Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 1. Великие мормонские трусы

• Название: Джунгли Блефуску. Том 1. Великие мормонские трусы
• Автор: Алексей Козлов
• Жанр: Прочие приключения

Из несвободного, грязного, испорченного Ворвилля главный герой стремится в горы, в мир дикой природы. Он начинает своё путешествие, которое приведёт его неизвестно куда.

---

Джунгли Блефуску Том 1. Великие мормонские трусы Алексей Козлов

© Алексей Козлов, 2016

ISBN 978-5-4483-0750-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Святой Вульвии Ворвилльской – святой заступницемонархической Республики Блефуску посвящается

Автор с прискорбием сообщает, что персонажи, разбредшиеся по миру и убедившиеся в собственной безнаказанности, совершенно вышедшие из-под его контроля теперь сами выбирают, как им жить, что им делать и что говорить, а посему он, автор, изрядно помучившись с ними, раз и навсегда снимает с себя всякую ответственность за речи и поступки этих разочаровывающе-маргинальных существ, глупых существ, ужасных существ, неисправимых существ, отвратительных существ, ибо во многом не соглашается со взглядами и речами вконец обнаглевших персонажей, а заткнуть им рот и себе уши не может в силу господствующей тенденции и демократического духа величайшей в мире эпохи. Времена теперь такие, демократические! И если ты не займёшься политикой, политика всё равно займётся тобой! Вот что я теперь думаю! А вы как хотите! Я за всех не в ответе!

Глава 1 Конец Мезозоя и ли в Каменных Джунглях Блефуску

«Вы знаете эту чудесную историю про ослика Линкольна. Нет-нет, вы наверно осведомлены об ослике Вашингтона, а об ослике Линкольна ровным счётом ничего не знаете, да это как говорят в Бердичеве две большие разницы – ослик Линкольна и ослик Вашингтона. Единственное, что связывает этих двух ослов, так это то, что они оба были умнее своих хозяев».

Из журналов.

Ночью мне приснился странный сон.

Это был ужасный сон, но никогда я не чувствовал такой завораживающей приязни и привязанности ко всему тому, что проносилось теперь пред моими глазами.

Как будто я поехал на дачу, ближе к пятнице, кажется, и уже вроде бы иду по зелёной лесной тропинке через лес, радуясь песням птиц и шороху ветвей в вышине. Легки мои ноги! Чиста голова! Песня рвётся из моего юного сердца!

Да только тропинка к моему дому какая-то странная, по какой я никогда не ходил.

И вдруг вижу маленькую, жалкую избушку. Её и заметить-то сложно было! Два оконца, освещённых изнутри, и вход посредине – дощатое решето. Избушка такая, какие я видел в детстве, когда смотрел добрые мультики про Белоснежку или Дюймовочку. Тогда я плакал над этими сказками, просиживая целые часы перед книжкой, от которой ждал всё новых и новых чудес.

И я устремляюсь, сам не зная почему к этой избушке, может быть потому, что всю жизнь мечтал встретить свою Белоснежку или Дюймовочку, чтобы полюбить их и отдать им своё холодное сердце. А потом ввести в замок на горе, где не смолкает музыка и цикады. Отчего-то мне понятно, что именно в этой избушке живут Белоснежки и Дюймовочки! Вот зуб даю – живут!

Я лезу через всякий чертополох, завалы, чащобы, сквозь которые никогда и никто здесь не мог пролезть, перелезаю через какие-то окопы, канавы, перескакиваю несколько покосившихся загородок с повешеннвыми на них кувшинами и уже подхожу к ставшему огромным дому, окна которого которого освещены нестерпимо, колонны уходят прямов небеса, раздвигая устремлённые вверх дубовые вековые стволы, как вижу, о господи, что это, что это вовсе не дом в лесном мраке с горящими окнами, а морда колоссальной очковой змеи, уже начинающей поднимать от земли тяжкую как скала пятнистую голову и раскрывать пасть. И уголки пасти у неё нежно-розового цвета и из них капаетгорячая смоляная слюна. А в пасти у неё только два зуба, каким может позавидовать любой японский экскаватор, белые до ослепления, мега-зубы с маленькими дырочками на концах, и из этих маленьких дырочек бьют голубые фонтанчики смертельного яда.

И глаза у неё были умные-преумные, каких не бывает даже у святых!

Маленькие шустрые ангелы летали около ядовитого фонтанчика, прочерчивая мягкие линии во мраке и окунали в звонкие струйки свои золотистые стрелы, а потом стреляли из больших красивых луков в матовую чернь листвы. А потом летели во тьму и возвращались оттуда со стрелами, пронзившими твёрдую зелень листов. Золотые жолуди на алмазных листьях были им наградой за доблесть.

Самое страшное заключалось меж тем в том, что гигантская Змея давно заметила, как я с радостью устремляюсь поближе к её сиющим ослепительным, как фантастические алмазы глазам. Пока я сражался в колючками, корнями и ветром, преграждавшим мне дорогу, уж казалось, сто лет прошло!

Я почему-то знал, что зовут её Сельма Арногль, и она принцесса Блефуску, дочь правителя моей родины.

– Шурик! Бойся согласных с тобой! Ты слишком доверчив к скверне! – сказала она довольно скрипучим старческим голосом, – И помни Стальные Усы! Стальные усы! Запомни эти слова! Стальные Усы! Запомни их, мальчик! Ш-шшшшш! Стаааааааальныаааааааеуууууууссссссссыыыыыыы!

Я был в шоке!

Она уползала мимо меня с такой скоростью, обдавая моё лицо влажным ветром, что волосы на моей голове шевелились.

Шумели дубы, сгибаемые ветром почти до земли, хвост змеи бил по ним с такой силой, что они падали со склона в речную долину, над которой вдали всходило солнце.

И меня пронзила мысль: «Что ты делаешь в лесу, когда солнце твоё далеко от тебя? Что ты делаешь в этом тёмном лесу, полном змей и тьмы?»

А уж и леса то не было.

Посреди развалин городов родины, возвышаясь до небес, стояло чистое зеркало, словно сделанное из океанской волны, и внизу, прикованные его магией, бесновались толпы женщин, выделяя положенные эндорфины. И зеркало показывало каждую изумительно красивой, такой, какими они не были на самом деле. красивой, что на минуту забывалось о разваленной до основания родине, и только верилось в космически прекрасное будущее.

И я проснулся!

Бр-рррр!

Я потом долго думал, что это за такие стальные усы, но ничего не понял, потому что мудрая змея предупреждала меня о том, что со мной будет в далёком будущем, когда я покину отчий дом и устремлюсь но поиски приключений.

А зря! У снов есть смысл, есть!

Господи, как она был права! Как мне нужно было бояться кое-кого из тех, кто входит в нашу жизнь в белых одеждах, тая под ней чёрную душу!!

А теперь я смешаю всё! Пусть туман неизвестности покроет тело моего романа и зазвучит белидерда и глупость, способные сокрыть удивительные вещи, сотворяемые провидением под пологом простых слов и забавных происшествий.

Раз! Два Три! Абренда Куклеви! Глупость, оживи!

Смотрите, первый эль шмыгнул за часы. Это хороший знак!

Друзья! Раз у нас нет никаких человеческих разговоров, давайте поговорим о библии! Ладно, я шучу! Успокойтесь! Я пошутил!

Мне виднее, о чём говорить! Тут есть о чём поговорить, вот только беда – не с кем! Вся земля наша великая усеяна могилами святых и честных! Нет места, нет уголка, где бы не выпирали из земли кости святых и честных, где бы когда-нибудь не убивали их, не подставляли, не замалчивали, не мучали! И вообще жизнь в Блефуску выглядит одной грандиозной подставой! Если я ошибаюсь, вы уж меня извините, я смотрю на всё со своей маленькой колоколенки!

Слова-то какие нечеловеческие: «культурный код»! И они употребляют их там, где царствуют разбойники, взяточники, где распущена такая неописуемая несправедливость, что криком кричи, где основной народ угнетён, ограблен открыто и со смехом, и причиной, по которой им теперь совсем не нужно заниматься – это то, что по мнению власти такой народ уже неоперабилен! Это они о нас!!! Мы виноваты! Мы им позволили веками попирать и пользовать Нас! Ха! Культурный код! Заткнитесь, суки!

У нас тут так повелось, что работают только двое – «Ярсогумба» и Солнце! Но солнце пока старается лучше! Щательней! Я его пока что уважаю за это! А всё остальное – в ж…! Нет, конечно чиновники, агенты и фараоны, как ярые защитники всего сущего, живут тут неплохо, правильно поживают, турбулентно, ездят конечно в санатории и в Египет, получают приличные зарплаты и вообще думают, что они типа в раю! И заслужили своими задами и гнилыми языками своей сытости и довольства! Ха! Тем более, что нефть из земли тут сама течёт круглый год! Ешь – не хочу! Её не добывать здесь надо, а надобно останавливать, чтобы не слишком пёрла! В общем, кто не знает, пусть знает, что тут не рай! Не рай!

Что страна захвачена инопланетянами было понятно сразу! И что эти двуногие инопланетяне миром не станут отдавать своё место под солнцем, тоже было понятно с пол-пинка!

Первыми это всегда понимали враги, которые какого-то… всё норовили это захватить и к рукам прибрать! Они не понимали, что такую территорию даже богу трудно контролировать, не то, что людям! Придя суда, они сталкивались с такими формами жизни, какие по их мнению были невозможны, и сталкиваясь с этими формами, а также счудесами природы, холодами, наводнениями, жарой и мухами, с невиданными трудностями и нехватками, и с такими людьми, каких нигде в мире нет, несмотря на свой бодрый дух, трудолюбие и порядочность, такого выдерживать долго не могли и быстро падали духом! Хотя в сражениях со всем этим местным ополчением порой показывали такой героизм, какого отродясь в истории не было! Французы, немцы – умные, культурные нации! Поэтому все их походы всегда оканчивались тут плохо к триумфу тех, кто веками продолжал править, почти не обращая на нас внимания! Кто мы такие были для них? Тараканы какие-то! Восставать не восставали, всё правильно делали, с такими тут не церемонятся! В бараний рог крутят! Хозяева жизни с Малой Арнаутской! Этих я хоть и упомянул, на называть не буду, потому что в моём языке нет таких слов, какими их можно назвать! Они для нас всегда были хуже самых жестоких врагов наших! Иногда мы бы и хотели помочь врагам, да они были всегда такие спесивые были, что чертям тошно, и нас тоже ни в грош не ставили! Жаль, конечно! Мы бы, будь они чуть поумнее, тут всё на уши поставили, по углам синекуру разнесли, да ещё клочки по закоулочкам растащили! А они этого не поняли! Мимо прошли! Я их не виню за это! Человек – тварь интересная – всегда задним умом силён, когда ему плохо, он воет, а когда хорошо, в упор соседа не видит! И они такие были! Люди, как люди!