль числа латышских школ составляет по стране в целом 11 %, в крупных городах – 0,9 %, в регионах – 14 %, в т. ч. в Видземском – 17 %, в Земгальском – 15 %.

Таблица 7. Сокращение количества школ в Латвии[26]

В этих регионах в 2010 году число взрослых представителей национальных меньшинств на одного школьника составляло 68 и 48 человек, а в Курземском регионе – фантастическую цифру 988 человек. В то же время для латышей эта цифра была в пределах 8–9 человек.

Андрей Владимирович Солопенко Историческая память в электоральном поведении жителей Латвии

M.Soc.Sc. Андрей Владимирович Солопенко, SKDS, Латвия

Введение

Историческая память является одним из важных факторов, формирующим групповую национальную идентичность. Различная интерпретация определенных исторических событий позволяет разделить общество на разные группы и противопоставить их друг другу.