Джим ДеФелис - Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века

• Название: Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века
• Автор: Джим ДеФелис
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70272-5

Автобиографическая книга, написанная Крисом Кайлом при сотрудничестве Скотта Макьюэна и Джима ДеФелис, вышла в США в 2012 г., а уже 2 февраля 2013 г. ее автор трагически погиб от руки психически больного ветерана Эдди Р. Рута, бывшего морского пехотинца, страдавшего от посттравматического синдрома.

Крис (Кристофер Скотт) Кайл служил с 1999 до 2009 г. в рядах SEAL – элитного формирования «морских котиков» – спецназа американского военно-морского флота. Совершив четыре боевых командировки в Ирак, он стал самым результативным снайпером в истории США. Достоверно уничтожил 160 иракских боевиков, или 255 по другим данным.

Успехи Кайла сделали его популярной личностью не только среди соотечественников, но даже и среди врагов: исламисты дали ему прозвище «аль-Шайтан Рамади» («Дьявол Рамади») и назначили награду за его голову.

В своей автобиографии Крис Кайл подробно рассказывает о службе в 3-м отряде SEAL и собственном участии в боевых операциях на территории Ирака, о коллегахснайперах и об особенностях снайперской работы в условиях современной контртеррористической войны. Немалое место он уделил также своей личной жизни, в частности взаимоотношениям с женой Таей.

Книга Криса Кайла, ставшая в США бестселлером, написана живым и понятным языком, дополнительную прелесть которому придает профессиональный жаргон ее автора. Российское издание рассчитано на самый широкий круг читателей, хотя, безусловно, особый интерес оно представляет для «людей в погонах» и отечественных ветеранов «горячих точек».

---

Я был весь в поту, и не только от возбуждения. Поскольку мы не знали, какие козыри в рукаве у Саддама, нам приказали надеть костюмы химической защиты (их еще называют «скафандрами»). Костюмы защищают от отравляющих газов, но в них примерно так же удобно, как в резиновых пижамах, а противогаз, который полагается носить вместе с химзащитой, вдвое противнее. «Мокрые ноги![40]» – услышал я в наушниках.

Я проверил оружие. Все было в порядке, включая крупнокалиберный пулемет. От меня требовалось лишь оттянуть зарядную рукоятку и подать ленту.

Машина была повернута передней частью к хвосту вертолета. Грузовая рампа была поднята не до конца, и я видел над ней кусочек ночного неба. Внезапно из черного оно стало красным – иракцы включили радары ПВО и привели в действие зенитные вооружения, которых у них не было (по данным нашей разведки). Пилоты вертолета были вынуждены начать отстрел дипольных отражателей и инфракрасных ловушек.

Затем появились трассеры, очереди пуль, проносящихся по узкому черному прямоугольнику.

Вот проклятье, подумал я. Этак нас могут сбить прежде, чем мы успеем дать кому-нибудь прикурить. Каким-то образом иракцы умудрились по нам не попасть. Вертолет продолжал движение.

«Сухие ноги[41]», – произнес голос в наушниках. Мы были над сушей.

Ад вырвался на свободу. Мы входили в отряд, которому была поставлена задача помешать иракцам взорвать нефтяные сооружения или поджечь их, как было в 1991 году во время операции «Буря в пустыне». Бойцы спецназа из SEAL и отряда «Гром» высадились на нефтяных и газовых платформах в Персидском заливе, а также на береговых нефтеперегонных сооружениях и портовых терминалах.

Двенадцать «котиков» получили приказ предотвратить разрушение объектов на нефтяных объектах полуострова аль-Фао. Несколько минут спустя этот приказ превратился в море огня, и к тому моменту, когда вертолет коснулся земли, мы были по уши в дерьме.

Рампа откинулась, и наш водитель нажал на газ. Я дослал патрон, будучи готовым открыть огонь сразу, как только мы окажемся на земле. DPV скатилась на мягкий грунт и… увязла.

Сукина дочь!

Водитель лихорадочно переключал передачи и насиловал двигатель, пытаясь вытащить машину. Нам еще повезло: мы по крайней мере выехали из вертолета. Еще одна патрульная машина застряла ровно на середине рампы. Вертолетчик отчаянно пытался стряхнуть оттуда багги, дергая винтокрылую машину вверх и вниз – пилоты очень не любят, когда по ним стреляют.

К этому моменту я уже слышал радиообмен экипажей DPV. Почти все застряли в пропитанном нефтью песке. Прикомандированная к нам офицер разведки обещала, что грунт в месте высадки будет твердым. Конечно, еще, по ее словам, у иракцев не было средств ПВО. Да, не зря говорят, что военная разведка – это оксюморон[42].

«Мы застряли!» – сообщил наш шеф.

«Ага, мы тоже застряли», – послышался голос лейтенанта.

«И мы застряли», – добавил кто-то еще.

«Дьявол, надо выбираться отсюда».

«Покинуть машину и занять позиции!» – приказал шеф.

Я отстегнул ремни, схватил «шестидесятый», взвалил его на плечо и потащил к ограде нефтяного комплекса. Нам следовало обеспечить безопасность ворот, и то обстоятельство, что нам теперь не на чем было ездить, не означало, что наша задача не должна быть выполнена.

Я нашел кучу щебня в виду ворот и установил на ней пулемет. У парня рядом со мной был гранатомет «Карл Густав[43]» – безоткатное орудие, которое с одного чертова выстрела может уничтожить танк или сделать огромную дыру в здании. Никто и ничто не могло пройти через ворота, не согласовав этот вопрос с нами.

Иракцы организовали оборонительный периметр вокруг нефтяных установок. Их единственная проблема заключалась в том, что мы приземлились внутри, иными словами, – позади их позиций.

Им это не сильно понравилось. Они развернулись и начали по нам стрелять.

Как только я понял, что опасности химической атаки нет, я сбросил противогаз и начал отстреливаться из «шестидесятого». У меня было много целей. Даже слишком много. Противник многократно превосходил нас численно. Но это не представляло реальной проблемы, поскольку мы сразу запросили помощь с воздуха. Через несколько минут над нашими головами появились все возможные типы самолетов авиационной поддержки: F/A-18[44], F-16,[45] А-10А[46], и даже АС-130 «Ганшип»[47].

Особенно впечатляюще работали штурмовики А-10 военно-воздушных сил, известные как «Бородавочники»[48]. Они летают довольно медленно, но именно так и задумано. Эти самолеты сконструированы так, чтобы с небольшой высоты и на умеренной скорости обрушивать на наземные цели настоящий шквал огня. Помимо бомб и ракет, они располагают 30-мм скорострельной шестиствольной пушкой, работающей по принципу пулемета Гатлинга. Эти «гатлинги» устроили иракцам в ночь вторжения настоящий ад. Иракцы пытались перебросить к месту нашего боя бронетехнику из города, но им даже близко не удалось подойти. В какой-то момент арабы поняли, что их вздрючили, и начали разбегаться.

Это была большая ошибка. Так они просто стали лучше видны с воздуха. Самолеты продолжали прибывать, и каждому находилась цель. Иракцев умножали на ноль. Ты слышал выстрелы в воздухе за спиной – тра-та-та-та, – затем эхо – ра-ра-ра-ра, и почти сразу после этого взрывы и другой грохот, производимый попадающими в цель снарядами.

Мать твою, подумал я про себя, вот здорово. Мне, черт возьми, это нравилось. Этот адреналин и возбуждение мне чертовски по душе.

Химическая тревога

Британцы прибыли в первой половине дня. К тому моменту бой уже закончился. Конечно, мы не могли удержаться, чтобы не подколоть их.

«Добро пожаловать. Сражение окончено, – сообщили мы. – Здесь безопасно».

Сомневаюсь, что они поняли юмор, разговаривать было довольно трудно. Англичане очень смешно говорят по-английски. Совершенно обессиленные, мы через ворота прошли внутрь нефтяного комплекса к зданию, которое было полностью разрушено во время недавнего боя. Мы устроились в руинах между груд мусора и заснули.

Через несколько часов я поднялся. Большинство парней из моей роты тоже были на ногах. Мы вышли наружу и начали проверку периметра нефтяных полей. Во время этой процедуры мы обнаружили некоторые из якобы отсутствующих у иракцев средств ПВО. Но данные разведки не нуждались в обновлении – эти средства ПВО были уже не в той форме, чтобы кого-то побеспокоить.

Повсюду лежали мертвые тела. Мы видели одного парня, которому в буквальном смысле слова оторвало задницу. Он истек кровью до смерти, но перед этим сделал все возможное, чтобы уползти от самолетов. В грязи остался кровавый след.

Пока мы занимались этим осмотром, я заметил вдалеке пикап. Он двигался по дороге и остановился менее чем в миле от нас.

Белые гражданские пикапы использовались иракцами в военных целях на протяжении всей кампании. Чаще всего это были версии Toyota Hilux, компактного пикапа, существующего во множестве вариантов. (В Соединенных Штатах Hilux часто называют SR5; эта модель в Америке давно уже не продается, но в других странах она довольно популярна.) Не вполне понимая, что происходит, мы уставились на грузовичок, пока не услышали странный звук.

Что-то шлепнулось в нескольких метрах от нас. Иракцы обстреляли нас из миномета, установленного в кузове пикапа. Мина, не причинив нам вреда, утонула в пропитанной нефтью грязи.

«Слава Богу, она не взорвалась, – сказал кто-то. – Мы были бы мертвы». Белый дымок начал куриться над тем местом, где мина ушла в грязь. «Газы!» – закричал кто-то.

Мы со всех ног рванули обратно к воротам. Но еще до того, как нам удалось их достичь, английский часовой захлопнул створки и отказался их открывать.

«Вы не можете войти, – прокричал один из них. – Вы были в зоне химического поражения!»

В то время как «кобры»[49] Корпуса морской пехоты пролетали над нашими головами, чтобы позаботиться о грузовичке с минометом, мы пытались определить, умираем ли мы или же еще нет.

Когда спустя несколько минут мы обнаружили, что все еще дышим, был сделан вывод о том, что дым на месте падения мины представлял собой… просто дым. Или, может быть, пар, шедший от грязи. Или что-то еще. Что-то шипело в песке, но не взорвалось, и газа тоже не было.

Какое облегчение.

Шатт-эль-Араб

Когда на полуострове аль-Фао операция была закончена, мы вытащили два из наших DPV и выехали на дорогу, ведущую на север к реке Шатт-эль-Араб. Эта река, впадающая в Персидский залив, разделяет Иран и Ирак. Мы должны были предотвратить возможные атаки террористов-самоубийц на катерах и спуск по реке плавающих мин. Мы обнаружили старую погранзаставу, брошенную иракцами, и устроили в ней наблюдательный пост.

Наши правила ведения войны были очень просты: если ты видишь кого-то в возрасте от шестнадцати до шестидесяти пяти, и это мужчина, стреляй в него. Убивай каждого мужчину, которого видишь.